– То есть что-то вроде вашей «крыши».
– Можно сказать и так, – подтвердил Василий.
– А часто он вот так, как сегодня, просит вас приютить кого-нибудь? – осторожно поинтересовался Филиппов.
– Бывает. Недавно неделю двое русских жили.
– Кто такие?
– Знаешь, мое дело маленькое. Сказал поселить, поселили, а кто, откуда – какая разница. Мы все здесь на птичьих правах. Ладно, давай. Мне завтра рано на работу.
* * *
– Не обидится твой Филин, что я его к себе в гости не взял? – весело глядя в глаза Джабраилова, спросил Нукаев, когда они вышли из машины напротив старого трехэтажного дома, зажатого со всех сторон новостройками.
– Он не такой человек, чтобы обижаться, – оглядываясь по сторонам, ответил Вахид.
– Тогда пойдем.
Проводив их до двери, Надир вернулся.
– А где ваш водитель живет? – осторожно поинтересовался Джабраилов, когда они вошли в прихожую.
– В соседнем доме у него однокомнатная квартира, – сказал, раздеваясь, Казбек.
Нукаев жил в трехкомнатной квартире. Чувствовалось, что ее занимает человек с определенными взглядами и чтивший традиции горских народов.
Стены украшали ковры ручной работы, на которых висели кинжалы и старинные ружья. На невысоком столике, стоящем напротив глубокого кожаного дивана, лежал Коран в тисненном золотом переплете и четки. У противоположной стены – большой плазменный телевизор.
– По утрам приходит наводить порядок и готовить сотрудница ФСБ, Марья Ильинична, – стараясь скрыть ироничную улыбку, ответил Нукаев на немой вопрос во взгляде Джабраилова. – А так я живу один.
– Как это сотрудница? – не заметив иронии в глазах земляка, удивился Вахид.
Нукаев рассмеялся:
– А кого пристраивают сейчас к чеченцам в домработницы спецслужбы? – Он похлопал по плечу гостя: – Шутка. Это я так ей иногда говорю. Вместе смеемся. Хорошая женщина. Кстати, твоя землячка. До первой войны она работала в доме моего брата в Грозном. Жила неподалеку от него. Когда пришли русские, ее дом разбомбили. Погиб муж. Здесь, в Москве, у нее дочь. Ей помогли выехать к ней, однако дети у русских не чтят родителей… В общем, та ей предложила дом престарелых. Она позвонила мне. Теперь я снимаю ей комнату этажом ниже. Это мой запасной вариант ухода от преследования. В спальне в полу сделан люк. Я тебе покажу его.
Казбек взял со стола пульт и, включив телевизор, вышел.
Спустя некоторое время он появился с подносом, на котором стояли чашки с горячим чаем и небольшая розетка с печеньем.
– Присаживайся ближе, – позвал его Казбек, освобождая поднос и усаживаясь за стол. – Сейчас будут ночные новости, посмотрим, что про вас скажут.
– Думаете, сообщат? – усомнился Джабраилов, отхлебнув чай.
– Обязательно! – усмехнулся Нукаев. – Они даже расскажут, по каким улицам выставлены дополнительные посты, какие меры будут приняты к утру и кого для этого задействуют. – Неожиданно его лицо сделалось серьезным. Он отодвинул чашку и внимательно посмотрел на Вахида: – Мы в ближайшее время планируем крупномасштабную акцию в центре Москвы. Для этих целей в город стянуты большие силы. Не имеете ли вы желания принять в этом участие?
Вахид слегка растерялся от такого предложения, но сразу взял себя в руки:
– А что именно?
– Один железнодорожный вокзал будет уничтожен, а второй захвачен вооруженными отрядами, – спокойно ответил Нукаев.
Джабраилов испуганно посмотрел на него, затем оглядел комнату:
– Вы не боитесь об этом говорить в этих стенах?
– Нет, брат. Это самое безопасное место. Его периодически проверяют наши братья, и, поверь, ни одного прослушивающего устройства здесь нет. Милиции и ФСБ еще надо много лет, чтобы получить в свое распоряжение оборудование, которым располагаем мы.
– За границей приобретаете?
– Иногда приходится и там. Но в основном используем российские разработки. Все новые детекторы, маяки, пеленгаторы и средства связи приобретаем в первую очередь мы. У силовиков, как правило, на это нет средств. А институтам все равно, кому продавать.
Джабраилов с восхищением посмотрел на своего земляка.
В это время на экране пошла заставка последних новостей. Как Нукаев и предполагал, на первом месте стояла неудачная операция силовиков по ликвидации террористической группы в одном из районов Москвы. -…На требование сотрудников правоохранительных органов открыть двери забаррикадировавшиеся в квартире бандиты ответили отказом, пригрозив взорвать дом, в случае штурма либо в начале эвакуации жильцов. К месту событий были стянуты спецподразделения МВД и ФСБ. Также на случай угрозы взрыва прибыли пять бригад «Скорой помощи», МЧС, пожарные расчеты…
– Да, – протянул Нукаев, не отрывая взгляда от экрана, на котором в свете прожекторов суетились люди. – Шум серьезный. -…Спустя полчаса после начала операции пособникам террористов, оказавшимся за пределами оцепления, удалось взять в заложники съемочную группу МТВ.
Джабраилов увидел уже знакомую «Газель» у подъезда. Сидящего на переднем сиденье Антона. -…В ходе переговоров было достигнуто соглашение выпустить машину с заложниками. По плану милицейских чиновников, силовой захват террористов планировался в малозаселенном районе столицы. Однако террористам удалось уйти от погони.
Как и предполагал Нукаев, дальше диктор не только рассказал, как осуществляется поиск скрывшихся бандитов, но и перечислил районы, которым уделяется особое внимание. Были показаны несколько дополнительных постов, выставленных на оживленных трассах. Особое удивление у Джабраилова вызвал сюжет о срочно начавшихся ремонтных работах на Ленинском и Мичуринском проспектах. Как заметили вездесущие журналисты, рабочие в ярко-оранжевых куртках и касках далеко не походят на обычных дорожных рабочих и скорее всего являются сотрудниками силовых ведомств, таким образом перекрывших наиболее вероятные пути ухода бандитов.
– Во дают! – не без восхищения воскликнул Вахид. – Будь в машине телевизор, мы бы не напрягаясь уехали из города.
– Журналисты – это наши глаза, уши и руки, – допивая чай, согласился с ним Нукаев. – Теперь о главном. – Он повернулся в его сторону: – Как ты смотришь на то, если тебя назначат на место командира отряда, в задачу которого входит захват кассового зала?
– Батаевы и Филин будут со мной?
– Раз ты этого хочешь, то да. Только подумай над кандидатурой русского, хотя, – он разлил по чашкам еще чаю, – ему теперь некуда деваться.
– А как вы планируете оставить город?
– Начало операции запланировано на время подачи состава на Владикавказ. Часть заложников будут загружены в вагоны. Соберем в основном только женщин и детей. Запрем в купе, в каждом из которых посадим по человеку. До Чечни русские не осмелятся штурмовать поезд. Чтобы не смогли тянуть время и создать на пути следования состава ловушку, будем отстреливать заложников. На территории Чечни сразу в нескольких районах, включая Грозный, сейчас идет сосредоточение людей для нашей встречи.