– Все фарцуешь?
– Типа того. Но все чисто по закону!
– Торопишься?
– Да… То есть нет, – мотнул головой Ганс. – Там и без меня обойдутся… Может, в кабак заглянем? Обед как раз. Посидим, поговорим… Блин, Сэм, такая встреча!
Семен глянул на часы. Действительно, время обедать.
– Что ж, можно…
Ганс показал на свой «Ауди».
– Тут недалеко.
– Да нет, брат, у меня своя лошадь…
Красивая тачка «Ауди», не вопрос. Но «Мерседес» Семена смотрелся круче. И Ганс с приоткрытым ртом следил за тем, как пахан подошел к своей машине, возле которой торчали два здоровенных «быка» в кожанках. Было бы еще эффектней, если бы кто-то из них открыл перед боссом дверцу, но этого не случилось, потому что Семен барством не страдал и таких услуг от подчиненных не требовал. Более того, мог и навалять, если бы кто-то прогнулся бы под ним по-холопски. Делом нужно свою преданность и полезность доказывать, а не лизоблюдством.
Ресторан находился в двух-трех кварталах от здания завода, на первом этаже жилого дома. Видно, что частное заведение: и дизайн соответствующий, и уровень сервиса. Комфортный зал, уютный, приятная тишина.
– У меня тут склад и офис недалеко, – сказал Ганс, когда они сели за столик. – Иногда сюда заезжаю. Кормят вкусно. Цены, правда… Ну так деньги – дело наживное…
К ним направился щуплый официант в белой рубашечке и с липкой улыбкой, Ганс поторопил его щелчком пальцев.
– Солянка у них здесь супер и жаркое в горшочках.
Семен кивнул, дескать, это пусть и подадут.
– По-любому вкусней, чем баланда, – усмехнулся он.
– И не говори. Как вспомню, чем нас в зоне кормили…
Семен заметил, какими глазами посмотрел на них официант, услышав про зону. И с робостью, и одновременно с пренебрежением, как будто они не люди, а изгои общества. И ему стало вдруг обидно за себя. Это повезло, что после зоны он остался на коне, а ведь мог обивать сейчас пороги отделов кадров в поисках работы. И отовсюду бы его гнали поганой метлой, как прокаженного.
– Чего таращишься, придурок? – разозлился он на официанта. – Хозяина сюда своего тащи! Пять минут у тебя, а потом башку откручу. Ну!
Официант побледнел и поспешил исчезнуть. Сейчас он узнает, кто хозяин в этой жизни, а кто здесь только воздух портит.
– Я смотрю, Сэм, команда у тебя крутая, – уважительно заметил Ганс. – И тачки козырные…
– Ты же не думал, что я по этой жизни бутылки собирать буду?
– Нет, конечно.
– Ты лучше расскажи, как ты на воле оказался. Тебя же на химию, кажется, перевели?
– Да, перевели. Месяц там перекантовался, а потом по условно-досрочному вышел… Хотел от звонка до звонка, как ты. А пахан сказал, не надо. Ну, и за уши вытащил…
– Какой пахан?
– Да мой родной пахан, – улыбнулся Ганс. – Чисто батя. Он у меня раньше в институте работал, экономика там, финансы… Книжный червь, короче. А сейчас он в администрации Президента, консультирует Самого…
– Нехило он у тебя поднялся! – цокнул языком Семен.
– Да я сам в шоке до сих пор… Домой вернулся; ну, думаю, фирму открою. И открыл. Батя в два счета все оформил. И с офисом помог, и со складом. И с кредитом вопрос решил. За чисто символический процент. Инфляция галопом скачет, она уже и процент сожрала, и кредит. И дальше скакать будет. Сейчас выгодно кредиты брать…
– И не выгодно давать, – кивнул Семен.
– Но ты же не банкир.
– Кто тебе такое сказал? Банк у меня свой, я там наполовину владелец…
– А что за банк?.. Я же не просто так спрашиваю. Могу пахану сказать, он твой банк возьмет на обслуживание бюджетных счетов. А это знаешь какие бабки?
– Догадываюсь… Есть такой «Позитив-Банк».
– Позитивное название… Я скажу бате, он все сделает… Я ему про тебя рассказывал. Ну, как ты меня от блатных отмазал. Был, говорю, человек такой. Человечище! За своих пацанов, говорю, горой стоял. Если бы не он, говорю, не дождался бы ты, папа, сына домой… Так что он перед тобой в долгу. Ну, и я, само собой, тоже…
– Удивил ты меня, Ганс. Конкретно удивил…
В это время к столику подошел моложавый холеный толстячок с лысеющей головой.
– Кто-то из вас хотел меня видеть? – любезно осведомился он.
– Крыша у тебя кто? – не отрываясь от тарелки, спросил Семен.
– Что, извините?
– Платишь кому?
– Государству.
– Ты своего дурака перед женой валять будешь. А передо мною тут махать не надо. Чья братва с тебя за охрану снимает?
– Мы сами себя охраняем.
– Ты в этом уверен? А если сюда сейчас зайдут крепкие парни с битами, кого ты на помощь звать будешь?
– В милицию позвоню.
– Ты с Луны упал? Или с дуба рухнул?.. Какая милиция? Здесь все разрушат и тебе по голове больно настучат. Тебе что, милиция здоровье вернет? Или здесь все восстановит?..
– Нет, но…
– Короче, мужик, тебе очень повезло, что я сюда зашел. Бригада у меня серьезная, а люди спокойные и вежливые. И бить они тебя не будут, и мебель ломать – тоже, а если кто наедет, то защитят… Ты меня понимаешь?
Толстяк с подавленным видом кивнул.
– Это хорошо, что ты все понимаешь. А то я подумал, что ты непуганый идиот. Думал, что тебя напугать сначала надо. А ты все понимаешь… Короче, если вдруг спросят, кто у тебя крыша, скажешь, что волынская братва. Я тебе номер телефона оставлю; если вдруг что, позвонишь, скажешь, что на тебя наехали. Пацаны подъедут и все решат…
– И за это я должен вам платить?
– Смотри, брат, как умные люди на лету все схватывают, – глянув на Ганса, усмехнулся Семен. – А еще говорят, что народ у нас глупый.
– И сколько я вам должен платить? – сокрушенно вздохнул ресторатор.
– Пятнадцать процентов. От дохода.
– Но это много…
– Я вообще удивляюсь, как тебя любера не прихватили, – хмыкнул Семен. – Они тридцать процентов берут…
Он умолчал, что многие братки берут тридцать процентов от прибыли, от чистого остатка, который должен достаться хозяину. В некоторых случаях это даже меньше, чем пятнадцать процентов от общего дохода. Но зачем этому несчастному толстяку вникать сейчас в эти подробности, он и без того расстроен…
– Ну, я не знаю…
– Сейчас толпа сюда с битами завалится, и ты все узнаешь… Могу прямо сейчас это устроить.
– Не надо.
– Короче, завтра к тебе подъедут люди, поговорят с тобой, заглянут в твою бухгалтерию и назовут цифру, которую ты будешь выставлять за охрану. А сейчас иди, бумагами займись, чтобы завтра все обосновать… Давай, давай.