Они уже выехали из селения. Справа и слева от дороги потянулись поля и сады. Кое-где можно было увидеть пасущихся коров и коз. Впереди стали различимы дома Гехи.
* * *
После нанесения огневого удара вода в речке сделалась грязно-коричневой. Скорее всего, несколько ракет перелетели цель и угодили где-то выше по течению в русло. Чож перешли без проблем, замочив лишь по щиколотку ноги.
Антон пробрался через кустарник и присел на корточки, осматривая подъем. Справа опустился Дрон. Стояла странная, пугающая тишина. Нос защекотал запах дыма, сгоревшего тротила и пыли. Убедившись, что вся группа без проблем вышла на берег, Антон вынул станцию для связи с соседями. Сейчас главная задача — выйти к лагерю одновременно с трех сторон.
— «Молот», это Филин, как слышишь? Прием!
— Слышу хорошо, — негромко прошептала станция. — Движение начал?
— Форсировал реку. — Антон оглянулся назад. — Нахожусь на левом берегу. Ты как?
— Четыреста метров южнее базы.
— «Каштан» говорит, — неожиданно вклинился в разговор сосед справа. — Я уже наблюдаю разрушенный блиндаж… Второй…
— Куда разогнался? — проворчал Филиппов.
Он небезосновательно опасался случайно нарваться на пулю от своих. Нервы у всех были напряжены. Не исключено, что в лагере боевиков остались раненые, которым нечего терять. Возможно, что кто-то и вовсе уцелел, как оставленные с Вербитским пленники.
Антон поднялся, сделал знак рукой «вперед» и продублировал приказ через ПУ.
Чем выше они поднимались, тем сильнее росло напряжение. Справа раздались два хлопка «Вала». Антон присел.
Тут же последовал доклад:
— Это Гущин. У меня минус один.
— Кто?
— Не знаю, — виновато проговорил в рацию спецназовец. — Выскочил из ямы, пришлось валить.
— Понял.
Пошли медленнее.
Все сильнее ощущался запах дыма. В горле стало першить, а глаза заслезились.
— А-а-а! — раздалось совсем рядом.
Филиппов упал. Дрон опустился на одно колено, направив свой «Вал» в сторону источника звука.
Было ясно, что перед ними раненый, однако видно его пока не было. Антон приподнялся на руках и переполз левее и выше. Пошарив по склону взглядом, увидел прислонившегося к дереву бандита. Выглядел он удручающе. Косматый, черный от копоти, в изодранных куртке и штанах, мужчина прижимал к животу руки. Оружия рядом не было.
Филиппов осторожно встал и устремился к нему. Бандит отрешенно смотрел на него. Сбоку подошел Дрон и стал через прицел осматривать склон.
Антон заглянул бандиту в глаза:
— Сколько человек в лагере?
Вместо ответа чеченец вдруг плюнул. Но слюна не долетела, а повисла у него на штанах. Антон ткнул его глушителем «Винтореза» в рану на плече.
Чеченец вскрикнул и сморщился от боли, однако продолжал молчать.
— Дрон, — позвал Антон, — вяжи его.
Двигающиеся справа и слева пары уже прошли дальше.
Дрон взял чеченца за запястья, намереваясь заломить руки назад. Однако стоило бандиту убрать с раны на животе ладони, как оттуда вывалились сизые кишки. Он забился в конвульсиях и захрипел.
— Все понятно. — Антон вытер обратной стороной ладони лоб. — Дрон, вперед!
Голова чеченца упала на грудь, и он затих.
Антон нагнал Василия. Короткими перебежками, держа в поле зрения Тумана и Гущина, которые двигались справа, а слева — офицеров-чеченцев, они поднимались все выше и выше. Где-то впереди и слева неожиданно раздался треск автоматных очередей. Ухнула граната.
Антон поднес станцию к губам:
— «Молот», слышу на левом фланге стрельбу. Это ты?
— Да. Все уже, — прохрипел динамик. — На двоих нарвались, оба раненые, в овраге пытались укрыться.
— Живы?
— Да. С ними начали работать. Ты где?
Антон посмотрел вперед. За деревьями уже были различимы вывернутые из земли бревна, разбросанный мусор.
— Через пару минут подойду на бросок гранаты.
— Понял…
В лагерь вошли одновременно с трех направлений. Никаких эксцессов не было. Обезображенные трупы, пара не пришедших в себя раненых. Медленно, осматривая каждый квадратный метр, группа Филиппова, два десятка бойцов «Молота» и столько же собровцев из «Каштана» двинулись к чудом уцелевшему дубу, постепенно сжимая вокруг него кольцо. Посеченный осколками, почти лишенный листвы, он стоял посередине этого хаоса.
— Неплохо поработали авиаторы, — сказал Дрон и направился к перевернутому набок столу, сколоченному из мелких стволов деревьев.
Перешагивая через поваленные деревья, разведчики осматривали трупы, содержимое разгрузочных жилетов и рюкзаков. Случайного боестолкновения со своими Антон опасался напрасно. Спецназовцы МВД и ФСБ разительно отличались от бандитов не только славянскими выбритыми лицами, но и экипировкой.
Филиппов обернулся, поискал взглядом Тумана. Майор проверял карманы лежащего навзничь боевика.
— Туман!
Заместитель выпрямился, поправил микрофон и, оглядевшись, поднял руку.
— Выстави с нашего направления охранение, — продолжил Антон. — Трупы пока не трогать, пусть сначала прокуратура посмотрит. Дрон! — он перевел взгляд на Василия, который что-то пытался откопать из земли.
— На связи! — ответил майор.
— Свяжись с Родимовым, доложи, что «зачистку» произвели, пусть высылают для работы следственную бригаду.
— Что сказать «Рубину»?
— Если ты сам хочешь заниматься раскопками, а потом таскать в вертолет трупы, можешь вообще ничего не говорить, — съязвил Антон.
— Понял. — Дрон странно фыркнул.
Филиппов посмотрел в сторону стола и увидел, что Василий упал на спину. В руках у него был огромный пятнистый рюкзак. Антон догадался, что именно его он тянул за лямки, пытаясь вытащить из-под завала.
Филиппов огляделся. Командир группы спецназа ФСБ Осипов о чем-то говорил по спутниковому телефону. Рядом стоял собровец Харченко и рассматривал обрывок карты. Антон направился к ним.
— Приветствую. — Он заглянул Харченко через плечо. — Трофей изучаешь?
— Смотри, — полицейский протянул ему обрывок. — У них карты совсем новые. Даже построенный в прошлом году газопровод обозначен.
— Давай сюда. — Филиппов сбросил на землю рюкзак, расшнуровал, достал пластиковый пакет и осторожно сунул в него клочок бумаги.
— Зачем? — удивился собровец.
— Сразу видно, даже на оперативной работе не был, — улыбнулся Антон.
— Я сразу после армии пошел сначала в ОМОН, потом в СОБР, — кивнул офицер.