– С машиной все в порядке? – спросила Роза.

– Да как часики.

– Может, пусть сломается... Или давай, ты заблудишься.

Эдик все понял. Отогнал машину подальше от клуба, приткнулся к обочине Садового кольца. Ночь, а машин полным-полно. И на их фоне «Чероки» с затемненными окнами и заблокированными дверьми был незаметен.

Машины на скорости проносились мимо, но не только они потоками вздымаемого воздуха раскачивали джип. На заднем сиденье Эдик ублажал свою хозяйку. Водила-кучер. А иначе как кучера Роза его сейчас и не воспринимала. Ее кучер... Мужем он не будет никогда. Так она решила.

Эдик торопился. Ведь ему нужно было еще отчитаться и перед главным боссом. Задержись он, и появятся вопросы... Да и Роза не хотела затягивать. Ей не нужна была сейчас любовь. Она просто Агапу хотела отомстить.

Наконец все было кончено. Удовлетворенные кучер и хозяйка вернулись на свои места. Машина продолжила путь.

– Агап что, со стриптизершей роман закрутил? – доставая пудреницу, спросила Роза.

– Да я не знаю. Может быть... Тут какая-то новенькая появилась. Симона зовут. Кеша говорит, что Агап обалдел, когда ее увидел.

– А как же московская сучка? – совсем невесело усмехнулась она.

– Ну так это ж, нету ее...

– Агап прогнал?

– А ты что, не знаешь? Она ж ему рога наставила. С каким-то крутым. Кеша пробивал. Реально крутой чувак.

– Муж со мной такими подробностями не делится. И твой Кеша тоже.

– Так я буду тебя в подробностях держать.

– И где сейчас Вероника?

– Ну с этим, с крутым... Там знаешь, как получилось. Агап домой заходит, а этот крутой с Никой... Ну это, как Пылеев с Варварой.

– Где сейчас Пылеев, где сейчас Варвара? – задумчиво проговорила Роза.

– В тюрьме Варвара... А Пылеев... Кеша говорит, что он у чеченцев был в плену.

– Почему был? Убили? – внутренне напряглась Роза.

Что ни говори, а Женя по-прежнему волновал ее воображение. Вот кто мог быть ее любовником для души. А еще лучше мужем. Любимым... Но нет Женьки. И она приложила к его исчезновению руку.

– Да было бы не хило, если б убили. Говорят, он уже в Москве. Он, и с ним еще один пацан. Они там, в Чечне, говорят, такую бойню устроили. К своим пробились, да... Короче, в Москве он сейчас. Вроде бы в госпитале каком-то... А на вояку прокуратура наехала, ну, на того, который Пылеева ченам продал.

Ошеломляющая новость. И Агап даже не подумал поделиться ею с женой. Сволочь.

– И у Агапа теперь неприятности могут быть? – спросила Роза.

– Да нет. Он-то никого в рабство не продавал.

– А неприятности у него должны быть, – решила она.

– Да нет, не будет.

– Я не о том. Агап Варвару за измену наказал? Наказал. И Веронику тоже накажет.

– Да нет, он связываться с ней не станет, – покачал головой Эдик.

– Почему?

– Да говорю же: мэн за ней крутой стоит. У Агапа могут неприятности быть из-за нее.

– Вот эти неприятности мы и устроим. Ты убьешь Веронику.

– Что?! – как от пощечины вздрогнул Эдик.

– Веронику, говорю, убьешь. Но сделаешь это так, чтобы никто не знал. Ни Агап, ни Кеша.

– Так, а смысл?..

– Ты что, тупой? – не выдержала Роза. – Ты убиваешь Веронику. Крутой мэн убивает Агапа...

– Логично.

– Как логично, что без Агапа у нас, дорогой ты мой, начнется райская жизнь. Куда бы ты хотел съездить сначала? На Канары или на Гавайи?

Эдик задумался. Решает, куда ехать. Идиот! Неужели он поверил, что Роза захочет ехать с ним куда-то? Не нужен он ей. Сначала она избавится от Агапа, а затем и от этого придурка. А Женю надо бы найти. Он сейчас в Москве. Варвара освободится только через четыре года. И Роза должна постараться, чтобы он не дождался ее. В конце концов, она очень хороша собой. К тому же очень скоро она станет богатой вдовой...

Глава двадцать четвертая

1

Шажков вышел из магазина, направился к своей машине. Но Женя перегородил ему путь.

– Ну здравствуй, Константин Петрович!

– А-а, Пылеев... – побледнел замполит.

– И не только...

С другой стороны к нему зашел Юра. Вид у него грозный. Зевс, насылающий молнии. И еще руку под полу куртки сунул. Как будто у него там ствол...

– Мальцов... – испуганно пробормотал Шажков.

Правая его рука невольно разжалась, и он выронил пакет. Гулкий хлопок – похоже, бутылки разбились.

– Что, бухлом затариваешься, падла? – злобно скривился Мальцов. – Майора обмывать, да?..

Марш-бросок через дебри «свободной» Ичкерии закончился на удивление благополучно. Один раз нарвались на вражеский заслон, но даже скорости не сбавили. Открыли огонь с машин, разметали боевиков, продолжили путь. Бензина хватило до самой границы. А там встретили свои – пулеметно-автоматным огнем. За «чехов» приняли. К счастью, обошлось без жертв. Вовремя разобрались.

Дальше начались мытарства. Бежавшим пленникам пришлось доказывать, что они не гостили у чеченцев, а пахали на них в поте лица. Сначала начальник комендатуры делал удивленное лицо, затем военный прокурор. Как же так, по российским законам рабство запрещено, да и международная конвенция ООН не велит чеченцам использовать подневольный труд. И вообще, как мог российский солдат попасть в плен к дружественному народу... Короче, прикалывался прокурор, пока Женя не заявил, что его продал в рабство собственный командир. Навели справки. Оказывается, рядовые Пылеев, Мальцов и Достов числились в федеральном розыске как военнослужащие, самовольно покинувшие расположение собственной части, причем с оружием. Дезертиры они, преступники. А вот капитан Шажков оказался героем. За образцовое выполнение боевых задач, поставленных командованием, он был представлен к ордену Мужества. Ну да, от чеченца Аслана отбивался в то время, как призванные охранять его бойцы разбегались по своим домам, сверкая пятками...

Долго пришлось доказывать бывшим рабам, что не верблюдица их родила. В конце концов разобрались. Даже на Шажкова уголовное дело завели. А их самих отправили в Ростов. В госпиталь, на лечение. У всех – крайняя степень нервного и физического истощения. Митю Шушкевича отправили в госпиталь еще раньше. С пулевым ранением в грудь...

Но в Ростове Женя не задержался. За ним приехали родители. Они же выхлопотали перевод в госпиталь Бурденко. И Юру Мальцова перевели с ним за компанию.

Два месяца госпиталя, три недели реабилитационного курса в подмосковном санатории. И печать в военном билете, фиксирующая увольнение в запас. Юра уволился по выслуге двух лет, а Женя – по состоянию здоровья. Закончилась страшная служба в армии. Но остались счеты... Уголовное дело в отношении товарища Шажкова благополучно закрылось за недоказанностью вины. Никто ж не поймал его за руку, когда он получал деньги за живой товар...