– Для того чтобы легче было работать, – вступил в разговор Шадрин, – мы не будем сообщать, что заложники освобождены. Более того, сразу после того, как они окажутся у нас, перевезем их подальше от глаз в штаб группировки. Там есть, где их разместить.
* * *
Задвинув не видимую сверху задвижку крышки люка, Али, едва удерживаясь на ставших почему-то скользких скобах, обвязал себя веревкой и, задрав голову вверх, с трудом выдавил:
– Тяни!
Слон с легкостью поднял его наверх.
Перевалившись через каменную кладку, Али вытер со лба пот.
– Сам уже не мог подняться? – хмыкнул Слон.
– Еще чуть-чуть, и я бы свалился вниз, – он пригнул голову, едва не получив крышкой по лбу. – Рук не чувствую.
Слон торопился. Закрыв колодец, схватив лежащий рядом автомат.
– Надо уходить. Еще эту свинью Султана резать!
Когда они вошли в кошару, где, связанный по рукам и ногам, дожидался своей участи Султан, стрельба, доносившаяся из леса, стихла. Сидевший у стены бунтарь при появлении своих палачей вздрогнул.
– Али, – пытаясь сесть, быстро заговорил он, – не делай этого! Ты ведь знаешь, убив меня, твой род потеряет покой. Пока моя родня не отомстит тебе, не успокоится.
– Ты опозорил своих родственников, – Али устало навалился на стену. – Они мне только спасибо скажут.
– Али! Казбек! – увидев, как Слон вынул из ножен нож, запричитал, всхлипывая, приговоренный. – Не надо… Пожалейте моих детей! Я был не прав. Это анаша помутила рассудок…
– Умри хотя бы как мужчина, – поморщился Али.
– Вы режете меня, как барана! – взвыл Султан.
– Поторопись, Слон, – Али выглянул в оставленную открытой дверь. – Уже совсем светло.
Зайдя за спину Султана, Слон схватил его за лоб и, приставив лезвие к горлу, с силой провел им по нему. Запах парной крови ударил в нос. Казавшиеся в предрассветных сумерках черными струи крови, пенясь, ударили в землю.
Султан задергался, издавая страшные хрипы. Не дожидаясь, когда он затихнет, боевики вышли прочь.
Посреди двора стоял хозяин дома. Отрешенно глядя в сторону сада, за которым находился колодец, он перебирал четки и что-то беззвучно шептал.
– Отец, – Али тронул его за рукав пиджака. – Мы не успеем спрятать тело этого человека. Он был достоин только собачьей смерти.
– Ты хочешь, чтобы я предал его земле? – не глядя на Али, спросил едва слышно мужчина.
– Нет. Пусть эта собака достанется русским. Скажешь, его убили боевики и ушли.
Послышался гул вертолета. Слон заволновался:
– Али, надо уходить!
Из опасения, что выезды из села уже контролируются военными, они направились садами в направлении школы, сразу за которой начинался лес. Их путь лежал в Морзой-Мохк. Сев там на машину родственника Али, им нужно было как можно дальше отъехать от Ники-Хиты и связаться по спутниковому телефону с немецким посольством от имени Большого. Таким образом Халид надеялся сбить военных с толку, а заодно ускорить перевод денег. На этот раз никакие уговоры Слона остаться с ним не помогли. Напуганный изменой одного из самых приближенных к нему людей, Халид больше никому, кроме своего телохранителя и Али, не доверял до конца.
Спустя полчаса неприметный с виду «жигуленок» уже выехал в направлении гор.
– Скажи мне месяц назад, – сидя на заднем сиденье, вздохнул Али, – что на моих глазах Султана будут резать, как овцу, я бы этого человека своими руками порвал.
– Халид долго не хотел мне верить, что он замыслил что-то нехорошее, – цокнул языком Слон.
* * *
Зачистка села длилась весь день. Солдаты внутренних войск и местная милиция осматривали каждый двор, дома, подвалы, хозяйственные постройки. Прочесали прилегающую к селу местность.
В тот момент, когда хозяин дома, во дворе которого находился колодец, показывал военным свои владения, Антон, Шаман и Дрон, перебравшись через каменную кладку забора, устроились на заваленной соломой крыше курятника.
– Как стемнеет, выйдем к самому колодцу, – Антон посмотрел сквозь щели между почерневшими от времени досками в сторону леса. Там, в ветвях огромного бука, вооружившись ночным биноклем, сидел Полынь. Неподалеку, за небольшой возвышенностью, на случай непредвиденных обстоятельств обосновалась оставшаяся часть группы.
Когда жара спала, а солнце нависло над самым горизонтом, военные ушли из села. Быстро темнело. Чтобы не терять времени даром, дежурили по одному, остальные спали. Вскоре сумерки поглотили сад, а в доме зажегся свет. Спецназовцы осторожно спустились вниз и, пробравшись к колодцу, устроились в нескольких десятках метрах от него.
Антон решил сразу Халида не брать. Неизвестно, какие фокусы он еще приготовил. Не исключено, что убежище, где он укрылся, заминировано, а сам он держит при себе пульт дистанционного управления. В том, что внизу именно Халид, Филиппов не сомневался с самого начала. Прояснилась и ситуация с женщинами, которых зафиксировала камера. Еще засветло Шадрин связался с ним и сообщил, что по документам у хозяина дома две дочери. На момент проверки их не оказалось. Мужчина сбивчиво объяснял их отсутствие тем, что они у родственников. Скорее всего, Халид прихватил с собой девушек как гарантию безопасности.
Когда совсем стемнело, послышались осторожные шаги.
Антон, на всякий случай, трижды стукнул ногтем по микрофону «ПУ», что означало «внимание».
Вскоре в нескольких шагах от него прокралась чья-то тень. Антон узнал хозяина дома. Подойдя к колодцу, он снял с него крышку, отвязал от ведра веревку и, обвязав вокруг себя, полез вниз.
«Вот дает», – с уважением подумал Антон, вспомнив московских ровесников этого горца, с трудом поднимающихся на пятый этаж по лестнице.
Что-то скрипнуло. Изнутри колодца послышался тихий голос. Кто-то спрашивал на чеченском, все ли нормально.
Мужчина ответил, что русские ушли. Послышалась возня, и хозяин дома вновь выбрался наверх. Спрыгнув на землю, он отвязал веревку от врытого сбоку столба, сбросил ее конец вниз и нагнулся над колодцем:
– Халид, давай!
Антон облегченно перевел дыхание. Последние сомнения развеялись – боевик здесь, а хозяин спускался, чтобы открыть наружный запор на потайных дверях.
Спустя десять минут рядом с колодцем уже стояло четверо мужчин и две девушки. Снова привязав к ведру веревку и установив на место крышку, вся компания направилась к дому. Дождавшись, когда во дворе затихнет шум шагов, Антон встал:
– Дрон, к колодцу, Шаман, наблюдай!
– Понял Дрон, – шепнул наушник, и в тот же момент Антон увидел крадущийся силуэт капитана.
Быстро сняв крышку, Дрон перегнулся через край основания, поставил фонарь на минимальный свет и посветил вниз.