– Точно! – согласился с ним Антон. – Но, возможно, из него и тянется ход.
Он оглядел комнату. Справа от окна стояла большая напольная ваза. Они подошли к ней. Рядом в паркете отчетливо просматривалась щель в виде прямоугольника. Дрон присел на корточки и ощупал дощечки. Одна шаталась. Он вынул нож, поддел ее и вытащил. Под ней оказалось кольцо.
– Не убирайте ковер! – не оборачиваясь, сказал Антон, вынул сотовый телефон и набрал номер Кота.
– Слушай меня внимательно, – Антон встал. – Всем сбор у лицея!
* * *
Наблюдая за тем, как ведут себя военные, Павел пришел к выводу, что они имеют принадлежность к неизвестному ему роду войск. Все были немного старше его. Под формой угадывались атлетические фигуры. За все время никто из них не закурил. Матом почти не ругались. Говорили по существу и не суетились. Движения были уверенные, ничего лишнего. Пока один приводил в чувство напавшего на него мужчину, остальные стояли в сторонке. Павел догадался, что среднего роста, с азиатскими чертами лица крепыш выполняет функции врача. Именно этот человек до приезда санитарной машины находился рядом с умирающей Татьяной. Глядя на него, он почувствовал страшную тоску.
Наконец злодей пришел в себя. Доктор, как окрестил про себя Павел возившегося с ним военного, отошел в сторону. Его место занял уже знакомый Кот:
– Фамилия, имя.
– Чьи?
Звонкий удар ладонью в ухо опрокинул белобрысого на бок.
– Я два раза не повторяю, – дождавшись, когда бандит снова сядет, процедил сквозь зубы Кот.
– Пушкин, – продолжал дурачиться бандит. – Александр…
Следующий удар пришелся по другому уху. Допрашиваемый завалился уже на левую сторону.
Павел поежился. С ним даже в СИЗО так не поступали. Он невольно вспомнил своего следователя.
– Так ведь оглохнуть можно, – между тем прохрипел бандит и снова сел.
– Ты говорить будешь?
– Я требую адвоката, – заявил бандит. – И вообще, по какому праву вы схватили меня и мучаете?
– Москит, – позвал Кот доктора. – Коли ему витамины. Сам напросился.
Москит извлек из кармашка на рукаве небольшой пластиковый контейнер, раскрутил, вынул шприц-тюбик.
Павел никогда таких не видел. Ему приходилось сталкиваться с индивидуальными аптечками, но шприц был не оттуда.
– Чего? – голос бандита предательски сорвался на высокую ноту.
Он попытался вскочить, но Кот положил ему ладонь на плечо, и бандит вернулся в исходное положение.
– Что это? – залепетал пленник. – Вы не имеете права! Кто вы такие… Я требую следователя!
Было заметно: бугая охватила паника. Он уже не походил на того нагловатого, с язвительной ухмылкой человека, каким был минуту назад. Так бывает, когда человек долгое время считает себя очень сильным, привыкает к этому, начинает брезгливо относиться к остальному миру и разучивается бояться. Потом, неожиданно, перегруженная нервная система, длительное время выполняющая роль понижающего трансформатора, не выдерживает, дает сбой даже при незначительной перегрузке, и он вдруг осознает, что это не так. В его стерильный внутренний мирок сверхчеловека врывается суровая действительность, и он ломается. Причем становится до безобразия жалким. Павел сталкивался с подобными людьми. В первую чеченскую у них во взводе был один такой. Любил тех, кто слабее, вместо себя на работы определить или в наряд. Раздавал зуботычины. Молодежь жизни учил. В один из дней оказался в группе сопровождения колонны. Попали в засаду. Пока шел бой, он лежал в русле пересохшего ручья и гадил под себя, забыв про оружие. Потом и кличка за ним соответствующая закрепилась – Серун.
Тем временем Кот с Доктором проворно придавили бугая к земле, оголили руку и сделали инъекцию.
Постепенно его вопли и стоны стали глухими. Речь бессвязной.
Кот посмотрел на часы, потом похлопал пленника по щеке:
– Как тебя зовут?
– Череп, – растягивая слова, пробормотал белобрысый.
Кот посмотрел в сторону Павла, потом перевел взгляд на стоявших в стороне военных:
– Банкет, отведи Долгова в машину, и ждите нас там.
– Пошли, – коротко стриженный крепыш махнул рукой.
Павел поднялся и направился следом. Вскоре они дошли до стоявших на дороге «уазиков». Банкет открыл дверцу:
– Залезай.
Пашка безропотно подчинился.
– Вы теперь меня в СИЗО вернете?
– Почему? – усаживаясь следом, удивился Банкет.
– Но я же убежал.
– Тебе пообещали помочь разобраться, значит, помогут, – давая понять, что разговор окончен, Банкет развалился на сиденье и прикрыл глаза.
– А кто эти люди? – выдержав паузу, нерешительно спросил Павел.
– Тебе зачем?
– Они Татьяну убили…
– Это не люди. – Банкет открыл глаза и посмотрел в том направлении, где его товарищи остались допрашивать пленника.
– Для чего ему укол сделали?
Павел спрашивал просто так. Ему было безразлично, какой будет ответ. Просто хотелось говорить. Он уже догадался, что Кот уколол пленнику сыворотку «правды» или что-то в этом роде. Павел знал о существовании такого препарата.
– Витамины, – между тем усмехнулся Банкет. – Тебе какая разница?
– Я подумал, почему меня так следователь не допрашивал. Сделали укол и записали все, что сказал. Ведь тогда бы наверняка поверили?
– Закон такой, показания являются действительными, если даны вменяемым человеком.
– А есть закон невиновного за решеткой прятать?
– Разберемся, – успокоил его Банкет.
Уже совсем стемнело, когда все вернулись. К этому времени в салон набились комары. Павел страшно хотел спать и почти не соображал. Сквозь вязкий туман в голове он слышал, как военные негромко переговаривались. Хлопали дверцы. Едва машины тронулись, он провалился в сон.
Проснулся оттого, что они остановились. Павел открыл глаза. Несмотря на короткий сон, усталость словно рукой сняло.
– Тебе есть где переночевать? – спросил сидевший на переднем сиденье человек.
– Нет… Вообще-то да! – едва слышно ответил Павел.
Он понял, что ему необходимо увидеть отца Татьяны. Раз Павел принес беду в дом этого человека, то пусть теперь он решает, как с ним поступить. Возможно, убитый горем родитель не пустит на порог. Но по-другому Павел сейчас не мог поступить.
– Вот и хорошо, – продолжал между тем человек. – Говори, где высадить?
Павел замотал головой:
– Сам дойду.
– Нет уж, – запротестовал Кот. Как выяснилось, он сидел сбоку от Павла. – Покажешь, где тебя завтра забрать. Ты же хочешь, чтобы мы решили твой вопрос?