Кикола улыбнулся и встал. Они обменялись рукопожатиями. Милт уселся напротив.
– Как дела, мой друг? – дождавшись, когда администратор выйдет, спросил англичанин.
– Пока все идет по плану, – заверил Кикола.
– Почему вы всегда говорите «пока»? – улыбнулся Милт. – Это начинает настораживать.
Появившийся официант заставил их замолчать. Дождавшись, когда он выйдет, Кикола внимательно посмотрел на Милта:
– Давно хочу у вас спросить: сколько человек следит за мной?
– Я вас не понимаю. – Милт вскинул удивленный взгляд. – Вы заметили слежку?
– Нет, – поспешил успокоить его Кикола. – Просто иногда вы очень точно говорите, где я был и что делал.
– Вот вы о чем! – протянул он и улыбнулся. – Один.
– Не верю, – покачал головой Кикола.
– Правильно, в нашем деле нельзя верить, – согласился с ним англичанин. – Но могу поклясться, что никто не давал никаких приказов следить за вами. Если вам неприятно, я могу прекратить это занятие.
– Даже если прекратите, я все равно не замечу этого, – резонно заметил Кикола. – До сих пор я ни разу не видел этих людей.
– Значит, я еще не очень стар, – рассмеялся Милт.
– Хотите сказать, что все это вы проделывали один? – удивился Кикола.
– Знаете, я не люблю просто сидеть и скучать. – Англичанин отстранился от стола, выжидая, пока вновь появившийся официант, поставив перед ним блюда и налив в бокал вино, не уйдет. – Я взял за правило устраивать для себя небольшие тренировки, – продолжил он, после того как они вновь остались одни. – Причем польза от них не только для меня, но и для вас.
– Какая? – удивился Кикола.
– Я не только поддерживаю форму, но и могу убедиться, есть ли за вами слежка или нет. Кстати, – он задержал у рта вилку с кусочком рыбы, – почему вы начали этот разговор?
– Меня интересует, не изменили ли вы сегодня своим правилам?
– Нет, я ждал вас в машине… – Он нахмурился. – А что? Вас все-таки что-то беспокоит?
– Нет, – спохватился, подумав, что зашел слишком далеко, Кикола. Он прекрасно понимал: стоит ему дать понять, что его персоной кто-то интересуется, как тут же возникнут проблемы. А этого он не хотел. Да, риск работать в России очень велик, однако он щедро оплачивался.
– Не стоит скрывать от меня очевидное. – Лицо англичанина стало холодным. – Я должен быть уверен, что у вас все в порядке.
– Можете не беспокоиться, – стал заверять Кикола. – Просто сегодня я дважды видел одну и ту же машину. Но мы убедились, что опасения были напрасны.
– Будем считать, что я вам поверил. – Милт сделал глоток вина, промокнул салфеткой губы. – Но имейте в виду, русские не такие глупые, как об этом на каждом углу кричит ваш президент. Если за вами следят, то уж поверьте мне, вы этого не сможете определить.
– Почему? – изумился Кикола. – Вы ставите под сомнение мой профессионализм?
– А есть ли он у вас? – вопросом на вопрос ответил Милт.
– Но ведь вы меня учили! – Кикола разозлился.
Что позволяет себе это зарвавшийся англичанин? Почему так говорит с ним?
– Но ведь вы не смогли заметить меня, – резонно напомнил англичанин. – Это при том, что я известен вам в лицо. Что уж говорить о совершенно незнакомых людях? Как продвигаются дела у Мансура? – неожиданно сменил он тему, чем на какое-то время выбил Киколу из колеи.
– Мне тяжело работать с этим человеком, – наконец честно признался Кикола. – Чеченцы не любят грузин, особенно после Цхинвала.
– Ничего, осталось немного, – заверил Милт. – Как только все будет готово, вам надо будет исчезнуть.
– Почему? – удивился Кикола.
– У русских не должно быть никаких зацепок, что ко всему происшедшему причастна грузинская разведка. Все должно выглядеть так, как если бы теракты были организованы непримиримой чеченской оппозицией.
