– Каюсь, Ирина, этого я не знаю, – он смущенно отвел взгляд.
– Почему ты не знаешь?
– Да дела закрутили, знаешь их сколько было... Да и не в моем взводе он тогда служил...
– Как мне его найти?
– Попробуй на Ростов выйти. Туда скорее всего он отправился...
* * *
Вахтанг Кобидзе, он же вор в законе по кличке Сова, принадлежал к элите воровского мира. Даже более того, он по праву считал себя представителем потомственной воровской аристократии. Дед его был вором. Отец был вором. И он сам вор.
С детства карманными кражами промышлял. Это только кажется, что карманники ничего серьезного из себя не представляют. Нет, карманники – это воровская элита. Попробуй-ка, вытащи «лопатник» из кармана так, чтобы никто не заметил. Почище фокусников работали.
Вором в законе он стал после четвертой ходки. За сорок ему уже перевалило, когда его короновали. Он стал крестником самых авторитетных воров Союза.
В последнее время Сова постоянно проживал в Москве. Не так чтобы уж очень нравился ему этот город, но многое на нем завязано, отсюда тянется всемогущая рука воровского синклита. А он входил в число самых крутых воровских авторитетов, он просто обязан был постоянно находиться в столице.
На глазах Совы рушился старый уклад криминальной жизни страны. Многие «законники» уже не стремились свято следовать кодексу воровской чести. О скромности в быту забывали, к славе тянулись, семьями обзаводились, сколачивали «бригады» и сами становились во главе их. Правда, таких пока по пальцам пересчитать можно было. Но с каждым годом отщепенцев становилось все больше.
Лично он, Вахтанг Кобидзе, свято предан старым воровским традициям. Роскошь презирает, к большим деньгам стремится только ради «общака», негласный свод воровских законов знает как молитву, не женат и никогда не был. Есть у него свои «торпеды» и «шестерки», не без этого. Но к тому, чтобы держать под собой «бригаду», стоять во главе ее, он не стремился. А вот иные думали по-другому. И банд своих, и территорий захотелось. И как итог, друг на друга стали кидаться, что-то между собой делить. Шутка ли, друг в друга стрелять начали.
Вот не так давно схлестнулись между собой два законных вора. Оба, можно сказать, из отщепенцев. И банды у них серьезные, и на крутых тачках козыряли, в роскошных домах жили, с чиновниками из Кремля дружбу водили. Но как бы то ни было, люди серьезные, и у того и у другого заслуг не перечесть. И надо же, схлестнулись между собой из-за какого-то вонючего колхозного рынка. Конечно, рынок столичный, достаточно крупный, но не стоит он того, чтобы мочить друг друга. А так и случилось. Один прихлопнул другого, не своими руками, специалиста по мокрым делам нанял. И понеслось. Воры как бы на два лагеря разбились. Один труп, второй, третий... Много времени ушло, пока снова согласие в среде «законников» воцарилось. Да и то не полное.
Когда это было, чтобы «славяне» и «кавказцы» друг на друга косились. У воров нет национальности. Он или человек, или дерьмо, других критериев оценки нет. А сейчас начали появляться. И национальность лишь предлог, чтобы свести счеты... Да, дела...
Но не все еще потеряно. На днях в столице большой сход намечается. Воры со всей страны съедутся, всех, кто косяк упорол, на понятия ставить будут.
Сейчас банд разных мастей как собак нерезаных развелось. Все бы ничего, да не из «синих», не из блатных эти банды. Всякие отмороженные. Даже зоны не нюхали, а туда же. «Шпалер» в руку и давай кооператоров и коммерсантов душить. Ладно бы по понятиям все было, да где там. Людей мочат почем зря, на воров крен забивают, с ментами дружбу водят... Непорядок, непорядок...
