– По судам? – словно прицеливаясь, сощурился Сафрон.
Он смотрел на полковника, как будто видел его насквозь. Что-то прикинул в уме, глянул на Степана. Было видно, что на его весах Круча значительно перевешивал по своей ценности нового начальника.
– Могу и по судам затаскать, товарищ гражданин полковник, – усмехнулся он, пренебрежительно глядя на расфуфыренного щеголя. – Как ваша фамилия?
– Одинцов… Полковник Одинцов… Что?! Я еще должен перед вами отчитываться? – вспылил начальник.
– Ну, вы же назвали меня бандитом, должен же я знать, на кого жаловаться…
– Жаловаться? На меня? Думаете, я не знаю, кто такой Сафрон?
– А кто такой Сафрон? – удивился Степан. – Здесь нет никакого Сафрона. Здесь только гражданин Сафронов…
– А он меня по кличке, – изобразив обиду, хмыкнул Сафрон. – Как будто я собака какая-то… Не, мне точно придется обратиться в суд о защите гражданской чести и достоинства.
– И думаете, я вас испугаюсь? – нахраписто, но с внутренней неуверенностью спросил Одинцов.
– А зачем меня бояться? Я человек исключительно мирного нрава. Да я мухи не обижу… Ну а если обижу, то исключительно через суд… А вы, значит, наш новый начальник ОВД?
– А вы не ерничайте, гражданин Сафронов! Думаете, я не найду на вас управу? Найду!
– Ух ты! Аж в жар бросило, как страшно… – ухмыльнулся авторитет. – Вы уж больше не пугайте меня, товарищ полковник. А то я натура очень тонкая, могу и обидеться…
– Я вас не задерживаю, гражданин Сафронов! – багровея, гаркнул полковник.
И, метнув молнию в сторону своих подчиненных, гневно заорал:
– Встать! Смирно!
Если бы не Круча, все бы так и остались сидеть. Но Степан не захотел обострять ситуацию. Поднялся он медленно, с достоинством, окатив полковника презрительным взглядом. И от комментария не удержался:
– Бей своих, чтобы чужие боялись… И не надо кричать, товарищ полковник. Здесь глухих нет…
Сафрон собрался уходить, даже повернулся к полковнику спиной. Но вдруг остановился, повернулся к нему и, предрекая, сказал:
– Не-а, не будет у тебя каши, полковник. Жижа будет, а жижей захлебнуться можно…
– Вас, гражданин Сафронов, не спрашивают! – рыкнул ему вслед Одинцов.
И снова переключился на Кручу.
– Каков поп, таков приход! – выдал он.
– Это вы о чем? – окатил его насмешливым взглядом Степан.
– Развели здесь анархию!
– Это не анархия, – покачал головой Круча. – Это организованная преступность.
– Вот я и говорю, что развели!.. Ничего, я наведу здесь порядок!
– Неплохо начали, товарищ полковник. Агентов уже вербовать начали. Сколько у вас уже стукачей, один-два?
– Не стукачей, а ответственных работников, которым не безразлична честь мундира… Почему вы в гражданке?
– Ну, вообще-то, я в отпуске…
– А вы, товарищ майор? – обращаясь к Кулику, спросил Одинцов.
– Так я это, рапорт написал, на понижение. Старшим оперуполномоченным к товарищу подполковнику пойду.
– И я рапорт написал, – сказал Савельев. – Чтобы как раньше, подполковник Круча – начальник уголовного розыска, а мне с ним и в операх неплохо…
– А вы разве мой рапорт не читали? – удивленно спросил Лозовой. – Тоже простым оперативником хочу быть. Родине служить и уголовному розыску. А что, нельзя?
– Это что, протест? – раздувая щеки, грозно спросил Одинцов.
– Нет, оперативная необходимость, – покачал головой Комов. – Преступность в городе распоясалась. Стреляют, убивают. Надо эти авгиевы конюшни расчищать…
– А ты кто, Геракл?
– Нет, майор Комов. Но могу и за Геракла, если подполковник Круча скажет…
– Ладно, пусть будет по-вашему! – недобро улыбнулся Одинцов. – Для начала – всем по служебному несоответствию. И всех в уголовный розыск, операми!
– Тогда я завтра из отпуска выхожу, хорошо? – насмешливо спросил Круча.
– И завтра со всем этим… Со всеми этими… С вашими подчиненными – ко мне!..
Не в силах сдержать ярость, полковник вышел из беседки и направился к своей машине.
– Я вам еще покажу! – донеслось издалека.
– Не надо нам ничего показывать, – угрюмо усмехнулся Лозовой. – Сафрон уже со своими телками был, у них туники короткие, они нам все уже показали…
– И все равно покажет… Только непонятно, кому. Как это, со всеми этими?.. Он что, за быдло нас держит? – оскорбленно спросил Савельев.
– Выходит, что да… Но больше с ним лаяться не будем. Не стоит усугублять ситуацию. Время расставит все по своим местам…
– А мне, например, надоело быть начальником криминальной милиции. Я б в оперуполномоченные пошел, пусть меня возьмут…
Федот очень хотел, чтобы слова его звучали искренне. Но все же сквозила в них тоска… Попался бы ему в руки Артур, он бы, не задумываясь, пустил его в расход, чтобы он больше никогда не мутил воду и не перемешивал фигуры на шахматной доске…
Ноющая боль под грудинной костью становилась все сильней. На сердце Артур пока еще не жаловался, да оно здесь и ни при чем. Это душа горит, это сам дьявол подает ему сигнал об опасности.
Но и Бобыль подает сигнал:
– Едут!
Инкассаторская машина на всех парах подъехала к сберегательной кассе. Обычная «Нива», которую легко взять из автомата. Оружие наготове, Жмак и Никитос на взводе – в таком состоянии они хоть мать родную убьют, лишь бы на деньги разжиться.
Из «Нивы» вышли двое, один осмотрелся, скользнув взглядом по машинам, стоявшим в одном ряду боком к банку. В этом ряду «Форд», который накануне угнал Бобыль. Инкассатор правильно угадал, откуда ему грозит опасность.
Охранники зашли в банк, вышли оттуда через полчаса, и не одни, а с женщиной лет сорока, которая и несла две сумки с деньгами. Инкассаторы ей не помогали, они рыскали глазами по сторонам, пальцы нервно теребили пистолетные рукояти в кобурах.
– Ну, чо, начнем? – возбужденно спросил Жмак.
– А ты что, здесь рулевой? – озлобленно спросил Артур.
– Смотри, сколько бабла у нее, еле тащит, – заерзал от нетерпения Бобыль.
– Сидеть, на…, и не рыпаться!
Инкассаторы сели в машину. Артур заметил, как Жмак приоткрыл дверцу «Форда».
– Я сказал, сидеть! – заорал он.
Жмак дернулся, обиженно глянул на него:
– Уйдут же!
– А по… Я сказал, сидеть!
Артур позволил инкассатором уехать, и правильно сделал. Только «Нива» сорвалась с места, как появился ментовской «уазик», из которого вывалился толстяк в бронежилете и с укороченным автоматом на боку. Грузный мужик, но юркий. И взгляд у него живой и энергичный. Пока он рассматривал неподвижно стоявший «Форд», за его спиной появились еще двое автоматчиков.