– Слушай, урод, ты хоть подумал о том, как нам этого Алу к этим мужикам привезти? – Сова уселся на кучу земли и песка и посмотрел на дно свежевырытой ямы. – Он с нами говорить даже не станет.
– Да, тогда точно нас Таран прикончит, – поддержал его Крюк.
– Не скулите. – Лицо Гвоздя сделалось злым. – Надо его замочить. Тогда и проблема отпадет.
– Ты думаешь, что говоришь? – Сова испуганно уставился сначала на Гвоздя, потом на Крюка. – Или у тебя это от сотрясения?
– Шипин ствол и гранаты я у беседки спрятал, – продолжал Гвоздь. – Сегодня мы только к ночи сможем до города добраться. Нарисуемся под закрытие кабака Тарану. Потом якобы по домам свалим, а сами этого черта ждать останемся. Филину скажем, вернулись в город поздно, а утром узнали, что чечена кто-то завалил.
– А валить кто будет? – сузив глаза, спросил Сова.
– Как кто? – Гвоздь удивленно уставился в ответ: – Вместе…
– Чего? – протянул Сова, медленно поднимаясь с земли. – А может, это твоя теперь забота? Или ты решил кашу заварить и на чужом горбу в рай въехать?
– Пошли. – Опасаясь продолжения выяснения отношений, Крюк решительно направился в сторону дороги.
Было уже далеко за полночь. Народ стал медленно расходиться из ресторана. Лишь в банкетном зале все еще царило веселье. Немолодая пара отмечала в компании какой-то юбилей.
Неожиданно на входе появился довольно странно выглядевший субъект. Его нос, губы, лицо были сильно распухшими. Правое ухо оттопырилось, словно огромный вареник, и отливало синевой. Рубашка была перепачкана в грязи, а левый рукав надорван.
Он принялся требовать от охранника пропустить его к Тарану.
Решив, что парень, видимо, хорошо набрался в этом ресторане, а затем подвергся нападению по пути домой, тот вызвал администратора.
Немолодая женщина узнала Гвоздя. Она пару раз видела его с Пахомовым. Позвала Тарана.
– Я думал, вас убили, – спокойно сказал Таран, разглядывая троих ободранных и непохожих на себя оболтусов. – Даже замену начал искать. Где машина?
– Забрали, – ответил Сова глухим голосом.
– Что вам на этот раз предъявили?
– Сказали, в следующий раз грохнут.
– Лохи вы и есть лохи. – Таран зевнул и скучающим взглядом окинул уже опустевшую улицу.
– Да у них все повязано! – не выдержал Гвоздь. – Мы ментов из машины обматерили на посту, а те сделали вид, будто ничего не слышат.
– Зачем? – удивился Таран.
– Думали, нас убивать везут, – заговорил Крюк, – вот и решили внимание привлечь.
– Значит, плохо кричали, – усмехнулся Таран.
– Да этот их, главный, – Гвоздь наморщил лоб, – Филин! Он специально развернул машину и еще раз мимо проехал. Ноль эмоций.
– Значит, менты поняли, что город от уродов чистят, вот и сделали вид, будто ничего не видят и не слышат. У вас же на мордах написано – идиоты!
Несмотря на такую манеру разговора, было видно, что Таран не на шутку озабочен происшедшим.
– О чем вас спрашивали? – неожиданно спросил он.
– На кого работаем, – ответил Гвоздь.
– И что ответили?
– Сказали, будто Шипа всю кашу заварил, – соврал Крюк. – А сам чухнул. С кем он общался, мы не знаем.
– А зачем тогда на «стрелу» приперлись?
– Так ведь машина, волына и документы – все у них. А насчет докторши, мол, так, по инерции поборзели.
– Теперь уже две машины у вас забрали, – заулыбался Таран, удовлетворенный ответом. – Еще раз «стрелу» забивать будете?
– Да мы и первый раз не забивали, – удивился Костян. – Это все эти, Филина пацаны…
– Ладно, – Таран зевнул, – валите по домам, а завтра в десять всех жду на пустыре за автосервисом на Северной. – Понятно?
Троица направилась прочь. Немного постояв, глядя им вслед, Таран сплюнул и вернулся в ресторан.
Однако Гвоздь, Сова и Крюк домой не собирались. Обошли квартал и вернулись обратно к «Регате».
– Как ты думаешь, приедет сегодня чечен или нет? – спросил Сова.
– Кажется, вон его машина, – Гвоздь указал на припаркованный у обочины «Опель».
– Он точно один будет? – заволновался Крюк.
– Будет двое, оставим на завтра, – прошипел Сова.
– А какая разница? – хмыкнул Гвоздь. – Завалим обоих.
– Из одного ствола? – усмехнулся Сова. – Ты, наверное, Рэмбо.
На параллельной улице они оставили потрепанную «копейку», которую угнали час назад со двора, расположенного в пяти минутах езды от ресторана. Машина привлекла их отсутствием сигнализации. Откатив ее из-под фонаря, они не стали церемониться, а просто-напросто разбили ветровое стекло и открыли замок изнутри.
Прошло около получаса. В дверях появился Алу в сопровождении Тарана. С минуту о чем-то поговорив, они пожали друг другу руки, Таран вернулся обратно в ресторан, а чеченец направился к своей машине, на ходу достав брелок с ключами. Квакнул сигнализацией «Опель».
– Все, пора! – Костян хлопнул ладонью по спине Гвоздя. – Мы ждем в машине.
Гвоздь вышел на проезжую часть и, слегка пошатываясь, направился вдоль стоящих у тротуара автомобилей. Когда чеченец уселся за руль, Гвоздь оглянулся по сторонам и ускорил шаг, взявшись за рифленую рукоять «глока», прикрытого выпущенной поверх штанов рубашкой.
Алу повернул ключ зажигания, когда Гвоздь оказался напротив дверей. На приборную доску упала тень. Чеченец повернулся. Выхватив «глок», Гвоздь выстрелил. Вой сработавшей сигнализации сразу на нескольких припаркованных рядом машинах сбил его с толку. Он растерянно посмотрел в сторону входа в «Регату». Снаружи еще никого не было, но в окне фойе появился чей-то силуэт. Он перевел взгляд на Алу и, к своему удивлению и ужасу, увидел, как тот пытается открыть противоположную дверь. Уже ничего не соображая, он сделал шаг назад и принялся разряжать пистолет в чеченца. Только несколько сухих щелчков привели его в чувство. От входа уже ясно были слышны крики, но никто не бежал. Натянув рукав рубашки на руку, он открыл двери, забросил туда пистолет, затем вынул гранату, выдернул чеку и, кинув ее в салон, бросился прочь.
Взрыв и вспышка словно подтолкнули его в спину, придав сил. Он летел, не разбирая дороги, через чугунные ограждения, клумбы. Когда вбежал в переулок, сбавил скорость и обернулся. Крыша «Опеля» вздулась. Из разбитых окон валил дым, подсвеченный зловещими языками огня.
* * *
Было раннее утро, когда на тумбочке, стоящей в изголовье дивана, зазвонил телефон. Антон, не открывая глаз, взял трубку:
– Слушаю, Филиппов.
– Ты знаешь, что случилось у «Регаты»? – взволнованным голосом спросил Линев.