– Я сам.
Не знаю, какое чудо во мне свершилось, но я действительно смог подняться на ноги. Шатаясь и падая, мы все-таки взяли подъем – и вышли в каменоломню с неровными, рельефными стенами. Здесь не было света под потолком, но глаза мои привыкли к темноте, и я смог разглядеть, что шахта слева от меня завалена грунтом. Я еле держался на ногах, перед глазами все плыло, в голове какие-то потусторонние шумы, но все-таки я вспомнил, что все это уже видел. Более того, прятался в этих завалах.
Обморочно закатив глаза, я опустился на землю. Приземление мое оказалось слишком быстрым, и я больно ударился о камень затылком и спиной. Из глаз брызнули искры; возможно, именно поэтому я не лишился чувств.
– Пришли, – закрывая глаза, пробормотал я.
– Куда?
– А ты не узнаешь? Тебя сюда стаскивали, когда из бункера…
Мы только что вышли из штольни, до которой я добрался, когда шел по следам похищенного из бункера Валеры. А из этого завала, что возвышался от меня слева, я наблюдал дальнейшую процессию.
– И Нину твою тащили, – сказал я.
Впрочем, нет – землекопы тащили Татьяну Викторовну… Но ведь и Нину они тоже утащили. Просто я не разглядел ее в числе прочих…
– Я не мог их остановить. Их было слишком много…
– Я помню, как они меня тащили. Ужас… Но я бы не отказался, если бы они утащили нас обратно. В бункер.
Я кивнул, соглашаясь. Неплохо было бы, если бы нас взяли на буксир. Но в бункер нам не надо…
– Там завал, – махнул я вправо. – Там щель под потолком. Я через нее ушел…
– Пойдем, посмотрим?
– Ты иди, а я все…
Я хотел сказать, что здесь побуду, но вышло – «все». Все, закончился мой путь земной. Никуда я больше не пойду, здесь останусь…
– Я тебе дам все! – толкнул меня в плечо Валера. – Хватит хандрить. Справа, говоришь, завал… А слева?
Не было у меня сил, чтобы ответить словом, но кивнуть я смог.
И слева была щель, в которой я прятался. Но ушел-то я через другой завал, и там точно есть выход.
– Ладно, посмотрим…
Валера поднялся, фонарем осветил завал слева от нас.
– Нет там ничего, камнями завалено…
Я махнул рукой вправо. Туда нужно идти, там надо смотреть. Валера кивнул и пошел в указанном направлении.
– Я сейчас.
Он исчез, а я потерял сознание. Просто потерял сознание, хотя казалось, что из меня выходит сама душа.
В чувство меня привел резкий запах нашатыря.
– Фу ты, живой! – обрадовался Валера. – А я думал…
Я молча смотрел на него немигающим взглядом. Ни сил не было говорить, ни желания. К тому же меня тошнило так, что нужно было, казалось, держать рот на замке; откроешь, и нутро вывернется наизнанку.
– Нет там никаких щелей. Ни половых, ни потолочных. Зато бункер открыт! Тихо там, никого нет. Туда надо идти…
Я безмолвно качнул головой – здесь останусь. Что в бункере подыхать, что здесь…
Мурзин мог соврать, сказав, что главный вход в бункер завален взрывом. И то, что аварийный выход расчищен, могло быть ложью. Но этот выход свободен, иначе бы Валера не смог бы попасть в бункер. Но он там был, и склянку с нашатырем оттуда принес. Значит, не врал Мурзин ни в первом, ни во втором случае. Значит, в бункер можно войти, но выбраться из него – нет. Во всяком случае, путь на свободу перекрыт. Так зачем же тогда суетиться?
– Помнишь, как ты аптечный бунт подавил? – спросил Валера.
Я тускло улыбнулся. Было дело… Вернуться бы в те дни, вывести на чистую воду Болгарова, самого Валеру, в знак протеста покинуть бункер на день раньше запланированного срока… Тогда бы подземные люди атаковали бы пустоту, оставшуюся после нас. Жил бы сейчас, не тужил…
– Лекарства на место вернули, они там до сих пор лежат. Промедол там непросроченный… Может, попробуем? Если не поможет, я тебя на себе дотащу…
Я кивнул. Можно попробовать, вдруг поможет.
Валера сделал мне укол – боль отступила, но силы не вернулись.
– Придется на себе тащить, – развел руками парень.
Я качнул головой и поднял вверх указательный палец. Пусть подождет немного…
Прошло время, и я действительно ощутил в себе силы подняться. Правда, всего через несколько шагов я стал падать, не чуя под собой ног, но Валера удержал меня, подставил плечо.
Я и сам кое-как переставлял ноги, но все-таки основная нагрузка пришлась на него. И оказавшись в бункере, мы оба замертво повалились на окровавленный и пыльный пол. Я сразу отключился…
1
Болгаров безнадежно качал головой, пытаясь вразумить непонятливого «гавайца».
– Радиационное излучение неоднородное по своей природе. Есть альфа-, бета-, гамма-излучение…
– Ну я и говорю, что в Москве такие гостиницы есть, в районе Измайлова, там тоже «Альфа», «Бета», «Гамма», есть еще и «Вега» и «Дельта»… Этот комплекс еще «АБВГДейкой» называют… А есть вега– и дельта-излучение?
– Нет таких излучений, – раздраженно поморщился Болгаров. – И при чем здесь гостиницы?
– Ну, мало ли. Может, в «Альфе» только альфа-излучение, в «Бета» – только бета?
– Ну да, а в «Дельте» и «Веге» вообще никакого излучения нет, – засмеялся Валера.
Он только что сидел на столе рядом с Ниной, обнимая ее за талию, но вот он уже подходит к «гавайцу», широко разведенными руками опирается на стол, за которым тот сидит, и смело, с насмешкой смотрит на него.
В столовой всего четыре человека – Болгаров, «гаваец» со своей подругой Ниной и Валера, который так нагло только что ее обнимал. Я находился в поварской и видел все через раздаточное окно.
Интересную версию родил «гаваец». Если в гостинице «Вега» и «Дельта» вообще нет никакого излучения, то можно поселиться в одном из двух корпусов – в том, куда выведет подземный ход. Там гораздо комфортней, чем в бункере, там есть номера люкс, рестораны, ночные клубы. И запасов на зиму там хоть отбавляй. И еще через окна можно видеть небо. Пусть оно и затянуто радиационным пеплом, но все-таки это небо, а не тяжелый бетонный свод над головой. А на разрушенную ядерным взрывом Москву можно и вовсе не смотреть… Впрочем, Болгаров говорил, что над городом взорвалась нейтронная боеголовка, значит, ударная волна была не очень сильной, всего пятнадцать процентов от всей энергии взрыва. Вот если бы рванула термоядерная бомба, то на город обрушились бы все восемьдесят пять процентов, тогда бы камня на камне не осталось. А так, возможно, все здания целые. Может, только мусор на улицах. И людей нет… Может, пора уже выходить из этого подземного бункера.
– Вот и я говорю, что нет там никакого излучения, – набыченно, исподлобья глянул на Валеру «гаваец».