Антон вздохнул и посмотрел на светящийся циферблат часов. Машина неслась по лесной дороге на юг. Свет фар выхватывал из темноты огромные стволы деревьев. Подъемы становились все круче, а спуски все более затяжными.
Завьялов толкнул Антона локтем в бок.
– В горы едем.
– Еще слово от вас услышу, завяжу глаза! – неожиданно сказал Алу.
– Почему? – возмутился Полынцев.
– Ненавижу ваш поганый язык! – ошарашил ответом боевик.
– Как же нам общаться? – удивился Антон.
– Учите чеченский или делайте вид, будто немые, – усмехнулся тот.
– Странные вы люди, – фыркнул Завьялов. – Сначала уговариваете ехать с вами, а потом даже права голоса лишаете.
– Потому что вы свиньи, – опять ошарашил чеченец. – Я ненавижу вас. Будь моя воля, отправил бы всех троих к своему отцу в горы работать.
– За что ты так не любишь наш народ? – возмущенно спросил Полынцев.
– А ты его любишь? – Арви рассмеялся. – Едешь воевать против русских и возмущаешься.
Филиппов поморщился. Патриотизм Завьялова явно проявился в самый неподходящий момент.
– Вы ведь тоже своих мочите, – попытался установить равновесие в разговоре Завьялов.
– Они предатели, – вспылил Алу. – Настоящий чеченец предпочтет смерть, чем служить другому народу.
– Погоди, – не сдавался Завьялов. – Таких у вас самих половина, если не больше.
Антон толкнул капитана в бок. Но было уже поздно.
– Останови здесь, – скомандовал водителю не на шутку разозлившийся чеченец.
Выскочив наружу, он обежал вокруг машины и дернул дверь со стороны Игоря на себя:
– Выходи, свинья!
Из подъехавшей «Нивы» на дорогу тоже вышли люди. Тем временем, округлив глаза и что-то быстро говоря по-чеченски, боевик тащил за шиворот растерявшегося Завьялова наружу.
Антон на всякий случай незаметно вытащил пистолет. Но снаружи уже доносился голос Евлоева, который что-то громко, с угрозой в голосе объяснял своему охраннику.
В конце концов боевик пересел в «Ниву», а его место занял коротышка в кожаной шапочке.
– Не обращайте внимания. – Новый пассажир развернулся на сиденье так, чтобы видеть сидящих позади него людей: – Алу Хачубаров был ранен в голову. Его пришлось долго лечить сначала в Турции, потом в Германии…
– Неплохие у вас возможности, – хмыкнул Филиппов, вспомнив почему-то российские военные госпитали. – А разве немецкие врачи не сообщают в полицию о тяжелых огнестрельных ранениях?
– Обязательно, – подтвердил новый знакомый. – Объяснять приходится, будто он коммерсант, а в России на него напали бандиты. Вообще-то в любом деле главную роль играют деньги…
Филиппов покосился на Завьялова. Тот как ни в чем не бывало дремал. У Антона, напротив, настроение было испорчено инцидентом, и дремоту сняло как рукой. Еще бы, с первых часов общения с боевиками его подчиненный успел найти себе врага. Несмотря на кромешную темноту справа и слева от дороги, Антон чувствовал, что они уже в горах. Примерно прикинув по времени, скорости и поворотам маршрут на карте, которую помнил до мельчайших подробностей, он пришел к выводу, что скоро будет горный аул Тирит. Словно в подтверждение своей догадки за следующим поворотом он увидел редкие огни селения…
* * *
После того как спецназовцы покинули дом, Джабраилова охватила непонятная тревога. Подсвечивая себе дорогу фонариком, он поднялся на крышу. Устроившись у деревянной перегородки, скучал Иса. Несмотря на позднее время, от звезд и луны на улице было светло.
– Все спокойно? – негромко спросил Вахид.
– Один сверчок поет, – улыбнулся Батаев. – Почему не ложишься спать?
– Не хочу, – Джабраилов перешел через крышу и выглянул в пролом на другую сторону дома.
Над ручьем белела полоса тумана. Лениво перекликались лягушки. Неожиданно со стороны оврага, куда выходил прорытый из подвала лаз, послышался звук, словно кто-то спрыгнул с кручи и пробежал по сыпучему грунту.
– Иса! – не сводя глаз с того места, где должен был быть овраг, громким шепотом позвал Вахид. – Быстро вниз, и без шума, пусть все займут свои места. К нам идут гости.
Тень Батаева-младшего проскользнула мимо и скрылась в люке пола.
В это время между оврагом и стеной здания раздался глухой взрыв. Внизу загремело, а в нос ударил запах тротила. В горле запершило от пыли.
Джабраилов бросился вниз по лестнице. На первом этаже, склонившись над входом в подвал, стоял Иса.
– Что случилось? – зачем-то спросил Вахид, хотя заранее знал, что взрывом сорвало деревянную дверцу, закрывающую вход в подземелье.
– По тоннелю кто-то шел к нам, – голос Исы был взволнован.
– Вахид, – позвал Батаев-старший. – Через поле бегут какие-то люди.
– По местам! – скомандовал Джабраилов, бросаясь ко входу.
Укрывшись за порогом, он выглянул наружу. Со стороны леса короткими перебежками двигалась группа людей.
– Шестнадцать, семнадцать… – считал Иса.
Вахид поймал на кончик мушки одну из фигур и выстрелил.
Люди упали на траву и тут же ответили дружным огнем из автоматов. С тыльной стороны ухнула граната.
– Шамиль, наверх! – крикнул Вахид, едва успев укрыться за стеной. – Не давай им подойти со стороны ручья.
– А лаз? – ответил тот из подвала.
– Он все равно обвалился от взрыва! – зло ответил Джабраилов, в душе благодаря странного русского в военной форме, который днем раньше заставил Филиппова заминировать проход.
Выглянув в окно, он дал еще очередь по вновь начавшим двигаться фигуркам. Из окна справа начал отстреливаться Иса.
– Отец, – Джабраилов посмотрел на старика Тауса, – хватай своего сына – и тоже на крышу!
Кивнув, дед юркнул в комнату за оружием.
Родственники Батаевых хорошо владели оружием. Уже через минуту с крыши били по противнику в три ствола. На головы Вахиду и Исе сквозь щели то и дело падали стреляные гильзы. Атака захлебнулась. Люди принялись отходить, оставив в траве две неподвижные фигуры. Кто-то громко стонал.
«А если это федералы, – у Джабраилова екнуло сердце, – тогда откуда они знают про черный ход?» – неожиданно осенило его.
– Вахид! – крикнул кто-то со стороны леса. – Отдай нам деньги – оставим жизнь!
– Понятно, – послышался недовольный голос Исы. – Это люди Шамаева.
– Больше некому, – согласился с ним Вахид и выпустил длинную очередь вместо ответа в сторону звука. – Нам бы до приезда федералов продержаться!
Бандиты ответили дружным огнем из автоматов. Каменной крошкой Джабраилова на время ослепило. Охнув, он схватился за глаза и сел. В тот же момент в стену снаружи, прямо под подоконник, попала граната. Раздался страшный грохот и вспышка. Джабраилову показалось, будто в голове что-то лопнуло.