— Иди.
Не прошло и пары минут, как в дверь позвонили. Чана быстро прошел в прихожую и посмотрел в глазок. На площадке стоял Байсагар и жена Ступы. Он открыл замок.
— Ну шо, и где эта сучка? — Тяжело дыша и придерживая левой рукой живот, женщина ступила через порог.
Чана показал ей на двери в комнату. Вразвалочку, напоминая утку, женщина направилась в зал. Увидев Лилю, оторопела. Наконец, придя в себя, перевела взгляд на Чану:
— Это она?
Между тем Лиля стала мычать и мотать головой. Стало ясно, девушка была заочно знакома с законной супругой и сейчас решила, что та наняла людей, чтобы свести с ней счеты.
— А почему она связана? — оправившись от шока, спросила женщина.
— Развязать? — спросил Чана.
Неожиданно у него возникло желание отклеить скотч, чтобы послушать, как женщины будут между собой выяснять отношения. Однако времени не было, и он перешел к делу:
— В общем, так. — Чана взял жену Ступы за плечи, подвел к креслу напротив и усадил. — Отношения выяснять будете позже. А пока, во избежание недоразумений… — он снова достал скотч и стал приматывать руки женщины к подлокотникам.
— Вы шо думаете, я драться полезу? — изумилась женщина. — За кого вы меня принимаете?
— Как бы она рожать не начала, — сказал на чеченском Байсагар.
— В общем, так, милые женщины, для начала я представлюсь. — Чана выдержал паузу, давая обеим невольницам переключить на него внимание, и продолжил: — Меня зовут Аслан. Я не собираюсь сейчас ждать, когда вы выясните между собой отношения. О том, что у вашего мужа есть любовница, — глядя на жену Ступы, Чана показал рукой на Лилю, — мы узнали, когда следили за ним. А обязан он такому вниманию тем, что украл у нас крупную сумму денег, которую без вашей помощи не вернуть. Поэтому сидим тихо и ждем. Это все, что от вас требуется. Обещаю выводить в туалет и давать воду. Тем более вы в положении… А для того чтобы у вашего мужа не возникло мысли нас обмануть, мы наденем на вас муляжи поясов шахидов.
Чана специально заострил внимание на том, что они не настоящие, из-за опасений за беременную.
Байсагар скрылся в дверях и через минуту вернулся с сумкой в руках. Достав из нее два пояса с закрепленными на них размером с кирпич кусками пластида, он надел их на женщин.
Щурясь от едкого дыма, к Антону подошел старший пожарного расчета:
— Машины надо с дороги убрать.
— Какие?
— Сгоревшие.
Филиппов посмотрел на остовы фур, которые еще заливали водой, и пожал плечами.
— Убирайте. Причину возгорания искать не надо, и так все ясно.
— Значит, вы не против? — уточнил пожарник.
— Нет. — Антон перешагнул через набухший, словно вена, пожарный рукав и направился в голову колонны.
Ранеными на дороге уже занимался доктор группы Ринат Гайнулин с позывным Москит. Рядом, крутя во все стороны головой, стоял Банкет. Все офицеры-разведчики, включая Антона, были в масках с прорезями для глаз и рта.
Всего в нападении на колонну принимали участие двенадцать человек. Эта банда была интернациональной. На «Жигулях» приехали осетины. Из леса огонь вели чеченцы, они прикатили сюда на «Ниве» и «уазике». Был один русский.
Всех уцелевших вначале выволокли к дороге. Подъехала полиция. Во избежание утечки информации она была поставлена перед фактом, что проводится спецоперация, когда все уже было кончено. Однако сотрудники МВД лишь перекрыли дорогу и оцепили район. Пока здесь работали представители местного УФСБ и прилетевшие с Гусевым люди. Самого контрразведчика не было — он еще занимался складами.
Двое чудом уцелевших бандитов сидели на корточках вдоль кромки асфальта, спиной к кювету. Остальные лежали. Они были до такой степени покалечены, что им не было смысла связывать руки. После вмешательства Москита раненые уже не так сильно кричали и выли.
Антон знал, что сейчас, пока эта свора негодяев ошеломлена и испытывает боль, самое время для предварительного допроса, к которому немедленно приступили.
Дрон быстро установил главного среди нападавших. Общее руководство осуществлял чеченец по имени Мусост Нагаев. Именно он занимался до этого организацией отправки спирта, встречал и провожал машины Селедина. На бандита было страшно смотреть. Он был бледен и мучился от боли.
— Дрон! — позвал Филиппов.
— Здесь я, — раздался голос в наушнике переговорного устройства.
Антон огляделся. Дрон стоял у пожарной машины, которая пыталась проехать по обочине и застряла в кустарнике.
— Давай поговорим с Мусостом плотнее.
— Не вопрос.
Майор переложил «Вал» в левую руку подошел к одному из двух бандитов, которых охранял Вербитский, и вопросительно уставился на Антона.
— Куда?
— Веди за мной. — Филиппов пошел прочь с дороги. Пробравшись через кустарник, удалился от дороги на такое расстояние, чтобы там не было слышно разговора, и встал.
Нагаеву прострелили предплечье и сломали переносицу. И без того огромных размеров нос распух и стал лиловым. Бандит не мог даже поморщиться от боли, когда его волокли к Антону, лишь громко стонал.
— Ногами двигай! — тряхнул его Дрон.
Подведя к командиру, он швырнул чеченца на землю. Мусост упал на живот, замычал и перевернулся на бок.
Антон поднял взгляд на Василия:
— Москита ко мне.
— Понял. — Майор развернулся и направился обратно к дороге.
Мусост тем временем умудрился сесть. Навалившись спиной на ствол бука, он тяжело дышал.
— На кого работал, Мусост? — спросил Антон, глядя на повязку в то место, где у него должны были быть глаза.
— На себя, — простонал бандит, при этом Филиппов понял, что передних зубов бандит также лишился.
— Зачем тебе столько денег? — задал Антон следующий вопрос.
— Чтобы жить… — Холодный воздух причинял нестерпимую боль в сломанных зубах, поэтому Мусост старался как можно медленнее и осторожнее дышать, отчего его слова было трудно разобрать. — Детей кормить, родителям помогать. Глупый вопрос.
— Хватит сказки рассказывать, — Антон присел перед ним на корточки. — Откуда у тебя столько наркотиков и оружия?
— Какое оружие?
— Которое в бочках провозили…
— Не знаю, о чем говоришь, начальник.
— Не придуривайся. — Антон вздохнул. — Иначе старость встретишь в камере.
— Ты не пугай. — Мусост попытался улыбнуться разбитыми губами, но вместо этого вышла гримаса. — Два года не пройдет, по амнистии выйду.
— Ты уверен? — Антон оторопел от такого заявления. — Тебя ни один коррумпированный суд не выпустит.