Потери среди федералов обещали быть большими. Халид изучил тактику проведения подобных мероприятий и с учетом всех особенностей лично на схеме местности показал, как разместить заряды. Обычно солдаты внутренних войск входили в населенные пункты, в которых предполагалось наличие боевиков, прикрываясь корпусами двигающейся вдоль улицы бронетехники, зачастую попросту скучиваясь рядом с ними.
– Я надеюсь, ты позаботился о видеозаписи? – Халид испытующе посмотрел на Слона.
– Да, – кивнул тот. – Конечно. Подрывы снимут с двух точек верные нам люди. Камеры небольшие. Их не найдут.
– Хорошо, – Халид потер руки.
– Может, отправить за врачом? – Слон застыл в ожидании ответа.
– Теперь уже не стоит, – Халид подошел к окну и улыбнулся. – Хорошая новость лучше любого лекарства. Скажи, чтобы накрыли на двоих стол, и пусть после этого ко мне приведут Павлуса.
– А если журналистка что-то заподозрит? – нерешительно спросил Слон.
– Ты хочешь сказать, что женщина может быть умнее мужчины? – Халид скривился в брезгливой улыбке. – Выведите его под видом выноса ведра. Только перед тем, как заводить ко мне, пусть помоет руки.
Вернувшись после приведения себя в порядок, Халид удовлетворенно хмыкнул. Со стоявшего рядом с кроватью столика исчезли упаковки с лекарствами, а ваза пополнилась новыми фруктами. Молодой паренек, сын жившего здесь инвалида, принес сыр, хлеб, тонко нарезанные куски охлажденного мяса и зелень. Сейчас он стоял рядом со входом, ожидая новых указаний гостя. Взъерошив его волосы ладошкой, Халид подмигнул:
– Настоящий джигит растет! Молодец. Иди.
Вскоре привели Павлуса. Парень имел жутковатый вид. Красные от бессонницы глаза, грязное, измученное лицо, превратившаяся за эти несколько дней в лохмотья рубашка, поверх которой была накинута типичная для фоторепортеров джинсовая безрукавка со множеством карманов. Все это в целом представляло собой обыкновенную мразь, подонка и негодяя, с которыми во все времена были вынуждены общаться, несмотря на неприязнь, победители и побежденные. Сотрудник телеканала, который принадлежал давно пустившемуся в бега олигарху, уже несколько лет работал на чеченцев, выполняя поручения своего босса. Корнями Павлус был из Прибалтики и обижался, когда ему прозрачно намекали на его место. Он всеми силами старался заставить Халида поверить, будто сотрудничает с боевиками из-за ненависти к русским, долгое время оккупировавшим страны Балтии. Однако от денег не только не отказывался, но и постоянно сетовал, что их мало дают. Длительное время он информировал Халида через связного о способах охраны тех или иных объектов, времени выхода колонн, сопровождении, приезде разного рода начальников и представителей общественных организаций.
– Здравствуй, Ёзес. – Халид с минуту разглядывал мужчину, словно размышляя, приглашать его за стол или нет, затем показал на стул. – Садись.
Сглотнув слюну так, что огромный выпирающий кадык сначала исчез под воротом застегнутой на последнюю пуговицу рубашки, а потом со странным булькающим звуком выскочил оттуда, он нерешительно выполнил приказ. Именно так. По-другому все, что говорил ему Халид, назвать нельзя. Это марионетка. Его даже унизительно просить.
– Благодарю, – едва слышно проговорил Павлус.
– Кушай, – Халид показал взглядом на тарелку с мясом. – Бери, не стесняйся. Только не подавай внизу вида, что сыт.
– Я знаю, – торопливо закивал головой предатель, беря ломтик хлеба.
– Как тебе удалось вывести из строя телефон Крайнова? – брезгливо наблюдая, как Павлус с жадностью глотает почти не пережеванную пищу, спросил Халид.
– Этого делать не пришлось. Попросту не успел, хотя приготовил разряженный аккумулятор. Когда приехали к месту предполагаемого захоронения, я попросил его дать мне позвонить, – пробубнил он с набитым ртом. – Полковник как раз направлялся к яме с прибывшим туда раньше разведчиком. Ему уже сообщили, что информация не подтвердилась, и он сильно расслабился. Скривился, будто лимон съел, но дал. Я только отстал ото всех, как вы шарахнули. Пришлось его просто бросить и наступить ногой.
– Типа, испугался, – усмехнулся Халид.
– Да не «типа», а чуть в штаны не наложил, – хмыкнул Павлус.
– Хорошо, – задумчиво протянул Халид. – Как себя ведут немцы?
– Сидят и по-своему что-то бормочут, – пожал плечами фоторепортер. – А вот моя напарница все рассчитывает на побег. Весь подвал облазила. Неугомонная. Я ей, конечно, подыгрываю, как могу, но она уже далеко зашла. – Он на секунду задумался, затем вытер рукавом рубахи губы и слегка наклонился вперед. – Она меня подговаривает помочь оружие отобрать у тех, кто нам еду приносит. Выковыряла два обломка бетона размером с кулак и спрятала под нары…
– И как она себе все представляет? – Халид повеселел.
– Утром приходят двое, – Павлус покосился на Слона и перешел на вкрадчивый шепот. – Один приносит хлеб и воду, второй отправляется с тем, кто выносит ведро с парашей. Им оказываюсь я. Она что придумала, – он фыркнул, – я свой обломок бросаю в ведро и поднимаюсь наверх. Там, у люка или по дороге к канаве, достаю этот кусок и бью по голове своего сопровождающего. А она в это время мочит того, кто внизу. Сразу за кошарой лес. До двора далеко.
– Смелая женщина, – не без восторга проговорил Халид. – А откуда она знает, что дом на окраине села? – нахмурился он. – Насколько я помню, вас привезли ночью, а мешки снимали только, когда спустили вниз.
– Я сказал, – прибалт виновато опустил взгляд. – Спрашивала. Сначала я не думал, для чего.
– Ладно, это мелочи, – отмахнулся Халид. – Хотя хорошо, что предупредил.
– Еще она сухари готовит в дорогу, – зачем-то добавил Павлус и замолк.
Некоторое время Халид сидел молча. Затем внимательно посмотрел на предателя:
– Устал?
– Да уж, – кивнул тот. – Скорей бы все кончилось.
– Потерпи еще немного, – Халид с сочувствием посмотрел ему в глаза. – Когда настанет время отсюда уходить, мы сделаем вид, будто случайно нашли камни и сухари. Свалим все на тебя и разыграем всех этих слизняков. Потом ты получишь свои деньги и как договаривались…
– Если не секрет, как вы все планируете?
– Не секрет, – на секунду задумавшись, хмыкнул Халид. – Тебя будут бить, когда их выведут наверх, а потом мы устроим небольшой спектакль, – он провел большим пальцем по шее. – Твоя подружка увидит лишь начало казни. Им наденут мешки и усадят в машину. Будь спокоен, для русских ты станешь героем.
– Посмертно, – промямлил репортер, силясь улыбнуться. – А вы меня, – он вдруг пристально посмотрел в глаза Халида. – А вдруг…
– Ты не веришь мне? – Чеченец осторожно встал. – Я держу слово. Кроме того, твой хозяин хочет, чтобы ты работал у него в Лондоне. Он, кстати, не заинтересован в твоей гибели. Кто тогда из твоих коллег согласится сотрудничать с нами? А так, вербуя себе людей, мы будем им приводить в пример твой опыт.