А что, если на машинах в Герат уезжает администрация? Устраивают себе отдых в более цивильных условиях? Он нахмурился. В субботу и воскресенье джипов совсем не было. Родимов высказал по этому поводу предположение, что на эти дни их загоняют под навесы, которые наверняка есть в этом кишлаке. Зачем жарить на солнце технику? Но занятия в эти дни, бесспорно, были. Об этом свидетельствовало чрезмерное запыление района севернее кишлака. Там, по всей видимости, проводились подрывы и стрельбы. Расчетная точка приземления группы была в семнадцати километрах от этого места. Пять часов на перемещение. Три – на рекогносцировку и разведку. Сбор, анализ информации и принятие решения может, по разным подсчетам, продлиться от нескольких часов до суток. Возможны накладки. Они прилетят, выйдут в район, а бандитов там к этому времени не окажется. Другой расклад – после спешивания совершат марш, отработают цель, но боевики поднимут тревогу, и весь приграничный район начнет на них охоту. Наверняка все выходы к границе перекроют. В таком случае оптимальный вариант – оставить вертолет целым. Площадка, выбранная для посадки, находится на востоке от лагеря. То есть в противоположной от границы стороне. Можно легко вернуться и использовать вертолет для прорыва. Но тогда возникает угроза уничтожения его средствами ПВО Туркмении. Системы опознавания «я свой самолет» нет. Хотя в том же Таджикистане вертолетчики пользуются в таких случаях условными сигналами, которые назначаются на каждый день. Например, ночь сегодня, крен бортовых огней влево, пуск красной ракеты с правого борта. Днем – наоборот, и ракета, к примеру, зеленая. Но кто Антону сообщит такие тонкости? Родимов? Он скорее порвет, узнав, что тот задумал. Ведь при планировании операции о таком способе эвакуации не было и речи. Тем более в Марах до сих пор расквартирован авиаполк. В Кушке найдутся наземные средства ПВО. Кроме этого, всем станет ясно, что автором учиненного побоища являются русские. Только они после акции будут стремиться покинуть территорию Афганистана. Туркменам такая операция ни к чему. Они могут только оказать в рамках ШОС, как Таджикистан, содействие в ее проведении. В этом случае новый скандал России обеспечен. Как быть?
* * *
Используя милицейскую форму и захваченный автомобиль, Хатча, Джамшед и Магомед беспрепятственно доехали почти до Кисловодска. Дежурившие на въезде в город милиционеры лишь проводили скучным взглядом своих «коллег». Но Магомед знал: это до поры до времени. Как только кто-то заподозрит, что с машиной и уехавшими на ней сотрудниками случилось несчастье, быстро восстановят маршрут ее следования. Размалеванный синим и серым цветом автомобиль не иголка в стоге сена. Как назло, в окрестностях расположенных вдоль шоссе населенных пунктов не было ни озер, ни тем более болот. В попавшихся на пути реках можно было в это время спрятать лишь велосипед, и то если положить его на бок. В нескольких километрах левее дороги – покрытые лесом холмы. Там, как и в Чечне, много оврагов, заросших по краям кустарником. В некоторых можно спрятать целый поезд. Но для этого надо пересечь по проселку поле. Да и как позже выбираться уже из этой глуши? В конечном итоге все трое пришли к выводу, что здесь, в Кисловодске, вариантов несоизмеримо больше. К тому же выбраться отсюда намного легче, чем из какого-либо села, в которых все друг друга знают. Есть железная дорога, кроме того, ходит масса автобусов и маршрутных такси. Можно нанять частника. До Пятигорска, где на конспиративной квартире оставлены средства связи, оружие, одежда и деньги, час езды. Всем троим, в гораздо более сложных условиях, не раз приходилось преодолевать такое расстояние пешком.
