— Что-то тебя, брат, земля не держит, — усмехнулся Зимогор, жалея его, однако Ячменный принял это за издевательство.
— Сами смотрите под ноги! Чтоб мордой в грязь не навернуться!
— Да ты не обижайся!.. А что этот лейтенант хромает? Что у него с ногой?
— Я бы вообще ему ноги повыдергал… — Ячменный вытер руки о траву, достал сложенную вчетверо бумагу. — Заявление об увольнении… Делайте, как хотите, а я — как знаю…
Зимогор посмотрел в бумагу, и вернул назад.
— Легко хочешь отделаться — уволился, и дело с концом. А кто будет отвечать? Тут же уголовщина чистая!.. Да я и не уполномочен принимать капитуляцию.
— Зачем тогда приехали?
— Начальство послало, — хмыкнул он. — Спасти честь экспедиции. Пока Ангел не прилетел…
— Значит, мне труба?
— А сам-то как думаешь? — тоже взвинтился Зимогор. — Нанести такой ущерб! А если ещё и керн настоящий пропал?!
— Я не сдамся! Вот хрен меня возьмёте! Я себе уже придумал систему защиты, как говорят адвокаты.
В избушке Зимогор сел за стол и придвинул стакан со спиртом. Начальник партии содрал с себя мокрый камуфляж, обрядился в вязаную безрукавку и стал вскрывать тушёнку. Сначала порезал палец, причём глубоко, так что алая кровь закапала на клеёнку, а когда он, зажав ранку, стал ставить банки на электроплитку, прижёг ребро ладони — запахло палёным…
— Действительно, проклятие над тобой висит, — серьёзно сказал Зимогор, но тот снова воспринял это как издёвку.
— А что это, если не проклятие?!.. Вы что, не верите?!
— Да тебя послушать, так и поверить можно.
— Если вы честный человек, то обязаны провести расследование! — с юным жаром заявил Ячменный. — И помочь… Спасти нас всех, понимаете?! И не только честь экспедиции. Я — ладно, у меня есть аргументы… Мужиков жалко! Так старались, работали…
— Я не следователь, а всего лишь старший инженер производственного отдела. — Вздохнул и потянулся Зимогор. — Следствием пусть занимается военная прокуратура. Ангел, наконец. Представь себе, я докладываю всё, что ты мне рассказал. Знаешь, какая первая реакция будет у Аквилонова? Мы с тобой тут погудели на халяву, и я тебя теперь пытаюсь отмазать. Пусть с этим разбираются специалисты.
— Но вы же геолог! Я сообщил вам… ну просто потрясающие сведения! Неужели не интересно? — снова возмутился начальник партии. — Вы же были главным специалистом! Говорят, вы когда-то гремели по всему управлению!
— Отгремел, — отмахнулся Зимогор и допил остатки спирта в стакане. — Слушай, а где у нас гость? Что-то его не видать…
— Какой гость? — опешил Ячменный.
— Тот, что со мной приехал, король бензоколонок.
— Не знаю…
— У него в сумке три бутылки дорогущего коньяка. Не нравится мне твой спирт!
— Олег Павлович! — взмолился начальник партии. — Надо же делать что-нибудь! Хотя бы спросите бурильщиков!.. Конечно, следователи сюда налетят! Целый рой!.. Только они вообще ни одному слову не поверят! И погубят дело! Я считал, повезло, что приехали вы. И только потому рассказал… А мог бы промолчать. Не знаю, какие там на небесах геологи сидят, которые потом этот керн станут изучать. Догадаются, что была подмена или нет. Скорее, нет, потому что здесь не бывали и ничего не видели. Эх, если бы я знал, с какой целью бурим здесь скважину! Сам бы кое-что понял. А так, вслепую…
— Хочешь, скажу, с какой целью? — кинул кость Зимогор. — Только что изменится?
— Многое изменится, — серьёзно пообещал Ячменный. — Может, мозги в порядок придут. А то мне здесь уже такое чудится…
— Но услуга за услугу! Ты мне тоже всё как на духу.
— Я ещё ни одного слова не соврал! — обидчиво сказал тот.
— Не соврать-то, может, и не соврал… Да много чего не договорил.
— На что мы бурим, Олег Павлович? — он скрывал нетерпение, однако не умел этого делать.
— Давай условимся так: откровенность за откровенность. — Предложил Зимогор. — Ты выкладываешь без всякой утайки всё, что тут на самом деле стряслось. Как это, например, смогли на ваших глазах подменить керн? Только сейчас без всяких ссылок на гипноз, на тайные силы природы. Всё как было.
— Вы по котловине тут ходили? Нет?
— Да так, ещё весной прогуливался…
— А вы пойдите и посмотрите…
— Что же я увижу? Брошенные сёла, ступени ракет, зарастающие дороги…
— Если повезёт — людей увидите. Считается, что в Манорае никто не живёт, а там есть люди. Живут… ну или существуют, не знаю. Но есть! Не призраки, не привидения — настоящие, плотские. Но не такие, как мы… Секта или община… По инструкции запрещено удаляться от базы более чем на полкилометра. Я рискнул однажды… Короче, Олег Павлович, это не просто впадина. Летеха верно говорит: здесь Шамбала.
Начальник партии поймал его взгляд и отвернулся. Думал несколько минут, и когда вновь поднял глаза, Зимогор поразился перемене. Перед ним сидел не тридцатидвухлетний человек — глубокий и почти безумный старик…
— Только, Олег Павлович, ради Бога, не рассказывайте никому! И не пишите об этом в докладной. За сумасшедших примут, такое позорище!.. Дайте слово?
— Даю, говори.
— Когда эта вереница начала танцевать, — не сразу вымолвил Ячменный, — а их много, человек двести-триста; откуда и появились?.. Встали в круг, взялись за руки и пляшут, кричат не по-русски, но похоже на наши старинные песни, на фольклор… — он устыдился, отвернулся. — Они там все раздетые до пояса, и женщины тоже… А женщины такие красивые, Олег Палыч! Ей-богу, не насмотришься. Так и тянут, тянут глазами. И до чего хорошо делается!.. Эх, не поэт я, чтоб рассказывать такое! И мы с ними тоже пошли плясать, в этот хоровод… Хрен знает отчего, Олег Павлович! Затмение нашло! Весело всем, смеются, балдеют. Охрана первая автоматы побросала и в круг! Не поверите, вся партия стала раздеваться, до пояса. Сначала солдатики, потом все поголовно! Летеха этот быстрей всех разделся, и свою пижонистую фуражку в зумпф кинул!..
Он скрипнул зубами, помотал головой и отвернулся.
— Ну, давай, давай, — подбодрил Зимогор. — У тебя складно получается, хоть и не поэт.
— Понимаете, в чём дело… Я не пошёл! Не пошёл с ними!
— И будто жалеешь?
— Да, жалею! — вдруг остервенился начальник партии. — Лучше бы пошёл! И надо было идти!.. А я себя держал, как… В узел завязал, сознание своё вывернул наизнанку! Чтоб не свихнуться! Хоть один должен остаться с головой, когда все с ума сходят?! Вот я и остался с головой. Один! Знали бы, как это трудно!.. Ноги тянут, душа распахнулась, в глазах слёзы от радости!.. Но умом понимаю — ужас, что это происходит?! Надо выстоять! И выстоял…