Как и накануне, на лес снова опустился густой туман. Они отошли совсем немного от расщелины, в которой скрывался проход в укрытие, а ее уже не было видно.
Грузин с опаской оглянулся по сторонам, сунул руки в карманы и посмотрел прямо в глаза Хаважу:
– С самого начала я обманывал тебя, говоря, что пришел, чтобы оценить, какая вам нужна помощь.
– Я не сомневался в этом, – усмехнулся Хаваж. – Вы, грузины, сами с протянутой рукой ходите и ждете, когда вам американцы подачку очередную дадут.
– А вы разве нет?
– Что ты сказал? – вскипел Хаваж и схватил Нугзара за грудки. – Забери свои слова обратно!
– Почему ты оскорбляешь мою страну? – не унимался грузин.
– Мы хотя бы воюем, – процедил сквозь зубы Хаваж, – а вы только и делаете, что лаете как паршивые собаки, но не кусаетесь. На Осетию напали, а потом отдали всю технику русским. – Он постарался взять себя в руки, оттолкнул грузина и, одергивая куртку, вздохнул: – Ладно. Говори быстрее, зачем звал?
– Меня отправили сюда, чтобы найти хорошо организованный отряд моджахедов с авторитетным лидером и предложить им перейти в Грузию.
– Для чего? – опешил от такого заявления Хаваж.
– Причины две, – вновь воровато оглянулся по сторонам Нугзар. – Все равно на носу зима. Раньше вы ее предпочитали проводить у нас. Потом были проблемы. На нашу страну оказывалось большое давление. Сейчас руководством Грузии снова запущена программа помощи чеченским боевикам.
– Чем ты там нам поможешь? – удивился Хаваж. – И как мы туда попадем? Или прилетит вертолет, как в сказке? Это десять лет назад туда-сюда ходили, сейчас граница охраняется.
– Все давно придумали, – стал вводить в курс дела Нугзар. – Ваша задача – выбраться из республики и приехать во Владикавказ. Я дам адреса квартир, где те, кто поедет в Грузию, должны будут жить, пока им не сделают паспорта.
– Почему ты сказал «кто поедет»? – насторожился Хаваж.
– Думаю, для такого дела подойдут не все люди, – пояснил Нугзар. – У тебя, например, Анзор Чараев есть. Совсем мальчишка.
– Что ты понимаешь? – улыбнулся Хаваж. – Это хороший моджахед. В свои шестнадцать он многое умеет.
– Смотри, как знаешь, – уступил Нугзар. – Поедете несколькими группами. Одни через Украину, другие...
– Хорошо, – остановил его Хаваж. – Меня в последнюю очередь будет интересовать, как нас переправят в твою республику. А для начала я должен знать, какую цель преследуете вы. Ничто не делается даром. Хотя, не скрою, я думал над тем, где провести эту зиму.
– До весны вы будете находиться в специальном лагере, где вас обеспечат всем необходимым, – с готовностью стал рассказывать Нугзар.
– А потом предложат напасть на Абхазию или Осетию, – попытался угадать Хаваж, ловя себя на мысли, что ведет себя совсем нетактично по отношению к собеседнику. Однако ничего поделать с собой не мог. Ну не любил он грузин, и все тут.
– Нет, – покачал головой Нугзар, – все не так. Оттуда вы вернетесь в конце зимы обратно, в Россию. У вас будут документы, которые позволят жить в Сочи и вообще где угодно. Вас обеспечат средствами. – Он выдержал паузу, словно размышляя над вопросом, как сказать о самом главном.
Видя, что грузин боится называть вещи своими именами, Хаваж сам пришел ему на помощь:
– Мы должны будем осуществлять диверсии и сорвать Олимпиаду.
– Да, – кивнул головой грузин и отвел взгляд в сторону.
– Не поверю, что за этим стоит только Грузия, – засомневался Хаваж.
– Грузия здесь ни при чем, – завел старую пластинку Нугзар. – И никакие страны в этой операции напрямую не участвуют. Программа разработана в сотрудничестве со многими неправительственными организациями. Они же профинансировали и строительство Центра. Из их кармана будет оплачена ваша работа.
– Давай так. – Хаваж положил на плечо грузина руку. – Ты мне лучше эти сказки не рассказывай. Не люблю, когда кто-то думает, что имеет дело с мальчишкой. Я прекрасно понимаю, кто стоит за всеми этими делами. Конечно, англичане и американцы. Ваша страна просто их лакей, а все эти организации придуманы для отвода глаз. Ведь в них сейчас все равно никто не поверит.
– У меня будет просьба, чтобы ни ты, ни твои люди, если нам удастся договориться, не говорили об этом вслух, – проглотив обиду, сдался Нугзар.
