– Не заблудишься?
– Нет… И куда вы поехали, не скажу. Люблю я вас, ребята. Всехлюблю…
Уходя, она взглядом попрощалась с каждым. И с Валентином тоже. Он опустил глаза, чувствуя себя виноватым. А ведь, по большому счету, он сделал все правильно. Не помощница им Катерина, а таскать ее за собой опасно и для группы, и для нее самой. Ведь убить же могут. Или под шальную пулю попадет, или Ваню своего грудью закроет…
Она вышла из машины, обреченно склонив голову, Казымов смотрел ей вслед, пока она не скрылась среди берез.
– Баба с возу – кобыле легче. Но это же не про нее, да, командир? – стиснув зубы, спросил он.
– Не про нее, – подтвердил Цаплин. – Хорошая она баба.
– А ведь я правда в Турцию ее позову.
– Какая Турция? В Москву едем.
– Не понял.
Цаплин объяснил ему, что разговор про Турцию был дезинформацией для Катерины, на случай, если ей вдруг развяжут язык. И что при нынешних обстоятельствах она стала для группы обузой, тоже объяснил.
Чуть разгрузившись, машина пошла бодрей и уже меньше проседала на колдобинах, которыми изобиловала дорога. Но часа через два она сломалась, причем случилось это на гравийной дороге, тянувшейся через поля к поселку, за которым возвышалась громада элеватора. Но другого автомобиля у разведчиков не было, и его пришлось чинить. «Уазик» нужно было скрыть от посторонних глаз, поэтому пришлось скатить его с дороги в тянувшийся вдоль нее подлесок.
Казымов неплохо разбирался в машинах и смог обнаружить и устранить неисправность, прочистив топливный насос. После этого движение возобновилось.
Обязанности штурмана взял на себя Цаплин. У него была карта, он направлял машину, ни с кем не советуясь. Валентин не имел представления, куда они едут, но ему казалось, что не в Москву. К обеду машина сломалась снова, на этот раз полетел трамблер. Заменить деталь было нечем, но Казымов поколдовал над ней, вставил внутрь какую-то пластинку, и мотор завелся. Правда, на ремонт ушло время, зато удался обед на свежем воздухе.
К ночи машина вышла на оживленное шоссе, израсходовав почти весь запас горючего. Но Цаплина это ничуть не смутило. Он велел Казымову свернуть на ближайшую заправку. Ему, похоже, было все равно, что их могут увидеть. А как вскоре выяснилось, он даже стремился к тому, чтобы их заметили. Ведь машина шла в сторону Астрахани, на юг, туда, куда он якобы и собирался направить свою группу…
После полуночи машина снова отказалась ехать дальше. На этот раз накрылся генератор, и когда запас аккумулятора иссяк, двигатель безнадежно заглох.
Починить генератор Казымов не мог, да это от него и не требовалось. Цаплин решил оставить машину на дороге, совершить марш-бросок вдоль шоссе, а затем, запутав следы, повернуть на Москву.
Шли они пешком, в пути провели остаток ночи и половину следующего дня, а потом Цаплин дал команду остановиться на большой привал и даже разбить лагерь. Нужно было перевести дух, подготовиться к дальнейшему путешествию.
Снова небо затянуто тучами, снова дождь треплет нервы. Не любил Валентин сырость, но справедливости ради все же нужно было признать, что ненастье им с Юрой на руку. Прохожие под зонтиками, и смотрят они больше себе под ноги, чем на встречных людей. Им бы в лужу не наступить, а до беглых зэков нет никакого дела.
У Медника ветровка, капюшон закрывает чуть ли не половину лица. В таком виде его никто не узнает. А Валентину и вовсе бояться нечего. По телевизору его не показывали, а ориентировка может быть только у ментов, которых как будто дождем смыло. Городок небольшой, провинциальный, церкви с золотыми куполами, старинные купеческие дома, фрагменты булыжной мостовой. Скучный провинциальный дух, серые постройки, главпочтамт с несмываемым лозунгом далекой советской поры, унылый двухэтажный магазин без единой рекламной вывески. Один только Сбербанк напоминал современное здание – яркая черепичная крыша, пластиковый сайдинг, мраморное крыльцо с хромированными поручнями. Но это заведение Валентина не волновало, его задача – пройти в магазин и сделать покупки по списку, который составил Цаплин. Медник должен был остаться на улице. Он прикрывает Валентина, и светиться в магазине ему совсем не обязательно. И еще он поможет унести покупки. Если, конечно, все будет в порядке.
Здание Сбербанка примыкало к магазину, возле него Медник и остановился.
– Давай иди, я тебя здесь подожду, – сказал он, скосив глаза в сторону мраморного крыльца.
– Что ты задумал?
– Да ничего… Ну, если вдруг…
– Что если вдруг? – внутренне напрягся Валентин.
Ему совсем не нравилось поведение Медника, его азартность, с которой он рассматривал припаркованную к зданию четырехдверную «Ниву» белого цвета.
– Давай, давай, – поторопил он Валентина и, сделав пару шагов назад, втянулся в узкий проход между двумя зданиями.
С крыш струилась вода, заливая его, но Юра не обращал на это внимания. Мокрый воды не боится.
Валентин недовольно поджал губы и направился в магазин. Он зашел в зал, где пахло свежей резиной, и нос к носу столкнулся с человеком в черной униформе и нагрудной нашивкой «Инкассация». Командирский ремень, кобура с пистолетом. Мужчина очень торопился и, обогнув Валентина, толкнул его в плечо. Извиняться он не стал, за что, возможно, и поплатился: из-под мышки у него вывалился блок сигарет, и ему пришлось нагнуться, чтобы поднять его. Валентин поймал себя на желании дать ему пинка под зад, чтобы впредь не толкался.
Инкассатор продолжил путь, а Валентин какое-то время смотрел ему вслед. Потому и увидел через стеклянные двери, как, оказавшись на крыльце, он стал вдруг вытаскивать из кобуры пистолет. Он собирался стрелять, и понятно в кого…
Мужчина взял пистолет в правую руку, поддерживая ее левой, но прицелиться не успел. Выскочив на крыльцо, Валентин наотмашь ударил его рукой в основание черепа. Инкассатор без чувств завалился на бок, пистолет выпал из разжатой руки, со стуком покатился вниз по ступенькам. Валентин растерянно посмотрел на бесчувственного, а возможно, и мертвого человека, не в силах поверить, что это его рук дело. Как будто во сне все это с ним происходило, и ему нужно было только напрячь сознание, чтобы выбраться из этого кошмара.
– Ну чего стоишь? – заорал на него Медник.
Только сейчас Валентин заметил его. Юра стоял у «Нивы» за открытой водительской дверцей, рукой подзывая к себе. Возле машины на тротуаре безжизненно лежали два инкассатора в униформе.
– Быстрей!
Очередной окрик растормошил его; он бросился к машине, но, наступив на лежащий пистолет, едва удержался на ногах. Равновесие он восстановил, пистолет подобрал и со всех ног побежал к «Ниве».
Он забрался на переднее пассажирское сиденье. Еще не успел закрыть за собой дверцу, как машина сорвалась с места. Глянув назад, он увидел, как на крыльцо банка выбегает человек в униформе, лихорадочно вынимает радиостанцию из накладного кармана куртки, что-то кричит, махая рукой в сторону отъезжающей «Нивы».