– Родители на даче, – подмигнула она мне.
– В прошлый раз они тоже были на даче...
– Ты их боишься?
– Нет.
Действительно, чего их бояться? Ведь мы же с Катей взрослые люди. К тому же у нее есть своя комната, там мы и закроемся...
– И они тебя тоже не боятся, – засмеялась Катя.
– Это ты о чем? – нахмурился я.
Неужели вспомнила тот случай, когда ей пришлось держать меня на прицеле ракетницы... Но ведь меня больше не накрывает. Я могу держать себя в руках... А если снова накроет? Где гарантия, что этого никогда больше не произойдет... Но ведь Катя выбрала меня без всяких гарантий. И ей совсем не страшно выходить замуж за человека с нестабильной психикой, за которого она меня принимает. Потому что любит... Хотя нет, рано еще судить об этом. Мы еще не признавались друг другу в любви. И о свадьбе пока всерьез не говорили... Все еще впереди.
– Да так, к слову... А ты о чем подумал? – спохватилась она.
– О том, чего никогда больше не будет...
– Да ладно тебе, – ласково улыбнулась Катя. – Ну, будет так будет...
Она думала о том же, о чем и я. Мы думали с ней в унисон. Это значило, что мы могли понимать друг друга с полуслова.
– Есть замечательное средство усмирения мужчин. Сковородка называется... Шутка...
Не самый лучший вариант она предложила. И хорошо, что это шутка... Я обнял ее за плечи и с нежностью привлек к себе.
– А ночной клуб мне понравился, – сказал я.
Катя молчала.
– Да, наверное, неплохо было бы обзавестись такой собственностью... – продолжал я.
«Фестиваль» производил впечатление крайне успешного предприятия, и я был далек от мысли, что хозяин захочет выставить его на продажу. Но ведь можно выкупить подходящее помещение в центре города, оформить все документы и открыть новый ночной клуб в одном флаконе с казино. Предприятие очень дорогое, но, наверняка, очень прибыльное. А деньги найти можно – часть своих денег вложить, часть взять в кредит, часть получить в качестве паевых взносов. А через какое-то время заведение окупится и будет работать на прибыль. И наш ныне существующий бизнес также будет приносить доход. Если очень захотеть, то можно потянуть сразу два проекта – и перерабатывающий завод, и казино... Но почему молчит Катя? Ведь она сама промывала мне мозги этой идеей...
– А тебе что, не интересно? – спросил я.
– Что не интересно? – встрепенулась она так, будто я оторвал ее от каких-то важных размышлений.
– Ну, насчет ночного клуба...
– Обещала – станцую, – жеманно улыбнулась она.
Я видел, как заискрились ее глаза. Она хотела угождать мне, она хотела ублажать меня. Она хотела...
– Я не про то. Помнишь, ты же сама хотела, чтобы мы с Пашкой купили ночной клуб?
– Я? Хотела?! Да я просто расшевелить тебя хотела. Чтобы ты меня сам в клуб потащил. Там так здорово... А какое мне дело, хочешь ты его купить или нет...
– Но я хочу его купить...
– А поговори об этом со своим Пашкой. А со мной говори о любви. Только молча...
– Это как?
– А очень просто....
Она развернулась ко мне лицом, оплела руками мою шею и затяжным поцелуем крепко впилась мне в губы. И не отпускала, пока такси не доставило нас к месту. А дома она действительно выполнила свое обещание. Оказывается, она не зря занималась в студии бальных танцев. Стриптиз в ее исполнении был выше всяких похвал, правда, недолго музыка играла: не хватило меня надолго – сгреб я танцовщицу в охапку и превратил импровизированную сцену в такое же импровизированное ложе любви...
И уже потом я вспомнил, что Вика тоже занималась бальными танцами. И представил, что в эту ночь она тоже, возможно, перед кем-то обнажалась в танце. Представил, но отчаиваться не стал. Теперь у меня была Катя, и, как я понял, с ней гораздо легче будет стереть из памяти Вику...
На следующий день я вызвал к себе Тимоху и дал указание отставить поиски. Пусть Вика живет своей жизнью. А я буду жить своей и без нее...
Не знаю, может быть, на меня нашла блажь – тогда, полгода назад, когда я впервые побывал с Катей в «Фестивале». Но, так или иначе, я довел до конца задуманное мною дело. Я влез в кредиты, но выкупил в собственность полузаброшенное здание близ Нового Арбата. Не буду говорить, в какую копеечку влетело мне это предприятие, скажу только, что ремонт и все прочее не стоило и трети того, сколько мне пришлось отвалить всякого рода чиновникам за то, чтобы как бы за бесценок приватизировать этот символ прошедшей советской эпохи. И вот спустя полгода наше с Пашкой казино почти готово к открытию. Мы уже работали над рекламой нашего заведения. Скоро, очень скоро в присутствии знатной публики почетная гранд-персона перережет ленточку и разобьет на счастье блюдечко с голубой каемочкой.
Может, когда разобьется это блюдечко, тогда и появится ощущение счастья. А пока что меня угнетало чувство вакуумной пустоты. Полгода – это всего ничего для такого предприятия, как солидное казино. И нужно было обладать нашим с Пашкой напором, чтобы провернуть такое дело в столь короткий срок. И это при том, что совсем недавно мы открыли цех по измельчению железного лома. Это, конечно, еще далеко не железоплавильный завод, но и до этих высот мы обязательно поднимемся. Только нам с Пашкой известно, сколько сил и нервов стоил нам этот прорыв. И только мы знали, сколько денег нам нужно вернуть всякого рода кредиторам, чтобы не пойти по миру... Была уверенность, что отдадим. Но не было удовлетворенности.
Зачем это все, если нет счастья? Есть только Катя. Мы живем с ней в гражданском браке. Снимаем квартиру. Я работаю от рассвета до заката, она учится в институте – с однокурсниками и друзьями юности шуры-муры не крутит. Она стала серьезной девочкой: в доме всегда чистота и порядок, в любое время ночи – горячий ужин. Катя любит меня, я люблю ее. Но это совсем не той силы любовь, которую я когда-то питал к Вике. Когда-то... Я и сейчас ее любил. Но уже не так, как прежде. Уже не рвался к ней, не искал ее в дебрях огромного города. Хотя Вика могла находиться где-то совсем рядом. Может, жила на соседней улице, может, снималась в соседнем заведении... Ну ее к черту!..
Я сидел в кабинете управляющего и через огромное витринное стекло безучастно поглядывал на игровой зал. Отсюда я мог наблюдать за работой крупье, за поведением будущих клиентов, а сам при этом оставаться незаметным. Хитрое устройство. Но меня здесь уже ничего не восторгало. Работа давно превратилась для меня в рутину, в которую я уходил с головой в упорных поисках хоть какого-то смысла жизни...
В кабинет вошел Пашка. Я лишь отметил его появление, но ничем не выдал своего к нему интереса. Он подошел ко мне, внимательно всмотрелся в мое лицо – несколько раз провел ладонью перед моими глазами и щелкнул пальцами.