Даша хотела ответить с ходу, но какая-то мысль ее остановила. Она глубоко задумалась, глядя в пустоту перед собой.
– А ты? Ты не считаешь их своими? – наконец спросила она. – Ведь я же предложила тебе половину.
– Да, но эти деньги, возможно, у Михайлова.
– А у него жена, дети?
– Нет. Насколько я знаю, детей у него нет.
– Это хорошо. Это очень хорошо… Скажи, я красивая?
– Очень.
– Я умею совращать мужчин?
– Могла бы и не спрашивать.
– Ты хотел бы спать с женой Михайлова?
– С Ольгой?
– Нет, со мной. Ты поможешь мне соблазнить Михайлова. Ты сведешь меня с ним. А остальное – это уже мои проблемы…
Стас задумался. Если Даша пустит в ход все свое обаяние, замешанное на хитроумном расчете, вряд ли какой мужчина сможет устоять перед ней.
– И что дальше?
– Я выйду замуж, получу доступ к деньгам… Не думаю, что я смогу отдать тебе половину, но точно не обижу.
– Миллион. Миллион долларов… Если, конечно, сможешь стать женой Михайлова. Сегодня обручальное кольцо, а через два года деньги. Тебя такой вариант устраивает?
– Вполне… И еще один вопрос, – хитринка в глазах Даши уступила место выражению жестокости. – Какой срок светит Степану?
– Я же тебе говорил, он признался в убийстве Четова. Думаю, пять-шесть лет парень получит.
– А нельзя сделать, чтобы он признался в убийстве остальных?
– Он же не идиот… А зачем тебе это?
– Затем, что Степан меня обманул. А я очень не люблю, когда меня обманывают. И я бы хотела, чтобы ты подвел его под высшую меру.
– У нас мораторий на смертную казнь.
– А пожизненное заключение?
– Сначала нужно к смертной казни приговорить, а потом президент помилует, заменит на пожизненное…
– А сразу что, нельзя?
– По новому кодексу можно. Президент его уже подписал, но закон в силу еще не вступил.
– А когда вступит?
– Думаю, в начале следующего года.
– А суд когда будет?
– Можно и до следующего года затянуть, если постараться. Только я не думаю, что Степан все на себя возьмет.
– А за Четова пожизненное не дадут?
– Не думаю.
– А сколько по максимуму за него могут дать?
– Десятку, не больше. Все-таки он бандит был… Это, может, и не доказано, но судья и оперативной информации поверит. Тем более у Степана орден боевой и медаль…
– Ладно, пусть будет десятка. Но лучше ты его на всех раскрути, чтобы потом пожизненное дали.
– Злая ты.
– Не злая – справедливая. И умная… Пойми, ты мне очень нравишься. И если я выйду замуж за Михайлова, все равно будут встречаться с тобой. И я не хочу, чтобы Степан все испортил. Если он вернется из тюрьмы, мне мало не покажется. Он поймет, почему я вышла замуж за Михайлова. Он поймет, почему Михайлов бросил его сестру… И еще он может узнать, что у нас роман с тобой, понимаешь?
– Не очень.
– Степан снайпером в Чечне был. Он и тебя убьет, и меня… Теперь ясно?
– Теперь да…
Уж кто-кто, а Стас знал, на что способен Степан. Тот и в денесинском изоляторе с тремя уголовниками расправился, и в СИЗО себя показал. Если он в рукопашной схватке так опасен, что будет, если в руках у него появится оружие?
Машина неслась на бешеной скорости, стрелка спидометра уверенно подкатывалась к отметке двести километров в час. Прерывистая полоса посреди шоссе сливалась в сплошную, свет придорожных фонарей размазывался по боковому стеклу.
– Зачем ты так гонишь? – удивленно спросил Степан.
– Это не я гоню, – покачала головой Даша. – Это время так летит. Восемь лет, как один миг…
– Для тебя, может, и миг, а для меня эти восемь целой вечностью показались.
– И все-таки эти восемь лет позади. А мы несемся вперед, в нашу новую жизнь… Скажи, я сильно изменилась?
Даша нежно смотрела на Степана. Но именно это ему и не нравилось.
– Изменилась. Ты стала еще красивей.
Она была так же молода, как и прежде, разве что выглядела более зрелой. От этого ее женское обаяние только усилилось. И в сексуальной притягательности она прибавила… Но почему она смотрит на Степана? Ей нужно следить за дорогой.
– Мне кажется, мы сейчас убьемся! – ногами упираясь в пол автомобиля, воскликнул Степан.
– Не мы, а ты. У меня подушка безопасности, а у тебя ничего… А вот и «КамАЗ» тебе навстречу! Прощай!
Степан увидел, как навстречу им, лоб в лоб движутся фары автомобиля. Судя по габаритным огонькам кабины, это был грузовик. А Даша и не думала жать на тормоз. Напротив, она собиралась протаранить встречную машину.
До столкновения остались считаные мгновения.
– Нет! – закричал Степан и… проснулся.
До боли знакомая камера, трещина на потолке, тусклая лампочка дежурного освещения над дверью, тишина… Но нервное напряжение не оставило Степана, он вдруг почувствовал, что на него надвигается человек. Вернее, чья-то рука опускалась на него, и что-то нехорошее в него…
Степан дернулся, пытаясь уйти от столкновения, повернулся на бок. Но что-то острое все-таки проскользнуло между ребрами, вспарывая кожу, вгрызаясь в плоть…
Нападавший метил в сердце, однако его заточка, похоже, прошла мимо. Степан был ранен, но его рефлексы не отключились.
Сначала он поймал злодея за руку, выкрутив ее за спину, и только затем узнал, кто это такой. Олег Волгин попал к ним в отряд два года назад, Степан никогда с ним не конфликтовал – и тут на тебе..
– За что? – спросил он, взяв Олега на удушающий прием.
– Не знаю! – прохрипел тот.
– Как это не знаешь?
– Они сказали, что убьют жену и сына…
– Кто они?
– Я не знаю… Они к Ирке приходили, сказали, что мне конец, если я не соглашусь. Ее тоже, сказали, не пощадят… Она, дура, аванс взяла, а это, сам знаешь, согласие. Если бы я тебя не сделал, они бы ее убили…
– Но ты же меня не сделал.
– Значит, убьют…
– Извини, но я вешаться из-за вас не стану. И просто подыхать тоже…
Степан чувствовал, как мутится сознание, слабеют руки. Но у Олега уже нет возможности воспользоваться его беспомощностью: братва уже на ногах, она не позволит…
Очнулся Корольков на больничной койке. Слабость, тошнота, головокружение, но терпимо; главное, жив!