Последняя мысль растормошила меня. Я вышел из кубрика и направился к главному входу, где обнаружил Болгарова, который пытался унять беснующегося Валеру. Парень что есть мочи барабанил в закрытую дверь, сбивая в кровь кулаки. Болгаров пытался оттащить его, но тот проявлял завидное упорство.
– Откройте дверь, сволочи! Откройте! – рыдал он.
Я схватил Валеру за шкирку, развернул к себе лицом и не сильно, но со смачным шлепком влепил ему пощечину.
– Истерику прекрати!
Парень успокоился, взгляд его обрел здоровую осмысленность.
– Нельзя же так! – с укоризной глядя на него, покачал головой Болгаров.
Пряжка со звездой на его портупее сбилась набок, ворот куртки расстегнут на три пуговицы, и сам он имел бледный вид. Растерянный, напуганный… В таком состоянии он не способен был навести порядок.
– Дверь почему закрыта? – жестко, чтобы встряхнуть его изнутри, спросил я.
– Как почему?! Воздушная тревога! Вы же слышали!
– А людей принять? Сверху люди к нам спускаться будут… Или нет?
А вдруг эта воздушная тревога всего лишь красиво разыгранный спектакль? Для большей, так сказать, остроты ощущений…
– Эта сволочь нарочно заблокировала дверь! Испугался, гад! – заорал на Болгарова Валера.
К нам подтягивались шокированные люди. Разговор шел на повышенных тонах, и никто из них пока не пытался встрять в него.
– Заблокировал?! – гневно глянул я, еще не понимая всей полноты этого действия.
– Да, с пульта, – жалко кивнул «капитан».
Он был реально напуган и подавлен, значит, нет никакого театрального представления. Да и теледиктор – известный человек, она бы не стала подыгрывать устроителям «трехдневной войны». А если бы и помогла им, то за такие деньги, что эти убытки не смогла бы покрыть выручка от продажи билетов.
– Так разблокируй!
– Не могу! – мотнул головой Болгаров.
– Не может, – подтвердил подошедший «лейтенант» в таком же полевом «пэша» и в портупее с более современной пряжкой, без довоенной звезды. – Дверь блокируется на две недели, и в течение этого времени открыть ее невозможно ни снаружи, ни изнутри.
– Э-э, а у нас через две недели… – жалко протянул мужчина в панаме с пальмами.
Но сам же себя и оборвал, осознав нелепость своих планов на будущее.
– На Гавайях Перл-Харбор, там сейчас Тихоокеанский флот США. Интересно, мы выпустили туда ракету? – подавленно спросил мужчина в тельняшке под охотничьей курткой.
Но ему никто не ответил. Людей сейчас мало интересовало, смогут ли стратегические ядерные силы России нанести сокрушительный удар по Америке. Все сейчас думали о себе и своих родственниках, оставшихся наверху.
Я заметил, как худощавый седовласый мужчина в профессорских очках бережно привлек к себе свою спутницу, миловидную и ухоженную женщину лет сорока. Наверняка это была его жена, и он радовался, что в столь страшный момент находится вместе с ней. Но радости в его глазах не было: видимо, наверху остались их дети. И женщина от сильного волнения была белой как мел.
Напуганный «гаваец» тоже держался за свою девушку, которая стояла, плетьми опустив руки и свесив голову на грудь.
Валера сидел на корточках, спиной опираясь на закрытую дверь. Он рыдал, закрыв лицо ладонями.
Будь я художником, можно было бы мысленно набросать эскиз картины, в которой бы выразилось отчаяние, душевный надрыв и боль попавших в безнадежную ситуацию людей.
Впрочем, ситуация не так уж и безнадежна, как могло показаться. Ядерная война уничтожит сотни миллионов людей, но жизнь все равно продолжится. Мы переждем опасность в надежном убежище, со временем выйдем на поверхность… Но что мы там будем делать? Что, если придется воевать с американскими захватчиками?
– Хорошо, если мы удачно бросили валенок на пульт, – запоздало, но все же отозвался я. – Америку нужно уничтожить, или завтра здесь будут их солдаты.
– А если уничтожить Америку, завтра здесь будут китайцы, – скорбно покачал головой «лейтенант».
Выглядел он карикатурно. Маленький, полненький, с круглым, более чем в меру упитанным лицом. К тому же звезды на его плечах явно не вписывались в возрастные рамки. Ему явно за тридцать, а в армии лейтенант в таком возрасте смотрится как минимум подозрительно. Даже самые отъявленные неудачники к тридцати годам получают третью звездочку. Это в милиции сорокалетний лейтенант никого не удивляет, а в армии все по-другому. Во всяком случае, так было раньше…
– Тогда лучше американцы, – сказал «гаваец».
– А может, ничего не будет? – встрепенулась вдруг его девушка, с робкой надеждой глянув на «лейтенанта».
– Ну, я не знаю… – пожал плечами тот. – Вокруг Москвы развернута противоракетная оборона.
– Кстати говоря, единственная действующая в мире, – кивнул «моряк». – И на границах ПВО стоит, «трехсотки» там самые лучшие… Может, ни одна ракета не долетит до Москвы…
– Остается только надеяться, – развел руками «лейтенант».
– Будем надеяться, – вставил свое слово «капитан».
Но я так зло глянул на него, что он поспешил закрыть рот ладошкой. Из-за него сотни людей не смогут спастись от взрыва. Если, конечно, он произойдет… А вдруг пронесет?
Вдруг над головой что-то стукнуло. Я невольно вздрогнул. Да и все остальные пугливо вжали голову в плечи, решив, что это был отголосок взорвавшейся бомбы. Но «лейтенант» прояснил ситуацию.
– Дверь открылась, – подняв к потолку глаза, сказал он.
И я вспомнил, что над нами находится третий блок, гражданское бомбоубежище. Кто-то там открыл тяжелую входную дверь, которая, стукнувшись о стену, произвела этот шум. Я прислушался и смог уловить топот ног. Похоже, зал над нами заполнялся людьми. Что ж, хоть кто-то сработал как надо.
– Что-то я не пойму, – глянув на Болгарова, почесал я затылок. – Если дверь заблокировалась, почему третий блок открыт…
– Так только наша дверь заблокировалась, – с грустью неудачника отозвался тот.
– Заблокирован доступ в секретное учреждение, – добавил «лейтенант».
– В узел связи… А как же связь поддерживать, если все заблокировано?
– Так связь же не фельдъегерская. Проводная связь, радиосвязь.
– А если что-то сломалось, где запчасть брать?
– Ну, здесь раньше был склад ЗИП… Давно это было…
– А запасы на зиму? – спросил «гаваец».
– С этим у нас полный порядок, – совсем не весело улыбнулся «лейтенант». – На месяц хватит…
– Всего на месяц?
– Ну, мы же коммерческое предприятие, на своих запасах. Для клиентов сухой паек держим… Никто ж не думал, что реальная война может начаться… Там да, там реальный запас. – «Лейтенант» снова вознес глаза к потолку. – Годовой запас на триста человек… Через две недели дверь откроется, и мы сможем получить доступ к этому запасу. Если, конечно, с нами захотят поделиться. Там своя администрация будет, свои расчеты…