– Как я понимаю, точка «А» – это Воронеж, а где «Б»?
– Узнаем, когда подготовят документы.
Они уже вошли во двор дома, и поэтому разговор пришлось прекратить.
* * *
– …Ваш муж в скором времени окажется на свободе, но жить в России какое-то время он не сможет. – Рослый, рыжеволосый мужчина, подошедший на остановке к Регине, посмотрел на часы, затем окинул подозрительным взглядом стоящего рядом молодого парня. – Давайте отойдем к машине.
Находясь под впечатлением услышанного, она, словно под гипнозом, пошла за ним. Не раздумывая, уселась на заднее сиденье какого-то большого джипа, нырнув в услужливо открытую перед нею дверь.
– Значит, мне нужно выехать за границу? – растерянно уточнила она, пытаясь увидеть глаза незнакомца.
– Да, – кивнул он головой. – В каком садике ваш сын?
Регина назвала адрес и задумалась. Антон арестован и, возможно, уже сегодня будет этапирован в Ростов. Она уже взяла отпуск без содержания, чтобы послезавтра выехать следом. Узнав, что его повезут на поезде, она хотела взять на него билеты, однако ей категорически отказались назвать номер. Сейчас, практически накануне отъезда, Регине говорят, будто его скоро освободят. Скорее это походит на правду. Ведь он совершил преступление, выполняя какой-то приказ, тем более на войне. Она где-то слышала, что таких людей на некоторое время прячут, выводят из поля зрения те службы, на которых они работали. Регина прекрасно знала, кем является ее муж и в какой организации работает, поэтому была уверена, что его не оставят в беде.
Ее тоже допросили в качестве свидетеля, предупредив, однако, что она имеет право не давать показаний против своих близких.
Следователь Меркушев расспрашивал о том, с какого по какое время отсутствовал супруг и о чем говорил после возвращения из командировки. Особо его интересовала тема какого-то инцидента с пленными, о котором, возможно, Антон упоминал. Но она ничего не знала. Больше ее не беспокоили.
После этого звонил Родимов и спрашивал, нуждается ли она в какой-либо помощи…
– Сколько у меня будет времени для сборов? – спросила она, когда машина остановилась напротив детского сада, куда ходил Сережка.
– Чем меньше, тем лучше, – глуша двигатель, сказал мужчина…
* * *
Бабичев и Хорин сидели за одним из самых дальних столиков от сцены небольшого, но уютного лондонского ресторана и, потягивая десертное вино, делали вид, будто слушают джаз. На самом деле они встретились здесь обсудить кое-какие вопросы, накопившиеся с момента последней встречи.
– Салех Зарзур сейчас в Москве. – Отставив от себя наполовину опустевший бокал с темно-бордовым содержимым, Бабичев испытующе посмотрел на собеседника.
Почувствовав это, Хорин перевел взгляд с музыкантов на него:
– Я знаю. Более того, сегодня из России вернулся мой человек и на словах передал, как продвигаются дела. – Он многозначительно посмотрел в глаза Павла Борисовича, пытаясь угадать, располагает ли тот, подобно ему, свежей информацией.
– Рассказывай, – поторопил его Бабичев. – Чего тянешь?
– Замена журналистки произошла удачно, – самодовольно улыбнувшись, ответил Хорин. – Сейчас ведется работа в плане получения ей разрешения на работу в Овинске.
– Это там реактор по обогащению оружейного плутония? – уточнил Бабичев. – Но он давно заглушен, это во-первых, а во-вторых, особо режимный объект. Туда практически никогда даже не пытались попасть журналисты.
– Поэтому мы и предприняли попытку сначала предложить посетить его, заранее зная, что нам этого не разрешат, а с охотой перенацелят на какую-нибудь АЭС. Меньше мороки. Пусть русские сами предлагают вариант. Это будет вызывать минимум подозрений.
– Ты национальность поменял? – съязвил Павел Борисович и хитро посмотрел на Хорина. – О русских говоришь как иностранец.
– Да это от Салеха с Аль Фазимом нахватался, – стушевался тот. – А вообще на родине нас вроде как уже выделили в отдельную расу – «новые русские».
– Ты слышал о спецназовце, которого люди Салеха выкрали?
– Да, – кивнул головой тот и пригубил из бокала вино. – По-моему, он рискует.
– Кто, Салех или этот майор? – не понял Бабичев.
– Конечно, Салех. – Промокнув салфеткой губы, Хорин прищурился. – Даже если он согласится на них работать, его искать будут до конца жизни, причем очень серьезно.
– Посмотрим, – хмыкнул Бабичев. – Зарзур откуда-то узнал, что этих людей готовили специально для проведения диверсий на объектах повышенной опасности, во время войны, и считает, что он нашел самого ценного кадра из всех, которые у него есть. Ему уже купили дом и вывезли туда семью.
– Даже так?! – удивленно воскликнул Хорин.
– Вот такие, брат, дела. – Удовлетворенный впечатлением, которое произвели его слова на коллегу, Бабичев откинулся на спинку стула. – Работают люди не чета некоторым…
– Ты имеешь в виду Кивинова? – насторожился Яков Абрамович.
– Его, – вздохнул собеседник. – Кого же еще. Все больше склоняюсь к мнению, что, как только все закрутится, Киви нужно будет убрать.
Вскинув на него настороженный взгляд, Хорин пожал плечами:
– Посмотрим. Кстати, а ты в курсе, что у нашего Кивинова есть исторический прототип?
– Александр Кескюла, – поморщился Бабичев. – Провокатор по высокому убеждению. Исторически у них и функции одни и те же, не только кличка Киви. По заданию германской разведки тот должен был приблизиться к Ленину, руками которого было решено покончить с Россией. Этот практически тем же самым занимается.
* * *
Спустя десять дней после побега Антон Филиппов, ставший на основании новых документов Родионовым Артуром Владимировичем, в сопровождении все той же Ольги оказался в небольшом болгарском городке Свиленград, расположенном на границе с Грецией и Турцией.
– Дальше на поезде. – Заглушив двигатель, Ольга устало откинулась на спинку водительского кресла и посмотрела через окно на двухэтажное здание небольшого мотеля. – Здесь перекантуемся до утра, отдохнем с дороги и снова в путь.
– Когда мы приедем? – Антон испытующе посмотрел на нее.
Сначала они прилетели из Киева в Софию. Прямо в аэропорту их встретила еще одна особа женского пола и возраста Ольги, которая передала документы на новое имя и потрепанный «Опель». На нем они, преодолев почти четыреста километров, добрались до восточной окраины Болгарии. На каждом этапе Ольга звонила кому-то, получала указания, и они снова ехали. Так было в Тиме, Харькове, Софии. Наверняка так будет и здесь, в Свиленграде.
– Скорее всего, это станет известно только завтра. – Она взяла сумку и вышла из машины.
Последовав ее примеру, Антон направился следом.