А не так давно вообще писец был. В Краснинске молодняк в банду собрался. Ребята там крепкие, спору нет. Краснинск, как и Люберцы, славится своими качками. Но не на кулаки свои понадеялась шпана. «Стволы» где-то раздобыли. Даже гранатомет. И пошло-поехало. Кооператоров данью, как водится, обложили. Да в угодья воровские полезли. А там Костыль «смотрящим» приставлен был. Собрал он своих «синих» и наехал на молодняк. А они, отморозки креновы, нет чтобы отступить, так еще и «стрелку» кинули.
И самое интересное, не под мужиком шпана ходит, а под бабой.
И баба эта молодая совсем. Но она с головой оказалась. Не стала с Костылем ссориться. Двадцать пять процентов от всех своих доходов в «общак» предложила отстегивать. Короче, миром дело уладила.
А на следующий день Костыля замочили. Малый сход даже по этому делу собрали. Сначала грешили на Ириху, так называли эту бабу. Прихлопнуть ее собирались. Да Сапог, который у Костыля на подхвате был, много на себя взял. Сам, мол, за пахана эту суку урою. Но не урыл: Ириха, не дура, смылась. Потом разобрались. Она-то, оказывается, ни при чем. Был там под ней один козел, ее место занять собирался. И Костыля пришил, чтоб авторитета себе добавить. Но Ириха эта его и наказала. Сама пулю в череп ему вогнала. А потом от греха подальше и подалась в дальние края.
Костыля и его людей двое в расход пускали. Одного Ириха замочила, другого Сапог приговорил. Все бы ничего, да впрягся Сапог в непосильное дело. С молодняком сам разобраться захотел. Да только у молодняка арсенал приличным оказался. Вселенскую пальбу устроили. Такого он еще на своем веку не припомнит. Всех «синих» Сапога да его самого замочили. Это ж надо!
Так что скорее всего на сходняке Ириху эту приговорят. А жаль, баба все-таки.
Любит он женщин. Сильно жизнь его потрепала, огрубел он, волком на людей смотреть привык. Любого на нож поднять может, даже не вздрогнет. А вот с женщинами тает. Настоящий грузин в нем просыпается. Поэтический дар пробуждается. На всякие красивые слова тянет, цветы охапками хочется дарить...
Завтра он вылетает в столицу на воровской сход. А сегодня он еще будет отдыхать. Сочи – еще одна маленькая его слабость. Обожает он этот город, никаких других курортов не признает. А ресторан «Россия» его любимый. Здесь все его знают и уважают. Любого слова слушаются. Любое грузинское вино, да не заводское, а домашнее, какое пожелает, из-под земли достанут.
Вахтанг Кобидзе отказался сегодня от отдельного кабинета. Он сидел в общем зале за своим столиком, пил вино и слушал музыку.
И вдруг он увидел девушку. Ослепительно красивая, в сногсшибательном платье, она вошла в зал ресторана и направилась к свободному столику. Он мог бы принять ее за проститутку, но она явно не принадлежала к их числу. В ее движениях отсутствовала характерная для путан рисовка, взгляд не бегал по толпе в поисках клиента. Холодный взгляд, независимая полуулыбка на лице, властная осанка. Но в то же время не было в ней той манерной изысканности, легкой плавности движений, которыми отличаются светские дамы. Кто же эта красавица, залетевшая сюда на огонек?
Незнакомка была красива, но не обычной, а холодной, несколько даже ледяной красотой. Такие, как она, не могли разжечь в нем страсти. И эта не зажгла. Но пробудила в нем жгучий интерес. Он смотрел на нее как на некое мифологическое божество, эталон красоты и совершенства. А еще она таила в себе мощную внутреннюю силу, которая как магнит притягивала к себе. Было в ней что-то от нечистой силы. И глаза зеленые, как у ведьмы. И красива, как ведьма. И силу она над человеком имеет, как ведьма. Если уж он, Вахтанг Кобидзе, почувствовал свою от нее зависимость, то что говорить о других...