Тем временем он поднял чашу над головой:
– Вчера из меня вышло много пороков и грязи. Хвала Создателю!
После него чашу взяла женщина с болезненно-бледным лицом.
– Хвала Создателю!
Вот снова дошла очередь до Катерины. Она в точности повторила немудреную фразу и сделала вид, что пьет. Когда чаша опустела, послушники взялись за руки и запрыгали по кругу, распевая странные куплеты. На этот раз все прошло хорошо.
* * *
Разбуженный заглянувшим в окно солнцем, Матвей с удовольствием потянулся и перевернулся на спину. С улицы доносилось щебетание воробьев, прогремел трамвай.
Некоторое время, глядя на часы, Кораблев размышлял, с чего начать день. Как правило, он делал зарядку, потом принимал контрастный душ.
«Интересно, внял моим советам сожитель Ирины не появляться у нее до развода? – вдруг подумал Матвей, и на душе вмиг сделалось тоскливо. – Наверняка сейчас проснулся и точно так же радуется наступившему утру. Козел… И чего они в Россию прут? Обливают грязью, а все равно лезут и лезут. Или здесь медом намазано? Нет у нас, россиян, никакого самолюбия. Я бы после августа две тысячи восьмого ни одного «мандарина» сюда не пустил. Сколько они наших ребят положили? – с горечью думал Матвей. – Сейчас поеду и проверю, там он или нет, – принял он решение. – Если что – покалечу… А чего, собственно, ты злишься? – неожиданно подумал он. – Ну приедешь, превратишь его в мешок с костями. Не исключено, сядешь. А ради чего? С человеком, который тебе столько времени врал, жить все равно не сможешь. Как с ней после того, что случилось, в одну постель ложиться? Да и она не вернется».
Послышались легкие шаги, и в спальню вошла Марта.
– Доброе утро! – Она наклонилась, развела перепачканные мукой руки в стороны и подставила щечку для поцелуя.
Вспомнив аромат ее упругого тела, Матвей обхватил девушку за талию и повалил на кровать.
– Ты что?! – взвизгнула Марта.
– Вы повержены, мадам! – Он коснулся губами ее носа, потом брови…
– Не мадам, а мадемуазель, – поправила она его.
– Но ты же со мной живешь, – возразил Матвей.
– Кто тебе сказал? – Марта сделала вид, будто удивилась.
– Разве не так? – Он слегка укусил ее за шею и зарычал.
– Мы не узаконили наши отношения! – Не оставляя попыток освободиться от его объятий, Марта рассмеялась и прижала подбородок к груди.
Матвей приподнялся на локте, провел рукой вниз, нащупал узелок халата и потянул.
– Не сейчас! – Девушка схватила его за указательный палец. Тогда он приник к ее губам. Марта вдруг задрожала, закрыла глаза и обмякла. И вот уже его рука скользнула по нежно-бархатистой коже внутренней части ее бедра.
Из груди Марты вырвался стон. Ее руки обвили шею Матвея.
«Может, это обычная животная страсть? – думал он, целуя ее лицо. – Просто неосознанная месть Ирине? Или… Конечно!»
Звонок сотового заставил замереть. Некоторое время Матвей размышлял, стоит или нет брать трубку.
– Ты чего думаешь? – Марта села, взяла с тумбочки телефон, посмотрела на определитель: – Твоя Надежда Валерьевна звонит.
– Почему «моя»? – расстроился Матвей. Он не любил, когда его хотя бы в шутку, но ревнуют.
– Да ответь ты наконец! – не выдержала Марта.
Матвей приложил трубку к уху.
– Это Надежда Валерьевна, – торопливо представилась женщина.
– Я уже понял. – Кораблев напрягся. Он уловил в голосе нотки тревоги. – Что-то случилось?
– Вы можете приехать? – перейдя на шепот, спросила женщина.
– Мы и так договаривались, – напомнил Матвей и посмотрел на часы.
До назначенного времени оставался час с небольшим.
– Я помню. Надо сейчас.
– Конечно, – теряясь в догадках, что случилось, он встал. – Буду через полчаса. Устроит?
– Да.
Матвей бросил трубку на тумбочку и направился в душ.
– Мне эта дамочка начинает надоедать, – задумчиво проговорила Марта.
Кораблев задержался в дверях:
– Не напрягай меня. Она платит, и, между прочим, неплохо. Или тебе не нравится, что я уже третий день приезжаю вечером, а не среди ночи или под утро?
Чем-то ему этот диалог напомнил их мелкие ссоры с Ириной, которую напрягала его служба. Настроение вновь испортилось.
– Это я так. – Марта проскользнула мимо него, но неожиданно встала и медленно развернулась.
– Что еще? – устало вздохнул Матвей.
– А она красивая? – Как бедняжка ни старалась, ее взгляд медленно сполз на его тапочки.
«Нет, это совсем не то, что было у нас с Ириной. Марта любит меня и просто ревнует. Милая моя», – с нежностью подумал он и осторожно взял девушку за плечи:
– Ты что? Она мне в матери годится!
– Что это на меня нашло? Ладно, собирайся, – Марта махнула рукой и виновато улыбнулась: – Не буду тебе мешать.
…Третий день подряд, как и обещал, Матвей возил Надежду Валерьевну по городу. Их маршрут за эти дни практически был один и тот же. Утром в полицию к следователю, там они застревали до обеда. Конечно, можно было позвонить следователю по телефону, но женщина считала, что если его постоянно дергать, то он будет работать лучше. Потом ехали к частному детективу. Грузный в очках мужчина взялся за дело без особого оптимизма. А может, это просто казалось Матвею? Так или иначе, но особых подвижек не было ни на одном из фронтов. Помощники детектива, две юные особы, опросили знакомых пропавшей Кати, посетили места, в которых она бывала пару раз, съездили в фирму, которой она руководила. На этом дело встало.
Надежда Валерьевна сама повторила их маршрут, но особых результатов не добилась. Ездили они и на то место, где Матвей видел Катю. Однако за это время там не осталось никаких следов.
Едва Кораблев дотронулся до кнопки звонка, как щелкнул замок и двери открылись. В нос ударил запах лекарств. Матвей безошибочно угадал букет валерианы с валокордином.
– Заходите!
Такой Надежду Валерьевну он еще не видел. На бледном, осунувшемся за ночь лице отсутствовал привычный макияж. Спутавшиеся волосы свисали на плечи. Близился полдень, а на ней домашний халат. Впервые за все время она предстала перед ним неодетой должным образом. Но, самое главное, весь ее вид говорил о том, что женщина сильно напугана.
– Что случилось? – наблюдая за тем, как Надежда Валерьевна торопливо закрывает трясущимися руками на все замки двери, спросил Матвей.
Его подопечная не переставала удивлять. В довершение ко всему она еще заглянула в глазок и только после этого направилась в комнату. Теряясь в догадках, он прошел следом. У него уже зародилось подозрение, что бедная женщина с горя лишилась рассудка.