– Не волнуйся. Только вот еще что, – она выдержала паузу, словно пытаясь разглядеть в темноте выражение его лица, – если будет возможным, постарайся их не убить. Кстати, они, не стесняясь, демонстрируют оружие. Сняли пиджаки, у обоих под ними пистолеты. Ну что, с богом!

– Может, все-таки не стоит вам? – нерешительно прошептал Антон.

– Если у нас ничего не получится, они меня живой не оставят, а так надежнее будет. Тем более они от меня этого не ожидают, – ответила она.

– Осторожнее только, – предупредил напоследок Антон. – И дверь в комнату оставьте открытой.

– Ребята, чаек будем?! – бодро спросила она, заглянув в комнату Филиппова, где Вершинин и Конопинский, развалившись на новом диване Антона, смотрели телевизор.

Через некоторое время послышались шаги. Мимо комнаты, где притаился Антон, прошли двое.

– Может, вам что покрепче? – послышался голос Марии Федоровны. – У меня наливочка припасена вишневая.

– Да нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз, – ответил один из бандитов.

– На работе нельзя, – поддержал его второй.

– Да, работа у вас тяжелая, – принялась подыгрывать парням Мария Федоровна, – и опасная.

– Самое ужасное, дома практически не бываем. Платят копейки, а требуют, будто за миллион работаем.

– А мой квартирант что натворил? – осторожно поинтересовалась старуха. – Если не секрет, конечно.

– Он особо опасный преступник, – начал объяснять один из парней. – Бандитизм, грабежи, разбойные нападения. Вы, кстати, у него оружия не видели?

– Упаси господь! – испуганно запричитала Мария Федоровна. – Я бы тогда сразу вам позвонила.

Она хотела еще что-то сказать, но на плите засвистел чайник.

Антон снял туфли и бесшумно вышел в коридор. Ступая по полу ближе к стене, где меньше всего обычно скрипит паркет, подошел к двери кухни и замер в ожидании.

Свист стих. По звукам у плиты он понял, что Мария Федоровна взяла чайник в руку и сняла крышку.

– Аа-х! Бля-аах! У! – Грохот, потонувший в душераздирающем крике сначала одного, а через секунду другого мужчины, вытолкнул Антона из укрытия.

Двинув локтем в основание черепа метнувшегося ему навстречу, обезумевшего от боли и ослепленного кипятком парня, так что бедняга, казалось, прилип к полу, он не мешкая устремился к его напарнику. Тот, по-видимому, находясь в шоке, еще до конца не понимал, что происходит. Зажав руками лицо, он навалился на оконную раму спиной. К воплю добавился звон посыпавшегося на пол стекла. Оторвавшаяся гардина рухнула на голову несчастному, накрыв его тюлевой занавеской и шторами. Антон несколько раз ударил его кулаком по тому месту, где у того предположительно была голова, и, схватив обмякшее тело, запутавшееся в тряпках, почувствовал на его спине что-то горячее и липкое.

Бедняга ко всему прочему порезал шею и спину обломками разбитого стекла.

Опустив его на пол и забрав пистолет, в последнюю очередь он развернулся к Марии Федоровне. Ей тоже досталось. Она сидела на полу, тяжело дыша широко открытым ртом. Одна рука ее до локтя была красной. Левой она держалась за грудь. Видимо, стало плохо с сердцем.

Он попытался взять ее на руки и вынести из кухни, но она засопротивлялась:

– Сначала нужно их связать.

Антон вернулся к лежащему под окном парню и убрал с него шторы. Лицо его было пурпурным. Веки набухли, а на губах уже появились пузыри. Второй лежал на животе, но наверняка его внешность не отличалась от внешности собрата по несчастью.

– Неизвестно, что теперь у них со зрением будет, – едва слышно произнесла Мария Федоровна.

– Не волнуйтесь, – успокоил он ее. – Они на вас жаловаться не станут. Ну, а если уж очень плохими будут, их спрячет тот, кто сюда отправил. Ему отработанный материал нет особой выгоды держать.

– Нужно вызвать «Скорую» и милицию, – вздохнула Мария Федоровна. – У них оружие, поддельные документы, плюс незаконное проникновение в чужое жилище. Нам ничего не грозит…

– Да вы что! – помогая ей перешагнуть через лежащего на выходе из кухни бандита, возмутился Антон. – Они убивать нас пришли, а вы «Скорую»!

– Антон. – В голосе Марии Федоровны появились металлические нотки. – Я не хочу, чтобы вы еще что-либо с ними сделали.

– Ладно, – неожиданно согласился он. – Они свое получили. Внизу их дружок поджидает, я попрошу его за ними подняться.

Глава 20

– Мутанты чертовы! Козлы! – Обхватив голову руками, вне себя от ярости, в одних спортивных штанах и тапочках на босу ногу, Малахов метался перед машиной, в салоне которой, на заднем сиденье, сидели два похожих друг на друга Фрэдди Крюгера.

Вершинин и Конопинский никак не реагировали на то, что говорил шеф. Любое движение или даже попытка открыть глаза причиняли дикую боль.

Привезший их парень виновато переминался с ноги на ногу, прикрывая рукой нижнюю часть лица. Судя по огромному отеку на челюсти с обеих сторон, она у него была сломана, и он опасался, что вышедший из себя Малахов, срывая на нем злость, еще раз двинет по ней.

Когда Филиппов подошел к машине, он преспокойно дремал, поэтому не сразу узнал постучавшего в окошко человека и, доверчиво открыв дверцу, высунул голову. Только обработав ему челюсь, тот объяснил, что нужно забрать опившихся чаем товарищей…

– Как, говоришь, все получилось? – Малахов развернулся в его сторону. – Чаек они сели пить, а бабка их кипятком по мордасам. Хорошо! А откуда Филиппов взялся? Вместе сели?

Парень виновато пожал плечами и отвел взгляд в сторону.

– Не знаю, – он покосился на подельников. – Они говорить не могут.

– Знаешь, где дом Боброва?

– Который? – заметив по интонации, что Малахов немного стал остывать, спросил парень и поспешил уточнить: – У него их два. Тот, который… ну, в общем, где Лучка с пацанами завалили?

– Какого Лучка?! С какими пацанами? – вспылил было вновь Малахов, но на смену гневу и ярости вдруг пришли апатия и безразличие. – Вези их туда, пусть сидят и никуда не высовываются, а утром…

– Может быть, в ожоговый центр все-таки и прямо сейчас, – осмелился предложить парень.

– Делай, что хочешь, – махнул рукой Малахов и поплелся в дом.

– Ну, что? – Закутанная в халат Наталья стояла, прислонившись к стене коридора.

Закрыв за собой входную дверь, он молча прошел мимо нее на кухню и, достав бутылку коньяка и рюмку, уселся за стол.

Она бесшумно вошла следом и, зевнув, присела рядом.

– Мне кажется, пока он до нас не доберется, не успокоится, – опустошив залпом рюмку, поморщился Андрей.

– Как ты думаешь, чего он добивается? – Пешехонова вопросительно посмотрела на Малахова.