Дарьяна как будто чувствовала опасность, исходящую от разведчиков, от самой ситуации, в которой она оказалась. Напряженная, оцепеневшая, она крепко вцепилась ему в руку, прижалась к его плечу.
Казымов сел за руль, Цаплин занял командирское место рядом с ним, Вадим забрался в салон. Валентину показалось, что он чувствует запах пороха и крови. Так могла пахнуть только смерть…
– Теплов, вещи все на месте? – строго спросил Цаплин.
– Все. Чего их собирать, все в тревожном режиме… Главное – головы не забыть, – сказал Алексей и красноречиво глянул на Вадима.
После чего перевел осуждающий взгляд на Медника.
Командир молча очертил пальцем круг в воздухе и показал в сторону ворот. Казымов кивнул и вывел машину со двора. Он не позаботился о том, чтобы накинуть на глаза Дарьяне повязку. Он позволял ей запоминать дорогу, ведущую к дому, и это не понравилось Валентину. Это могло значить, что Цаплин уже вынес ей приговор, осталось только привести его в исполнение.
Машина выезжала из ворот, когда Дарьяна вдруг всколыхнулась, будто опомнившись. Не поднимаясь со своего места, развернулась назад, в сторону, где лежал труп ее мужа. И тихонько застонала, плотно сомкнув губы.
– Ты сильная женщина, ты справишься, – пытаясь хоть как-то приободрить ее, прошептал Валентин.
Она развернулась к нему и несколько мгновений ошарашенно смотрела на него, как будто перед ней сидел призрак. Наконец она опомнилась, с душевной болью в глазах уронила голову на грудь.
– Не хочу быть сильной, – закрыв глаза, прошептала она.
Валентин обнял ее за плечи, прижал к себе. Она не сопротивлялась, более того, уложила голову ему на грудь.
Горящий газ с шипением и треском выступал из пылающих веток, смешивался с ярком-красным пламенем, которое с гулом рвалось вверх. Лето, ночь теплая, и огонь горел жарко, но Дарьяну морозило изнутри. Валентин отдал ей теплые штаны из своего комплекта зимнего камуфляжа, куртку на ватной основе, а ее все равно колотила дрожь. Она сидела у костра, сложив ладошки под самым подбородком, и отрешенно смотрела на огонь, который должен был успокаивать ее, но, похоже, напротив, будоражил ее сознание.
За день разведчики уехали далеко от дачного поселка, где погибли Тихоплесов и его ординарец. В подробности маршрута Цаплин никого не посвящал, но Валентин чувствовал, что они до сих пор находятся в окрестностях Москвы, только с противоположной стороны города. Все-таки разведчикам нужен был Карпатов, и они подбирались к его логову.
Дарьяну домой не отпускали, но и не трогали, позволив переночевать у костра. Место тихое, спокойное, комаров мало, травка мягкая, сочная, не мокрая, а еще у нее был спальный мешок, который отдал ей Валентин. Но спать она не ложилась. И он сидел рядом с ней, обнимая ее, хотя, похоже, она этого не чувствовала.
Вадим подкрался бесшумно, сел на траву, лицом развернувшись к Валентину, пристально и с укором посмотрел на него:
– Как же так, братишка? Ты же знал, что Ника собой торгует. Знал же, да? Почему мне ничего не сказал?
– Э-э… – Валентин растерялся, но тут же постарался взять себя в руки.
Он не мог позволить себе быть рохлей, когда рядом с ним Дарьяна. И надо будет, ответит Вадиму ударом на удар… Если выживет…
– Знал, но тебе не говорил, – четко поставленным голосом сказал он. – Я же не баба, чтобы трепаться.
– Но мы же друзья, ты мог бы мне хотя бы намекнуть.
– Чтобы ты потом убил Ивана?
– Я его и так убью.
– Что? – раздался вдруг голос Цаплина. – Вадим, ты что несешь? Кого ты убьешь? Из-за кого?…
– Я же говорю, у них у всех крыша едет из-за баб, – вмешался в разговор Теплов.
– Не просто едет, – подтвердил командир. – Уже приехала. Дело сегодня сорвали, базу потеряли. Вадим, тебе мало, что Тихоплесов из-за тебя пытался сбежать?
Вадим виновато понурил голову.
– Не дело все это, – покачал головой Цаплин. – С Никой нужно что-то решать…
– С глаз долой, из сердца вон, – не поднимая головы, буркнул Варенцов.
– С глаз долой, – соглашаясь, отозвался Казымов.
– Эй, что вы задумали? – всполошилась Ника.
– Пошли, разговор есть.
Валентин ошеломленно смотрел, как Теплов берет ее под руку, ведет в лес. И все разведчики наблюдали, как скрываются они в темноте. Только Дарьяна ничего не понимала, будто в забытьи смотрела на огонь.
Валентин вздрогнул, когда из глубины леса донесся девичий вскрик.
– Что это? – всколыхнулась Дарьяна.
– Сыч, – через силу выдавил он.
– Плохая примета.
– У тебя муж сегодня погиб, вот тебе и примета.
– Сыч заранее оплакивает.
Валентин знал, что ночная птица здесь ни при чем. Это был предсмертный вскрик Ники. И он видел, как вжал голову в плечи сидевший рядом Вадим. Он тоже понял, что произошло. Теплов решил проблему, безжалостно вогнав нож в яблоко раздора.
Теплов спокойно подошел к костру, как ни в чем не бывало сел на свое место.
– Может, оно и к лучшему, – тихо сказал Казымов.
– Что к лучшему? Мы из-за Ники передрались, – сердито отозвался Варенцов. – А Юрка с Вальком на ножах. Сам знаешь из-за кого.
– Ну, не на ножах, – угрюмо буркнул Медник. – Но хорошего мало…
Валентин был близок к панике. Его друзья, его товарищи только что убили Нику и уже подбирались к Дарьяне. Не думал он, что они такие кровожадные… А может, они вместе с Дарьяной собирались убить и его. Но по-другому и не может быть, потому что он костьми ляжет, чтобы защитить ее. Если умирать, то вместе…
Он вспомнил про свой пистолет. Не смог он применить оружие в последней схватке с Тихоплесовым, но и не потерял его. И сейчас мог воспользоваться им, чтобы защитить Дарьяну.
– Вставай, – шепнул он ей на ухо.
И стал медленно подниматься вместе с ней.
– Эй, вы куда? – настороженно спросил Медник.
– Мы сейчас, – закрывая Дарьяну своим телом, сказал он.
И еще он легонько подтолкнул ее, чтобы она пятилась назад вместе с ним.
– Куда сейчас? Они уходят! – вскочил на ноги Юра.
Но Валентин уже наставил на него пистолет. Стремительно снял его с предохранителя, передернул затвор, заполнив патронник.
– Юра, я думал, ты мне друг. А ты оказался вдруг. Нехорошо!
– Валек, ты чего? – всполошился Медник. – Стрелять в меня?! Из-за бабы?!
– Дарьяна – не баба.
– Для тебя, может, и нет, а для меня – да. Потому что я на нее в обиде. За то, что она выбрала тебя…