– Кто сказал? – Антон нахмурился.
– Не знаю, – пожал плечами солдат. – Лейтенант так говорил…
– Что было дальше?
– Организовали службу. – Он почесал подбородок. – Один находился у самого входа, один бодрствовал в помещении для отдыха.
– Сверху никого не было? – удивился Антон.
– Только первые два дня выставляли секреты, там, – Митрофанов указал рукой в сторону, откуда выходил Джабраилов, – и у ручья, – он опустил руку. – Менялись через каждые два часа.
– А потом? – поторопил его Антон.
– Но они все равно никакой пользы бы не дали, – ошарашил солдат. – Оказывается, в помещении для хранения продуктов был прорыт лаз. Он выходит где-то в сорока метрах от этого места. При осмотре в первый день его не обнаружили… Они ночью пробрались в эту комнату, вчетвером, и неожиданно оттуда выскочили, а один во вход, с другой стороны, гранату кинул.
– И что, никто не слышал, как они проползали? – удивился Антон.
– Думали, крысы… Да и ночь. – Солдат вздохнул. – Ворвались в блиндаж, сразу застрелили дневального. Он за столом сидел. Двоих тоже… Они к оружию бросились…
– Потом что было? – поторопил его Антон.
– До утра издевались. Пытали… Зачем остались, кого ждем…
– Сказали?
– Нет. – Он шмыгнул носом. – Утром на связь «полк» вышел. Передали, что группа будет в Моздоке через трое суток. Сказали ждать, когда вы выйдете на связь. Ну, а дальше сами знаете. – Он отвернулся.
– Понятно. – Антон сокрушенно вздохнул.
– Я рассчитывал, как вы в эфир выйдете, сразу дать вам понять, что здесь засада. Терять мне было уже нечего…
– Мы так и подумали. – Антон похлопал его по плечу и направился к боевикам.
Навстречу из схрона вышел Завьялов. Руки его были в крови. Пока Антон беседовал с выжившим бойцом, он и Полынцев спустили одного из пленных боевиков вниз для допроса.
– Я за тобой. – Он остановился на полпути, нагнулся и, сорвав пучок травы, принялся оттирать ладони.
– Что, удалось кого-то разговорить? – спустившись по земляным ступенькам вниз, спросил Антон.
– Конечно, – подтвердил его предположение Игорь, шедший сзади.
Антон прошел по небольшому, в несколько метров, тоннелю, стены которого были обшиты тонкими стволами деревьев, обошел своеобразный экран из бревен, закрывающий основное помещение от осколков гранаты в проходе, и оказался в блиндаже. Он был сделан в обычном, ставшем за годы войны «классическим» для боевиков стиле. Такие группы Филиппова уже приходилось видеть. Слева – ряд нар, справа – некое подобие пирамиды для оружия и вешалки для верхней одежды, посередине – стол и две длинные скамьи.
– Где пленный? – оглядев помещение, скудно освещенное двумя «летучими мышами», он уставился на Полынцева.
Тот устало поднялся с нар и виновато посмотрел на Филиппова:
– В кухне…
– Вы что, его сожрать решили? – пошутил Антон и, пройдя к закрытому куском брезента входу напротив, заглянул за него.
В небольшом, два на два, помещении с походной газовой плитой и стоящим у стены столом, на котором было несколько кастрюль, лежал чеченец. На вид ему было не больше тридцати. Запрокинув назад голову и странно подогнув под себя руку, он не подавал никаких признаков жизни.
– Помер, – вздохнул Полынцев. – От болевого шока…
Антон нагнулся над трупом и, потянув за локоть, перевернул. Кисть правой руки была обезображена порезами между указательным и безымянным пальцами до самого запястья.
Антон обвел взглядом обоих офицеров и сокрушенно вздохнул:
– Что-нибудь сказал?
– Указал район, куда они должны перегнать машины после того, как уничтожат нас.
– Где это? – Антон достал карту и вернулся в комнату.
Полынцев ткнул пальцем в южную окраину Автуры:
– Вот сюда. Здесь корпуса бывшего пионерлагеря…
– Этому, – Антон кивнул на выход из кухни, – нужно сынсценировать, будто граната в руке шарахнула. Не дай бог, «клешню» кто-то из прокуратуры увидит.
– Его дружки все равно вложат, – поморщился Завьялов.
– А кто видел? – хмыкнул Антон. – Будем последнего трясти, в кухне шарахнем гранату. Выскочишь, скажешь, недоглядел при обыске.
– Здесь оглохнуть можно, – обвел стены взглядом Полынцев.
– Рот шире откроешь, ничего не случится, – похлопал его по плечу Антон. – Давай следующего.
Бородач уже пришел в себя и теперь, зло стреляя по сторонам взглядом, что-то бормотал себе под нос на непонятном Антону языке.
– Позови Вахида, – попросил Антон стоящего у входа Полынцева.
Спустившись, Джабраилов, морща лоб и больше на пальцах, некоторое время объяснялся с боевиком. Наконец развернулся к Филиппову и развел руками:
– Араб. По-нашему знает всего ничего.
Следующий оказался ливийцем, но одинаково хорошо владел и русским, и чеченским. Однако, кроме того, что назвал свое имя, больше по существу вопросов ничего не сказал.
Остальные двое также отказывались говорить. Это были чеченцы из далеких горных аулов, с ненавистью смотревшие на Антона и пленивших их офицеров.
– Я проехал всю Чечню при помощи зеленых бумажек, – заявил последний, – при помощи этих же бумажек скоро выйду на свободу. – Он зло, исподлобья посмотрел на безучастно сидевшего у стены Ису, которого поменял в секрете Полынцев, и скрипнул зубами: – А вас, предатели, буду искать до конца своих дней. Тем более Джабраилова я узнал. Он в ментовке работал.
Несмотря на то что Иса не повел бровью, Антон представил, что творится у него на душе. Чечня – не Россия с бескрайними просторами, где нет кровной мести…
– Не получится, – неожиданно принял решение Антон. – Не сможете вы больше ни выйти из тюрьмы за деньги, ни мстить…
– Что ты задумал, командир? – испуганно уставился на него Завьялов, когда они вышли наверх.
Филиппов оглядел окрестности. Уже смеркалось. К кромке поляны, со стороны ручья, где было обнаружено захоронение, подступил туман. Ему вдруг показалось, что оттуда на них смотрят убитые бойцы и ждут его решения.
– Даже не знаю, – едва слышно процедил он сквозь зубы. – Готовьте пока схрон к подрыву.
* * *
– Степан! – голосом умирающего, едва открыв глаза, простонал Олег Юрьевич.
Потолок, с висящей по центру люстрой, медленно поплыл и закружился. Кивинов попытался перевернуться на бок и тут же с грохотом свалился на пол.
Скорее звук упавшего на пол тела, чем жалобный, похожий на мяуканье зов, привлек внимание начальника охраны, и он вышел из соседней комнаты номера.