Некоторое время ехали молча. Наконец Татьяна обернулась назад, словно желая убедиться, что мужчина не бежит следом, потом посмотрела на профиль Болтуна:
— Чего он хотел?
— Спросил, что я делаю в машине Гены.
— А ты сказал, что выиграл ее, — договорила она и наконец убрала пакет в ноги. — Я все взяла. Где собираешься переодеваться?
— Не знаю, — Болтун пожал плечами. — Зайду в подъезд.
— Тебе некуда идти? — догадалась она.
— Даже если и есть, все эти адреса скоро проверят.
— Значит, все-таки криминал, — разочарованно констатировала Таня.
— Да нет же, — он разозлился. — Говорю, недоразумение. Но пока меня будут искать как преступника.
— Знаешь что, а поехали ко мне? — неожиданно предложила она.
— Как?! — он растерялся. — А Гена?
— Да не домой, — она улыбнулась. — За город. У меня отец отдельно жил. Год назад умер. От него домик остался. Мы его используем как дачу. Геночка пытался продать, не дала. Сейчас как раз кстати.
— Не боишься?
— Чего? — она удивленно захлопала глазами.
— Не чего, а кого, — уточнил он. — Меня.
— Почему я тебя должна бояться? — она хмыкнула.
— А если туда муж приедет? — продолжал засыпать ее вопросами Болтун, взвешивая в голове все «за» и «против» ее предложения.
— А что делать? — она отмахнулась. — Не приедет. А помощь мне наверняка твоя понадобится. Тем более мы там давно не были. Воды хотя бы натаскать. Да и вообще, мало ли. Народ пьющий, может, растащили там все.
Деревня оказалась в часе езды от Кольцевой. Машину вела Татьяна. Последние пять километров ехали по проселочной дороге через лес. Болтун заметил, что Татьяна напряглась. Он понял, она его боится. Эйфория прошла, а они оказались далеко за пределами многолюдного города.
Он не стал ее успокаивать. Просто сделал вид, будто ничего не заметил. Деревня представляла собой два десятка домов, примостившихся на склоне горы, огибаемой с одной стороны небольшой речкой. Место показалось Болтуну очень красивым. Но это не радовало. Тяжелым камнем одолевали мысли о прошедшем дне.
Они проехали по единственной здесь улице на другой конец, почти к лесу, и остановились у покосившегося палисадника, распираемого огромными кустами черемухи.
— Интересно! — протянула Татьяна, медленно выбираясь из машины.
Болтун проследил за ее взглядом, но так и не понял, что вызвало такую реакцию. Кусты черемухи почти скрывали от глаз окна. В палисаднике весело щебетали воробьи. Он тоже вышел и вопросительно уставился на Таню.
— Ставни открыты, — пояснила она. — Кто это сделал?
Только тут до Болтнуна дошло, что имела в виду Татьяна. Он был сугубо городским жителем, но в кино видел, что когда люди надолго оставляют в селе дом, то закрывают или заколачивают окна.
— Гена, наверное, его уже продал, — выдвинул он предположение.
Между тем Татьяна направилась к калитке. Он устремился следом. По узкой тропинке они пересекли заросший по пояс лебедой двор, поднялись на крыльцо. Двери небольшой веранды были настежь открыты. Из-за марли, выполняющей роль занавески, доносились пьяные голоса.
— Я тебе говорю, Верка Сивая гонит, — прохрипел захмелевший мужской голос. — Иди в долг возьми!
— Счас, — прошепелявила женщина. — Так она и дала! Я ей прошлый долг отдать не могу.
Татьяна шагнула через порог. Болтун устремился следом. Они миновали небольшую пристройку, в которой стоял старомодный посудный шкаф, именуемый в стародавние времена буфетом, бачок с водой на подставке, и вошли в дом. В нос ударил запах кислой капусты, табачного дыма, перегара и человеческих испражнений.
— Вы как сюда попали?! — закричала Татьяна с порога.
Болтун даже вздрогнул от неожиданности и посмотрел через ее плечо. За столом, стоящим у выходившего во двор окна, сидели двое похожих на ожившие трупы мужчин и женщина. На вид далеко за шестьдесят. Хотя у этой категории возраст не соответствует внешности. Заплывшие глаза, почерневшая, обвисшая кожа, покрытая струпьями и ссадинами. Неопределенного цвета волосы торчали в разные стороны. На грязной, заляпанной скатерти стояли кружки, пустая бутылка из-под водки, сковорода.
— А ты чего без стука?! — прохрипел один из алкашей и помутневшими, близко посаженными глазками снизу вверх уставился на Татьяну.
— Это моя квартира! Вы что здесь делаете? — она нависла над столом.
— Живем, — женщина развернулась на табурете к Татьяне всем телом, едва не свалившись на пол, и развела руками: — На законных основаниях.
— Чего! — опешила Татьяна. — А ну пошли отсюда!
— Сама вали! — женщина сузила и без того узкие глазки и улыбнулась, обнажив два несуразно торчащих и почерневших зуба.
— Я сейчас участкового вызову! — Татьяна брезгливо отстранилась от попытавшегося встать мужчины. Едва приподнявшись, он снова плюхнулся обратно на табурет.
— Зачем его вызывать? — женщина встала. — Он сам сюда каждое утро заявляется. Мораль читает.
— Ты чего стоишь? — Татьяна перевела взгляд на Болтуна. — Смотреть будешь?
Болтун понял: настал его черед отработать деньги, которые были потрачены Татьяной на одежду. Он шагнул к столу, схватил с него сковороду и замахнулся на мужчин:
— Живо пошли отсюда!
На пол полетели остатки картошки. Оба бомжа рванули к дверям.
— А тебе особого приглашения надо? — Татьяна стала медленно надвигаться на женщину.
— Я никуда не пойду, — алкоголичка села на стул и сложила на груди руки. — Меня председательша прописала. Кстати, и Колька мой здесь по закону, и Мишка.
— Чего?! — протянула Татьяна. В следующий момент она схватила скатерть за край и с силой рванула на себя. Загремела полетевшая на грязный пол посуда.
Женщина взвизгнула и устремилась вслед за своими собутыльниками. Почти сразу три сгорбившиеся фигурки прошмыгнули через двор в сторону улицы.
— Вот так номер, — Татьяна хотела сесть на табурет, но в последний момент передумала. — Бомжи.
* * *
Нуха заглушил двигатель и стал разглядывать стоящие возле автосалона машины.
— Что, будем красть? — заволновался Муртаз.
— Почему так решил? — удивился Нуха. — Нет. Зачем? Пусть, раз Большой начал нам помогать, делает хорошие дела дальше.
— Ты собрался просить у него машину? — изумился Муртаз.
— Новую нам никто не даст. Даже трусливый Большой. Но вот старую, для дела, можно просить, — подтвердил его предположение Нуха. — Ты же знаешь, что у него не только легальный бизнес. Наверняка в отстойниках стоит много.