Однако у кабинета Галкина ее ждал новый сюрприз.
– Какого черта ты здесь курил? – стонал Галкин.
– А что, пахнет? – испуганно спросил Воронин.
– Воняет! – проворчал Галкин.
Раздался звук открывшегося окна.
– Откуда я знал, что Табуретка припрется? – вздохнул Воронин. – Обычно к себе вызывала.
«Я еще и Табуретка», – с грустью подумала Катя.
– Привыкай, – между тем усмехнулся Галкин.
Катя замешкалась. Войти или нет? Но следующая фраза заставила оцепенеть.
– Не завидую ее мужу, – прокряхтел Воронин.
– Можешь позавидовать, уже свалил! – с радостью объявил Галкин.
– Откуда знаешь?
– Вика вчера сказала.
– Понятно, кто с такой мегерой долго выдержит? – хихикнул Воронин.
«Ну, это уж слишком!» – Катя толкнула двери и решительно шагнула через порог.
– Где игрушки?
Воронин бросился к шкафу, но налетел на стул и с грохотом рухнул на пол, едва не сломав себе шею. Морщась, он поднялся и пробормотал:
– Извините.
Лицо сделалось багровым. Было видно, он с трудом терпит боль в локте, который слегка массирует рукой.
С трудом сдерживая смех, Галкин продолжал стоять у своего стола.
Воронин сгреб с полки ядовито-зеленых попугаев, похожего на леопарда панду, несколько пародий на обезьян, вывалил игрушки на стол и затравленно посмотрел на Катю.
– Да уж… – протянула она.
– Пекинская фабрика. – Воронин переглянулся с Галкиным.
– А я думаю, что сшито в одном из наших подвалов. Об экспертизе можете не беспокоиться. – Она взяла панду, повертела в руках и бросила обратно на стол. – В Китае за такое издевательство над национальным достоянием наверняка расстреливают.
Галкин прыснул со смеху.
– Эти игрушки мы закупать не будем, – жестко сказала Катя. – Если у них такие образцы, могу представить, что они поставят на поток.
– Тут еще детская посуда, соски, бутылочки… – растерялся Галкин.
– Возьми домой, покажи жене, – бросила она, разворачиваясь к выходу. – Если понравится, проект договора мне на стол.
– А при чем тут жена? – удивленно захлопал глазами Галкин.
– Потому что от вас толку никакого нет, – спокойно объяснила она. – Знаете только, как сплетничать да курить тайком в кабинетах. Галкин, Воронин… Не офис, а птицефабрика…
Выходя, она на прощание с силой захлопнула дверь.
* * *
– Значит, говоришь, лейтенант Ткач не смог последовать вашему примеру, потому что ремень его «Вала» зацепился за крюк? – задумчиво глядя на Матвея, проговорил Сенин. – А почему ты его не предупредил?
– Я же все написал. Понял это потом, когда восстановил в голове события последних минут перед столкновением с вагоном, – не скрывая раздражения, ответил Кораблев.
Майор Сенин проводил служебное расследование причин гибели Ткача, которого придавило к вагону корпусом многотонной машины. Лейтенанта протащило несколько метров, в буквальном смысле разорвав напополам. Оказалось, перед поворотом под педаль сцепления попала обыкновенная кружка, выкатившаяся из-под сиденья. Водитель замешкался, не справился с управлением и совершил столкновение.
– Я в курсе всех ваших личных отношений, но обязан запротоколировать ряд обязательных в таких случаях вопросов. – Сенин выдержал паузу, словно давая возможность Кораблеву переварить услышанное, и продолжил: – Вы испытывали неприязнь к старшему лейтенанту Ткачу?
– Вы же прекрасно знаете – нет!
– А может, все-таки испытывали? Он ведь бывал у вас в гостях… Не так посмотрел на жену, вам не понравилось…
– Как вы могли такое подумать? – покачал головой Матвей и даже улыбнулся.
– И все же я не верю в мистику, – майор исподлобья посмотрел в глаза Матвея.
– Я тоже, – согласился Кораблев. – Всему есть научное объяснение. Вы будете передавать дело в прокуратуру или…
– Понимаешь, мне все это видится совсем по-другому. – Майор встал из-за стола, подошел к окну.
– Как? – разозлился Матвей.
– Ты ведь не отрицаешь, что перед занятиями предупредил Ткача о его гибели?
– Да, – подтвердил Кораблев, пытаясь понять, к чему клонит майор.
– А Рыкунов поставил твое пророчество под сомнение, – продолжал развивать свою мысль Сенин.
– Так и было, – кивнул Матвей.
– Странно все получается, – майор развернулся и уставился на Матвея.
– Уж не хотите ли вы сказать, что перед самым столкновением я специально прицепил Ткача к корпусу ремнем его «Вала»? – осенило Матвея.
– Рыкунов и Дымов видели, как вы бросились к нему, но в последний момент спрыгнули, – подтвердил его предположение дознаватель.
Матвей от такого заявления вскочил со стула:
– Ты что, майор, совсем озверел?!
– Сядьте! – потребовал Сенин.
Матвей обошел стол и приблизился к дознавателю:
– Ты что, всерьез думаешь, что я…
– Против фактов, как говорится, не попрешь, – Сенин развел руками. – Решил доказать, что действительно судьбу предсказывать можешь, вот и закинул ремень перед самым наездом…
– Откуда мне было знать, что водителю под педаль кружка попадет? – выдвинул свой аргумент Матвей.
– Не знаю, – честно признался Сенин. – С водителем я еще не общался. А вы с ним случайно незнакомы? Может, кружка появилась после столкновения?
В следующий момент Матвей двинул ему кулаком в челюсть.
Неизвестно, что сыграло большую роль в том, что Кораблев уволился. Сам по себе факт его причастности к гибели Ткача не подтвердился. Однако и опровергнуть его было нельзя. Второй момент, повлиявший на решение генерала подписать рапорт, – это избиение дознавателя. И дело вовсе не в том, что офицер набросился на старшего по званию, находящегося при исполнении служебных обязанностей, что тоже чревато большими проблемами. Просто Матвей служил в ГРУ, где быстро расстаются с людьми, которые не могут контролировать свои эмоции. Он мог – и контролировал. Иначе бы просто убил.
В отличие от линейных частей, где подобная процедура длится по меньшей мере месяцы, здесь уже через трое суток Матвей был гражданским человеком. В военном билете стояла отметка, что уволен он приказом командира одной из частей Приволжского округа. О службе в спецназе ГРУ нигде не упоминалось.
Так или иначе, но расставание с армией проходило болезненно. С одной стороны, было до слез обидно. С другой – он понимал, что не смог бы больше служить в одном подразделении с теми, кто стал свидетелем его пророчества. Кто-то считал, что он попросту «накаркал», кто-то верил в его способности. Однако не всегда он мог предвидеть. Полной неожиданностью была гибель командира группы. А ведь между тем майор Рязанов перед боем к нему подходил. Матвей ему тогда сказал, чтобы ничего не боялся, все будет нормально. Возможно, это и сыграло злую шутку. Командир безбоязненно вошел во двор дома, где, по всем данным, были боевики, и был с ходу убит.