Вопрос озадачил Калистратова. Он отчего-то посчитал, что имеет дело с англичанами.
– Перейдем к делу, – сказал на сносном русском Остин. – Для начала я бы хотел выслушать, с чем приехал наш друг из России…
– Я возьму на себя смелость поправить вас, уважаемый, моя родина и место пребывания – Ичкерия, а вернее сказать, Имарат Кавказ, – заговорил чеченец. – Доку Умаров, волей Аллаха и вопреки всем злым слухам, чувствует себя хорошо и готов начать весеннюю кампанию. Он также благодарит всех, кто оказывает помощь в его борьбе за независимость Кавказа от России.
– Я отправлял вам деньги, – стрельнув глазами в Остина, неожиданно напомнил Калистратов. – Мои люди впервые использовали комбинированную схему. Надеюсь, не было проблем?
Американец скривился. Он, как и Калистратов, прекрасно знал, что сумма в один миллион долларов благополучно дошла по каналам Хавалы. Однако понимал: перебежчик в очередной раз решил обратить на себя внимание. Хотя деньги выделил Конгресс, а Калистратов попросту использовал на начальном этапе свои связи.
– Спасибо, – с долей сарказма ответил чеченец, коснувшись левой половины груди ладонью, – мы все получили. – Он перевел взгляд на Остина. – Сейчас идет активная подготовка моджахедов. Нищета и безработица в Дагестане и Ингушетии не оставляют выбора молодым мужчинам. Они приходят к нам, чтобы заработать. От желающих нет отбоя. На Кавказе стыдно быть бедным. Нужны деньги, чтобы кормить и содержать семью, помогать родственникам, выплачивать калым. Народ видит, как чиновники строят на краденые деньги дворцы вместо заводов и фабрик, отправляют учиться своих детей за границу, покупают им дорогие машины. Это вызывает гнев. Чуть хуже дела в Чечне. Но с наступлением весны мы громко заявим о себе.
– Ваши обещания радуют меня, – удовлетворенный ответом, заговорил Остин. – Значит, господин Умаров здоров, а информация о его болезнях не соответствует действительности?
– Это скорее происки ФСБ, – сдержанно ответил чеченец. – За последний год распускалось много слухов. Русские не могут поймать его, вот и обманывают людей.
Было заметно, что его раздражает недоверие в словах американского покровителя. Остин заметил это и сменил тему, перейдя на английский:
– Мисс Стоун, вчера мне сообщили, будто вы хотите со мной поговорить?
Женщину вопрос застал врасплох. Она посмотрела на своего спутника.
– Будем считать, что эта необходимость отпала сама собой, – поспешил сказать Смит. – У нас были разногласия в некоторых вопросах, но мы пришли к консенсусу.
Однако Остина такой ответ не устроил. Вчера Смит по телефону докладывал ему, что его коллега не желает возвращаться в Африку и считает их деятельность преступной. Смит был по меньшей мере напуган и не знал, как быть, если Белинда вдруг попросту развернется у трапа самолета и отправится прочь. Поэтому Остин считал своим долгом провести беседу. Он заранее подготовил речь, которая, по его мнению, должна повлиять на поведение женщины.
– Мисс, мне известно ваше настроение, – не сводя с женщины пронзительного взгляда, заговорил Остин. – Но придется смириться с некоторыми издержками нашей работы. Не вам одной тяжело. Но на вас возложена большая ответственность за будущее Америки.
– Неужели я должна спасти мир? – грустно улыбнулась Белинда.
– Можно выразиться и так, – на полном серьезе сказал Мортимер. – Мы переживаем период смены глобальной архитектуры. Только вдумайтесь, Интернет стал доступен в горах Афганистана и джунглях Африки! Все больше государств осваивают атомную энергию. Многие из них еще недавно жили в средневековье, а теперь налаживают высокотехнологические производства и успешно конкурируют на рынке с теми же США. Напрашивается вопрос: к чему всех развивать? Основная часть человечества прошла в дверь модернизации, а остальных надо останавливать. Именно с этой целью мы здесь сегодня собрались в узком кругу. – Не сводя взгляда с Белинды, он подался вперед и заговорил тише: – Если Китай и Индия, я не говорю про африканские страны, догонят Америку по уровню жизни и у каждого будет свой дом, несколько машин и иные блага, сколько потребуется электричества, топлива и других пряников под названием «сырье»? Как долго тогда протянет человечество?
– Вы называете человечеством нас с вами? – с нотками безразличия в голосе уточнила Белинда.
– А вы со мной не согласны? – изумился Остин. – Сейчас, при населении в семь миллиардов человек и природных катаклизмах, уже ощущается нехватка пресной воды и продовольствия. Я недавно был во Вьетнаме. Численность населения страны, по площади в десятки раз меньше России, уже девяносто миллионов. Скоро они догонят русских, у которых сто сорок, но благодаря усилиям извне уменьшается. В то же время Ханой уже «дышит в спину» своего бывшего «старшего брата» по социалистическому лагерю. Там у власти коммунисты, но и они понимают, что, если не будет восьмипроцентного роста экономики, ей конец. Во Вьетнаме богатых заставляют делиться с бедными, строить новые заводы, привлекают инвестиции, – он с шумом перевел дыхание. – А целые кварталы азиатов в американских городах вас не беспокоят?
– Нет. – Белинда втянула голову в плечи.
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Русская, украинская мафии, японская якудза… – Он стрельнул взглядом в Лорсу, который с безучастным видом колупал ладонь, и продолжил: – Вы что, хотите, чтобы ваши дети на собственной земле жили в резервациях? Посмотрите на Европу! Там скоро мечетей будет больше, чем католических церквей! И вы… – Он привстал, но, словно опомнившись, сел. – Именно вы и ваши коллеги стоят на пути этого безумия.
Некоторое время под впечатлением услышанного все молчали. Остин видел: его речь произвела впечатление, и остался доволен собой.
– Россия в этом плане меня не беспокоит, – неожиданно проговорил Калистратов, воспользовавшись затянувшейся паузой. – В лучшем случае там отремонтировали построенные еще при Советском Союзе предприятия и продолжают делать ставки на энергоносители. Есть люди, у которых состояние равно бюджетам целых государств. Но они продолжают обирать обнищавшую часть населения, словно собираются забрать деньги, виллы, дома, яхты и целые острова на тот свет. На фоне отсутствия какой-либо реакции со стороны властей это умиляет.
– В этом плане вы – пример для подражания, – съязвил Остин. – Уму непостижимо, сколько средств вы потратили только на финансирование оппозиционных партий и чеченского подполья.
Говоря это, он снова покосился на эмиссара Умарова. Однако тот и ухом не повел.
«Не понимает, – подумал американец и окончательно успокоился. – Чем не обуза для лучшей половины человечества?» А вслух, неожиданно перейдя на русский, спросил:
– Извините, господин Хасаев, вас не смущает, что мы говорим на английском?
– Где-то в другом месте я бы, конечно же, оскорбился, – разглядывая руки, ответил чеченец. – Но мне понятно, что двое ваших гостей не понимают русский язык. А то, что мне необходимо услышать, я услышу.