– Не понимаю… Но ведь гудела же. Ладно, давай местами меняться.
Выйдя из машины, Антон обошел ее спереди и уселся на место пассажира, однако, не успел он захлопнуть двери, как проходящий мимо мужчина, задержав дверь коленом, ткнул в бок электрошоковой дубинкой. Филиппову показалось, что миллиарды железных муравьев одновременно пробежали по телу.
Когда он пришел в себя, на руках были наручники, а шею резало тоненькой удавкой. Левый бок подпирал ствол пистолета. Антон догадался, что сзади сидят двое.
Он попробовал шевельнуться, но шею сдавило еще сильнее. Одновременно ухо обдало горячим, пахнущим луком воздухом:
– Не шуми, а то крышка.
Как ни странно, но на хозяйку машины это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Устало откинувшись на спинку сиденья, словно выполнив какую-то тяжелую работу, она ловко управляла машиной.
– Ну, Ромочка, удружил! – Наташа зло посмотрела на Антона и достала сигарету: – Я с этим лохом здесь в третий раз проезжаю. На четвертый бензина уже не оставалось… Потрепали нервы!
– Извини, Даша, – раздался из-за спины голос человека, державшего Антона. – Хохол всех взбаламутил сходить пожрать.
– Ну? – Даша выпустила струйку дыма и закатила глаза. – Вы два часа кишку набивали?
«Понятно, почему представилась Наташей, а оказалась Дашей, – слушая разговор, подумал Антон. – Вместе с этими парнями работает. Только вот какая роль ей отведена? Судя по разговору, ребятишки ее побаиваются»…
– Мы на прошлой неделе шлюх ровняли… – вновь заговорил за спиной все тот же голос.
– Ты короче можешь? – оборвала его она.
– Так вот, там Хохлу под горячую руку две левые девки попались.
– И вас, тупорылых баранов, угораздило в Москве, именно сегодня, нарваться на них!
– Да, одна там с мужем обедала. – Рома тяжело вздохнул. – Не успели мы вилки взять, как менты подъехали.
– А у вас где глаза были?
– Не узнал я ее сначала, – раздался сзади уже другой, видно, принадлежавший Хохлу, виноватый голос.
Въехав в какой-то двор, Даша заглушила машину рядом с потрепанным «Фордом».
– Выходи, дружок, только без фокусов, – раздался из-за спины голос Романа.
Накинув на железные «браслеты» какую-то тряпку, Антона пересадили на заднее сиденье «Форда» и, бросив «десятку», выехали со двора.
«В угоне, – спокойно подумал Антон. – Вот и моя очередь подошла. Если есть жизнь после смерти, скоро с Ежом и Юркой встречусь». Неожиданно его словно пронзило током: «А Регина и сын? Неужели я оставлю их одних? Неужели они не будут даже знать, где похоронен их отец и муж? – Антону стало по-настоящему страшно. – Будут ли они полностью уверены в том, что нас разлучила смерть? Вдруг Регина подумает, что я их просто бросил?»
Апатия, которая и дала возможность бандитам так легко его взять, вмиг улетучилась. Тело разведчика-диверсанта вновь стало самим собою. Он огляделся.
Справа от него сидел Рома, высокий худощавый парень. Уткнув в бок Антона пистолет, он через плечо сидящего на переднем сиденье Хохла наблюдал за дорогой.
Хохол был ниже ростом, чем Антон, но широкая спина и мощная грудь говорили о том, что он очень силен. Длинные волосы стянуты сзади резинкой. Лицо Антону разглядеть не удалось. Машину по-прежнему вела Даша.
«Форд» двухдверный, руки скованы «браслетами», к боку приставлен пистолет, любая попытка бежать бессмысленна.
Антон решил разыграть простака:
– Ребята, вы че, менты? – он вопросительно уставился в лицо Роме.
Даша прыснула со смеху:
– Из детской комнаты милиции. Сейчас тебя посадим в камеру с игрушками и маму вызовем.
– Игрушек там, правда, всего две, но зато какие! – неожиданно вступил в разговор Хохол.
Они долго ехали по загородному шоссе, затем, свернув с главной дороги, запетляли между какими-то карьерами. В нескольких километрах впереди, над зелеными верхушками сосен, Антон увидел огромные стаи воронья.
«Свалка! – мелькнула в голове мрачная догадка. – Глаза не завязывают, везут на помойку. Конец!»
Мозг лихорадочно стал перебирать возможные варианты спасения. «Выбить при выходе из машины оружие у Ромы? Нет, Хохол будет у дверей, да и эта шлюха наверняка тоже со стволом, – подумал он, покосившись на Дашу. – Все-таки сейчас! Наручники стрелять особо не мешают».
В то же мгновение, развернувшись на сиденье так, чтобы в случае чего пуля прошла мимо, Антон схватил Романа обеими руками за запястье. И, не мешкая, большими пальцами рук с силой надавил на его кисть, одновременно резко вывернув суставы против часовой стрелки. Такой способ обезоруживания назывался «Рычаг руки внутрь».
Вскрикнув от неожиданности и боли, Роман выронил оружие. В то же мгновение Антон размозжил ему лбом переносицу. Он старался не делать резких, несинхронных движений руками, опасаясь, что браслеты могут затянуться. Нашарив на полу рифленую рукоять пистолета, он уже про себя ликовал, как яркая вспышка и вмиг наступившая ночь растворили его во времени. Опомнившись, сидевший на переднем сиденье Хохол чем-то тяжелым залепил Антону в висок.
Очнулся Филиппов уже снаружи. Все тело разрывала боль. С трудом открыв глаза, он увидел своих истязателей. Они стояли вокруг открытого канализационного люка и, прикрыв нижнюю часть лица руками, что-то рассматривали.
Воздух был заполнен смрадом гниющих отходов, к которому примешивалось тошнотворное зловоние разлагающейся плоти.
Наручники с него уже были сняты. Антон попробовал приподняться, но тут же повалился на землю.
«Да, видимо, они меня еще долго катали по земле ногами. – От собственного бессилия его охватила ярость. – Два уголовника и какая то соплячка без труда вывезли за город спецназовца и сейчас будут вершить над ним суд, словно боги!»
Подошедшие Роман и Хохол расплылись в улыбке.
– Очухался? – Рома зло смотрел на него сверху вниз двумя заплывшими глазками. Переносица была сломана и от того стала в два раза шире, чем была. – Мы тебе сейчас твою могилу покажем.
Схватив Антона за руки, от чего тело пронзила дикая боль и на какое-то время он вновь потерял сознание, они подтащили его к зияющей дыре.
Когда голова Антона зависла над люком, они отпустили его. Теперь он понял, откуда несло трупами. В нос ударил тошнотворно приторный запах, от которого даже защипало глаза. Пересилив себя, Филиппов посмотрел вниз. Даже у него, видавшего виды человека, при виде собственной могилы мороз побежал по коже, а на голове зашевелились волосы. На дне бетонного саркофага, по форме напоминающего бутылку, в которой, по словам его похитителей, он проведет вечность, уже валялись два тела в разной стадии разложения. На обоих хорошо сохранилась мужская одежда.
Первого сюда спустили, по-видимому, еще ранней весной. На нем была вязаная шапочка и теплая куртка. Второй оказался здесь значительно позже, максимум месяц назад, о чем свидетельствовала легкая летняя одежда.