– А если и скажет кто, всем давно известно, что поймать даже вашего президента за руку нелегко, – улыбнулся Хаваж.
– Ты не дал ответа, – напомнил грузин.
– Мне надо подумать, – размышляя над услышанным, произнес Хаваж. Однако паузу он взял лишь для виду. Предложение Нугзара Табагари было как раз кстати.
* * *
Ольга сидела в баре и таращилась в экран плазменного телевизора, по которому шел какой-то мультфильм. Того, о чем пел песочного цвета львенок с розовой гривой, из-за грохота музыки слышно не было. Воздух был сизым от табачного дыма. Поначалу у Ольги даже слезились глаза. Несмотря на повсеместный запрет курения в общественных местах, почти за каждым столом дымили.
Этот бар на окраине Ростова пользовался популярностью у людей с достатком ниже среднего. Здесь рекой лились паленая водка и сомнительного состава пиво. Но было чисто и уютно.
Ольга взяла с тарелочки фисташку, очистила ее от скорлупы и положила в рот. Сделала глоток пива из бокала. Когда она его взяла, он был запотевший. Постепенно его содержимое нагрелось до температуры помещения, отчего стекло стало сухим и теплым на ощупь. Золотистой жидкости убавилось лишь на треть. Она терпеть не могла этот напиток и тянула его лишь из-за того, что так поступало большинство посетителей, в том числе и слабый пол. Это очень удивило ее, в Грузии она очень редко видела пьющих пиво женщин.
Двери распахнулись, и в бар ввалились еще несколько парней и девушек. Всем наверняка меньше восемнадцати, однако это нисколько не смущало бармена, который щедро наливал им спиртное. Более того, судя по репликам, они были знакомы. Ольгу удивляло такое отношение к законам в России. Если в Грузии выходил какой-нибудь ограничивающий указ, то за его выполнением строго следила полиция. Так было с беспределом на дорогах, взятками, продажей некачественного товара. Она оглядела цепким взглядом одного, затем другого парня и вновь уставилась в телевизор. Мультик сменила реклама.
Ольга вздохнула и откинулась на спинку скамейки. За окном сгущались сумерки. Бар наполовину был заполнен людьми, но среди них она так и не увидела пока ни одного, по ее мнению, подходящего кандидата, с которым можно начать работать.
Ольга приехала в Ростов из Грузии через Украину больше недели назад. Как ее инструктировал напоследок Бебури, сняла на окраине однокомнатную квартиру, изучила город и принялась за работу. Цель ее приезда – завербовать и приготовить к отправке в Грузию четверых на все готовых русских. Поначалу задача казалась простой, но прошло уже достаточно времени, а дело не сдвинулось с мертвой точки. Может, потому, что где-то в глубине души она не хотела этого? Ко всему прочему, ее не покидал обычный страх, присущий людям, которые делают что-то нехорошее. Не давала покоя странная тоска, даже скорее депрессия. Бродя по улицам, Ольга то и дело ловила себя на мысли, что это и есть ее настоящая родина. Ведь именно отсюда уехали в Грузию ее отец и мать. Где-то на бескрайних просторах России покоятся останки ее предков, бабушек и дедушек. Может, даже по улицам этого же города бродят племянники и двоюродные сестры. Она лишь родилась в другой республике, а обстоятельства сложились таким образом, что там пришлось пойти в детский сад, потом закончить школу. Да и люди, которые жили здесь, совсем не походили на тех, какими их представлял Бебури. Она несколько раз случайно встречалась здесь с грузинами. Один подвозил ее на машине домой. Второй оказался хозяином небольшой обувной мастерской, куда она зашла отремонтировать каблук. Осторожно разговорив их, она узнала, что живших в России грузин совсем не притесняют. Даже наоборот, русским нравится их самобытность, открытость, трудолюбие. В особом почете здесь артисты и художники. И водитель, и обувщик с нескрываемой неприязнью говорили о президенте Грузии. Оба работали, чтобы прокормить жившие в Тбилиси семьи, и это у них неплохо получалось. Водитель и вовсе ругал Саакашвили на чем свет стоит. «Рассориться с таким соседом может только негодяй», – говорил он, называя президента мальчишкой и американским шпионом. Рассказывал, как теперь трудно отправлять домой деньги. Еще ее поразил тот факт, что, оказывается, не Россия напала на Грузию, а, наоборот, грузины вторглись в Цхинвал, расстреливая мирных жителей и русских миротворцев. И все же Ольга подозревала, что люди, с которыми она общалась, просто хорошо обработаны российскими идеологами и очень боятся за свою жизнь.