— У тебя фазенда на такой манер? — спросил он, указывая на длинный ряд основательных особнячков из светлого кирпича.
— Поскромнее, — фыркнул Басенок. — Откровенно говоря, и не фазенда вовсе, а обыкновенный деревенский дом. Не озаботился в свое время фазендой, а теперь, выходит, совершенно правильно. Давеча ехал Батька с телеоператорами мимо такого же вот роскошного поселочка, остановился и говорит: «Вы мне вот эти детсады снимите». Они говорят: «Да вы что, Батько? Это ж не детские сады, это дачи». «Да нет, — отвечает им Батька. — Это детские сады, хоть владельцы пока и думают, будто это у них дачи…»
— Серьезно, — сказал Данил.
— А у нас только так…
Он притормозил, посигналил, чтобы убралась с середины узенькой улочки безмятежно разлегшаяся там рыжая собака.
Данил лениво спросил:
— А отсутствие шофера — это тоже следствие невольной здешней скромности?
— Да нет, — ухмыльнулся Басенок. — Люблю сам покрутить. Да и лишние ухи не всегда полезны… Эт-то что…
Он замолчал, даванул на газ, светлая «Волга» прямо-таки прыгнула вперед, попала на колдобину времен Димитрия Самозванца. Данил едва не прикусил себе язык, схватился на пластмассовую ручку над плечом.
Не стоило ничего и спрашивать — достаточно было беглого взгляда на застывшее лицо генерала, гнавшего машину по ухабистой улочке аккурат к тому дому — ив самом деле обычному, деревенскому, дощатому, неотличимому от соседей — где, плотно закупорив дорогу, стояла белоснежная «скорая помощь», и милицейский «уазик», и милицейская «Волга», и две машины без надписей и мигалок. И вокруг роилась небольшая, но плотненькая толпа, которую тщетно пытался рассеять уговорами и широко расставленными руками потный старшина без фуражки, в расстегнутом кителе…
Данил вылез первым — его дверца оказалась ближе к месту действия, а генералу пришлось огибать машину. Но Данил почел за лучшее держаться позади, переместился в сторонку, видя, как замотанный старшина, неловко козырнув и не сразу сообразив, что прикладывает руку к «пустой» голове, начал что-то шептать Басенку на ухо.
И тут его крепенько взяли под локоть:
— Опять мы с вами встретились, Данила Петрович… Интересно, как это у нас получается?
Майор Пацей Максим Юрьевич, чтоб ему пусто было, или, как здесь выражаются, чтоб ему черт под ногами мостик раскидал… С какой-то глупейшей тщательностью Данил в молниеносном темпе составлял словесный портрет: около тридцати пяти… рост средний, телосложение плотное… лицо треугольное… лоб средний, выпуклый… брови прямые… нос короткий, просматривается курносость… Мать твою, да зачем оно?!
— Что-нибудь случилось? — спросил он негромко.
— А как же. Любопытная тенденция прослеживается, Данила Петрович: то ли вы всегда появляетесь там, где что-то случилось, то ли… Извините, это я так, вслух фантазирую… Мы бы не могли прогуляться в сторонке? — Он под локоток повел Данила прямо на зевак, демонстративно их не замечая. Отошел метров на двадцать. — Вы не расскажете ли, как провели сегодняшний день, начиная с раннего утречка?
— А на каком основании?
— Ну, Данила Петрович… — поморщился майор, — Вы же грамотный человек, сами когда-то органы украшали своим присутствием… Прикажете с вами разговаривать официально, приглашать в город, на Стахевича? Будет тот же самый разговор, вот только времени и вы, и я потеряем не в пример больше…
Вам это нужно? Как опытные люди, поговорим без протоколов, вы ж потом всегда можете заявить, что никакого разговора и не было, что выдумал я все…
Сходите к народофронтовцам, наговорите про меня всяких гадостей, они только рады будут, так меня в своих газетках распишут, что до зимы буду оправдываться… Я просто-напросто интересуюсь: как провели нынешний световой день?
Данил прекрасно знал такие вот непреклонные улыбочки. У самого частенько получалось не хуже…
— Ночевал я в здании «Клейнода», — сказал он, взвешивая каждое слово. — С утра поехал осмотреть квартиру, снимавшуюся для рабочих надобностей покойным Климовым…
— Простите, а подтвердить это кто-нибудь может?
— Может.
— А кто?
— Оксана Башикташ, специалист по связям с общественностью вышеупомянутой фирмы.
— Понятно… А далее?
— А далее я ездил к Вере Климовой. Нужно было поговорить о… о будущем.
— Застали?
— Застал.
— Ну, вот вам и второй свидетель, а вы боялись… Еще свидетели есть?
— Уж извините… — Данил развел руками. — Потом я вернулся на фирму… впрочем, вот вам еще свидетели, охранник, еще пара человек… и поехал по приглашению знакомого на его дачу.
— На эту самую?
— Вы удивительно догадливы.
— Спасибо, я удовлетворен… А вот теперь, простите, нам с вами придется пообщаться сугубо под протокол.
— На предмет?
— На предмет опознания, — скучным голосом произнес майор Пацей. — Если кого-то опознаете, так и напишем… а ежели не опознаете, снова так и напишем… Пойдемте?
Данил издали видел, как Басенок отходит от приотворенной задней дверцы «скорой помощи», со злым, напряженным лицом что-то втолковывая двум штатским. В избе, внутри, полыхнула яркая фотовспышка, толпа оживленно загомонила, комментируя незатейливое событие.
Незнакомый штатский приоткрыл дверцу ровно настолько, чтобы просунуть голову, что Данил незамедлительно и сделал. Второй, сидевший рядом с явно перепуганной молоденькой докторшей, откинул белую простыню сначала с правого продолговатого предмета, потом с левого.
Они лежали рядом, словно спали, — банальное определение, но такое уж впечатление осталось… У Олеси было совершенно безмятежное личико, бледно-восковое, и Данил, как ни таращился опытным взглядом, не смог углядеть ни единого повреждения. Это с Пашей все более-менее ясно: на правом виске классический след выстрела в упор с пороховым ожогом мягких тканей…
— Пойдемте, — сказал сзади майор, и Данил, чувствуя ватную слабость в ногах, побрел за ним следом в небольшой, идеально чистый двор.
Майор присел на лавочку возле аккуратного дощатого стола, ловко примостил на него уже знакомую папочку, а на нее — исполненный типографским способом бланк. В доме негромко переговаривались, ходили, снова блеснула вспышка.
— Итак? — спросил майор, отнюдь не выказывая голосом, что торопит.
— Мужчина — Беседин Павел Игоревич, — сказал Данил. — Сотрудник аналитического отдела «Интеркрайта».
— Как Климов?
— В смысле?
— Климов у вас тоже значился сотрудником аналитического отдела…