– Так оно и есть, – кивнул Кикола. – Я делаю вид, будто даже понятия не имею, что он делает в своей мастерской.
– А на самом деле? – Милт насмешливо посмотрел на него.
– Мое дело – обеспечить его взрывчаткой и другим материалом, – уклончиво ответил Кикола. – Разве что-то изменится от того, что я буду знать планы Мансура? Меньше знаешь, дольше живешь, – подытожил он сказанное.
– Теперь о деле. – Милт положил в пустую тарелку нож с вилкой и отодвинул от себя: – Завтра вы уже можете получить перечисленные на ваш счет деньги. Тридцать тысяч из них используйте для работы с агентурой. Как, кстати, там обстоят дела?
Собираясь с мыслями, Кикола вздохнул и вытер салфеткой руки.
– Пока мне удалось лишь только познакомиться с подполковником Марадзе.
– Нам очень нужны агенты среди российских военных, – подался вперед англичанин. – Вы должны создать условия, которые бы вынудили его пойти на сотрудничество.
– Я работаю в этом направлении, – заверил Кикола.
– Но это еще не все. – Милт отстранился от стола и внимательно посмотрел на Киколу.
– Я слушаю. – Грузина охватило волнение. Интонация, с которой произнес эту фразу англичанин, дала повод подумать, что он сомневается в способностях Киколы.
– Наши специалисты успели изучить документы, один из которых Мансур с вашей подачи подкинул в квартиру Отари. Я склонен считать, что вы оказались правы. – Не сводя с Киколы взгляда, Милт отпил из бокала вина и продолжил: – За этими фамилиями и именами скрываются реальные офицеры ГРУ. У нас есть хоть и призрачная, но вполне осуществимая возможность заполучить одного из них.
– Как вы это себе представляете? – вырвалось у Киколы.
Он сразу догадался, к чему клонит его куратор. Чтобы найти этих людей в таком мегаполисе, как Москва, нужно сначала выехать в Самару и поработать там. Наверняка у кого-то из живших там людей есть телефон или даже адрес бывшего мужа убитой ими женщины. Не исключено, что у нее самой остались записные книжки. Что-то могли знать соседи или друзья.
– Я предлагаю вам подумать над этим. – Милт отпил еще вина и поставил бокал на стол. – Кстати, поэтому и перечисленная на ваш счет сумма удвоилась, – подвел он итог сказанному.
Оказавшись на улице, Кикола посмотрел на часы. Разговор занял ровно час. Ощущения того, что он только что пообедал, не было. Общение с Милтом забирало много энергии.
Подполковник Мамука Марадзе был еще одной головной болью Киколы. Этот человек остался после развала Союза служить в российской армии. Причем не где-нибудь, а в штабе тыла. Он имел отношение к финансированию строительства, расквартированию войск. Кроме того, общаясь с армейской верхушкой, мог добывать и другие интересующие разведку сведения.
До этого коллегам Киколы удавалось завербовать офицеров из числа линейных частей и госпиталей. В основном это происходило в тот момент, когда грузин приезжал на родину к родителям. Его ставили в такие условия, что отказаться он попросту не мог. Угрожали убить родственников, обещали в случае отказа ликвидировать и его. Но, как правило, долго такие агенты не работали. Их быстро вычисляли и сажали. Проку от них тоже было немного. Информацию, касающуюся дислокации и передвижения войск, можно было получить из прессы, как, впрочем, и сведения о боеготовности. В большей части вербовка была вызвана необходимостью руководства показать свою работу перед западными спецслужбами. Соответственно, и плата у агентов была мизерной – от ста долларов в месяц. Если называть вещи своими именами, эти люди работали за страх. Марадзе – совсем другое дело. Этот человек перевез всю семью в Москву, постоянно был на виду у спецслужб. Кроме того, он дорожил своим местом. Кикола потратил огромное количество времени, чтобы определить его слабое звено, но ничего не получалось.