От досады хотелось выть. Столько лет прожить с Полиной, вырастить с ней троих детей – и снова отдать ее на поругание Макару? Ну почему он его не убил? Чем они сейчас там занимаются? Неужели эта уголовная мразь касается ее белого тела своими грязными руками…
Он выдернул из-за пояса свой «вальтер», передернул затвор, и в этот момент в машину вернулся Смирнов.
– Серьезная штука! – не очень удивившись, нахмурился он. – Откуда такая?
– Оттуда же, откуда пуля для Агапова. Надо было самому Макара в лоб! Увижу падлу – замочу!
Смирнов с удивлением и растерянно смотрел на Севастьяна. Никогда он еще не видел его в таком бешенстве.
– Может, лучше с глушителем ствол? – осторожно спросил он.
– Все равно!
– Можно и без глушителя. Ребята подчистят, тут без проблем. Может, лучше я его сделаю? Такая тварь, что не жалко…
– Я сам… Сам! – мотая головой, заклинал Севастьян.
Он убьет Макара. Он обязательно его убьет. И за Полину отомстит. И за Зойку…
* * *
Полина нервно ворочалась с боку на бок, как будто простыня под ней сплошь была усеяна хлебными крошками. Похоже, не понравилось ей, что у него ничего не вышло. Но что поделать, если закончилась «Виагра», а без домкрата процесс не идет?
– Возраст у меня такой, иногда осечки случаются… Ванесса это знает. Но все равно меня любит.
– Пошла она к черту, твоя Ванесса!
– Ты же не дуешься на меня?
– Меня твои осечки не волнуют. Я не за этим сюда пришла.
– А зачем?
– Не зачем, а за кем. За тобой. Не могу я без тебя… Чем ты меня подпоил? – озлобленно спросила она.
– Я тебя подпоил?
– Да, в девяносто третьем. Ты же чем-то заворожил меня. Какая бабка нашептала?
– Не было никакой бабки.
– Почему же меня тянет к тебе? – чуть не плача с досады, спросила она.
– Это любовь такая.
– Это не любовь. Это проклятие! Отпусти меня, а? – умоляюще посмотрела на него Полина.
– Уходи!
Он расслабил руку, которой держал ее за шею, и она поднялась с кровати, где он пытался быть с ней состоятельным мужчиной. Сняла со спинки кресла платье, чтобы скрыть свою наготу.
– Не надо, не одевайся. Просто сядь в кресло.
Слишком хороша она была в свои тридцать лет, чтобы лишать себя удовольствия любоваться ею. Ванесса была на десять лет младше ее, но выглядела не так молодо. Она была худая, но при этом у нее жирок на животе, зато у Полины – ни единой складочки, кожа нежная, плоть под ней упругая… Определенно, эта женщина должна принадлежать только Макару.
– Сяду. Но сначала оденусь.
Она влезла в свое платье и опустилась в кресло, забросив ногу за ногу.
– Ты, вообще-то, уходить собиралась.
– Да, конечно! – спохватилась Полина, поднялась на ноги, стащив за собой с кресла свою сумку, но Макар хищно свернул глазами.
– Сядь!
Она покорно вернулась на место, положив сумочку на колени.
– Разденься.
И снова она повиновалась.
– Иди ко мне.
Полина подошла к кровати, легла в постель, щекой прижавшись к плечу Макара.
– И все равно ты должен меня отпустить.
– Нет. Мы будем с тобой всегда.
– Пойми, у меня семья, дети…
– Ты же мать, дети останутся при тебе. Сева отвалит в сторону, и я буду твоей семьей. Ты же законная его жена?
– Да!
– Я могу сделать тебя его наследницей.
– Не надо.
– Но я могу.
– Севастьян знает, что ты можешь. Он говорил… Он правда заплатил тебе за меня деньги?
– Заплатил. Но ты же знаешь, для меня он лох. Это мое законное право – обувать лохов. И убить я его могу. Может, ты это для меня и сделаешь.
– Я?! – вскинулась Полина, как умирающая рыба на берегу.
Но вот жалкие огоньки погасли в ее глазах. И снова она – само смирение.
– А что, не сможешь?
– Нет.
– А если я очень попрошу?
– Нет.
– Может, все-таки подумаешь?
– Подумаю.
Макар усмехнулся. Просто Полина еще не совсем утратила лоск своей прежней жизни. Но скоро со всем этим будет покончено и она станет его рабыней, способной на все, вплоть до убийства.
– Успокойся, не надо тебе убивать мужа. Не хочу, чтобы ты попала под подозрение. Когда с ним это случится, мы будем где-нибудь далеко. У тебя должно быть алиби.
– Не надо его убивать, – вяло мотнула она головой.
Взгляд у нее затуманенный, остановившийся.
– Поверь, ты сама этого захочешь. Ведь он будет нам мешать.
– Будет, – легко согласилась она.
– Ты же этого не хочешь?
– Не хочу.
– Мы должны быть вместе, – будто заклиная, сказал он.
– Должны, – эхом отозвалась она.
– Всегда.
– Всегда.
В дверь вдруг постучали. Требовательно, настойчиво, хотя и не очень агрессивно. Так могут стучать соседи снизу, которых заливают водой. Но все равно, направляясь к двери, Макар вынул из ящика стола пистолет.
* * *
Смирнов продолжал разочаровывать. Сначала затянул время с поисками Полины, теперь стучался в дверь так, как будто боялся потревожить покой Макара. Севастьян не выдержал, рукой оттолкнул его и с ходу, со всей силы ударил в дверь ногой. И столько в нем было злости, что дверь не выдержала его натиска. Казалось, будь она бронированной, он все равно бы справился с ней.
Пистолет Севастьян держал уже в руках. Плевать ему на то, что его могут увидеть соседи, все равно, если они вызовут милицию…
С Макаром он столкнулся в дверях комнаты. Совершенно голый, вор тянул к нему руку, в которой сжимал пистолет. Через мгновение-другое он сможет выстрелить, но Севастьян мог поразить цель уже сейчас.
Он вдруг вспомнил, как дрался с Макаром двенадцать лет назад. Он мог бы забить его до смерти, если бы вор тогда не достал пистолет. Но тогда у него самого не было такого оружия и ему пришлось отступить.
Но сейчас он готов был стрелять. Поэтому резко нажал на спусковой крючок. Но почему-то услышал только сухой щелчок.
– Придурок! – хохотнул Макар и тоже выстрелил.
Он два раза нажал на спуск, дважды оглушительно грохнуло, и обе пули впились в грудь Смирнова, входившего в дом вслед за Севастьяном. Начальник службы безопасности вылетел обратно на лестничную площадку, там и затих.