День близился к вечеру. На этот раз за рулем был Хатча. В конце концов, в группе он был штатный водитель. Хотя все имели права на управление любым видом транспорта. Переехав по бетонному мосту небольшую речушку, затряслись по улице, вдоль которой расположились частные дома. Кое-где можно было увидеть кур и даже корову. Миновали заправочную станцию. Потянулись промышленные постройки. Высокие бетонные заборы, трубы, длинные, угрюмые здания. Слева прогремел вагонами состав. Железной дороги видно не было, но над крышами домов и кронами тополей виднелись столбы с прожекторами, высоковольтные провода для локомотивов.
– Сворачивай в гаражи! – неожиданно скомандовал Магомед. Пока Хатча размышлял, как объехать огромную яму посреди асфальтного покрытия, он сам положил руку на руль и крутанул его вправо. По обе стороны разбитой дороги потянулись ряды железных, кирпичных и даже деревянных, собранных из железнодорожных шпал коробок. Кое-где ворота были открыты. У стоявших рядом машин копошились хозяева. К милицейскому «уазику» все отнеслись настороженно. Наверняка здесь уже не раз находили угнанный в городе транспорт. По опыту чеченцы знали: подобные массивы наполовину имеют отношение к криминалу. В таких гетто устраивают отстойники, здесь разбирают на запчасти, перебивают номера и перекрашивают украденные авто. Во многих гаражах можно жить, в некоторых, в подвалах, устроены тайники. О том, сколько можно найти здесь оружия, наркотиков и даже трупов, лучше не думать.
– Останови у «Волги»! – Магомед обернулся. Они только что свернули в глухой, оканчивающийся тупиком аппендикс.
Хатча выполнил приказ. Седой старичок в очках и выгоревшей военной рубашке сидел за рулем совсем новой машины. При появлении «милиции» насторожился. Заглушил двигатель, вышел навстречу.
– Здорово, отец! – Магомед высунулся в открытое окно: – Твоя тачка?
– Да, а что?
– Ремонтируете?
– Нет. – Мужчина снял очки, вынул платок и стал протирать стекла. – Новая совсем. Что с ней может случиться? Для осмотра выгнал. Редко езжу.
– Давно здесь? – Удовлетворенный ответом, Магомед еще раз огляделся: – Не видели серебристую «БМВ»?
– Опять угнали? – усмехнулся пенсионер и водрузил очки на нос. – Нет. Пока я ковырялся, мимо никто не проезжал.
Магомед открыл дверцу, вышел из машины и посмотрел в открытые ворота гаража. По обе стороны были установлены металлические полки, заваленные разным хламом. У дальней стены – сложенные одно на другое колеса. Рядом двери от «Жигулей». Пол был бетонный, с прямоугольной ямой по центру.
– Двери ваши?
– Мои. – Пенсионер проследил за взглядом «милиционера». – А что?
– Где купили?
– Не покупал. – Пенсионер развел руками. – Зачем они мне? Наоборот, отдать хочу. До «Волги» у меня «копейка» была. Остались.
– Красная? – зачем-то уточнил Магомед и вошел в гараж. – Неделю назад на такой машине было совершено преступление.
– Но это мои! – Пенсионер был спокоен. – Можете узнать у соседей. – Он подошел ближе и оказался между Магомедом и «ямой». Хатча с Джамшедом затаив дыхание наблюдали за диалогом. Еще бы. Одежда сотрудника милиции на Магомеде была явно не по размеру. Пуговицы рубашки едва сходились на животе. Штаны так обтягивали бедра, что казалось, шевельнись он резче, и они лопнут по швам. Сильно бросалось в глаза, что он чувствует дискомфорт. Больше не в силах этого терпеть, Магомед сделал шаг назад, правой рукой взял с верстака массивный разводной ключ и размахнулся. В этот момент пенсионер обернулся и выставил руки. Удар пришелся по выпрямленным пальцам. От боли мужчина закричал, на мгновение прижал руки к груди и тут же бросился к выходу. Магомед рассвирепел. Он выронил ключ и кинулся следом. Уже на улице успел схватить очкарика за отворот рубашки. Ноги несчастного подлетели вверх, и он упал на спину.