За жизнь Трохина киллер заплатил ценой собственной жизни. С пулей в груди Миша задушил его, не оставив ни единого шанса – ни себе, ни ему… Когда Трохин убил двух бандитов, об этом вещали на всю страну. А новость о его собственной гибели не ушла дальше Приморского края. Впрочем, ничего удивительного. Миша прикончил двух бандитов, защищая свою семью, журналисты сорвали на этом бонусы, телебоссы сделали на нем рекламу, на этом все и закончилось. А теперь уже никого не волнует, что стало с Михаилом Трохиным. Опять же, за исключением Олега. Его-то проинформировали, он получил флэшку с видеорепортажем. Миша был его врагом, но ведь когда-то они считались друзьями. И даже жаль, что нет больше Трохина. Совсем не грех выпить чарку за упокой его души…
Домой Олег вернулся глубоко за полночь. Пьяный в стельку. За первой чаркой последовала вторая, за ней третья, так и упился… Он смутно помнил, как ехал в машине по улицам Москвы, по загородной трассе, по дорожкам к огромному особняку на берегу живописного пруда. Сознание встряхнулось, когда он увидел жену.
Лиза смотрела на него, как на полное ничтожество.
– Опять нажрался как свинья?
– Мишу поминал.
– Мишу он поминал… – нервно усмехнулась Лиза. – Ну, давай вместе его помянем…
Она отослала дворецкого, сама подошла к бару, достала бутылку коньяка, наполнила бокалы.
– Покойников поминают, не чокаясь, – напомнила она и сама залпом опустошила свой фужер.
– А мне?
– Рука… сам знаешь в чем, – небрежно усмехнулась она и выпила его «дринк».
– Да пошла ты! – махнул на нее рукой Олег.
– Что ты сказал? – взвилась она.
– Достала…
Он закрыл глаза, чтобы не видеть ее. И закрыл уши, чтобы не слышать… Так и заснул.
* * *
Тома хорошо помнила тот день, когда Константин Дмитриевич привел ее к себе домой. Это потом он стал для нее просто Костя, а тогда она почтительно величала его по имени-отчеству.
Он был стар и немощен, у него трясся подбородок. А когда он орал на нее, у него с губ стекала слюна… Он не только орал на нее, но и бил, обвиняя в том, что она мечтает о горячих жеребцах. Однажды она решилась дать ему сдачи – всего лишь толкнула в грудь, так он две недели потом провел в больнице с сердечным приступом и еще обвинил ее в том, что она пыталась его убить… В конце концов она его убила. Олег помог, будь он неладен… Сколько лет она кается в тех грехах, что сотворила по своей и его милости. Хочет забыть обо всем, но не получается. Прошлое ворвалось в ее жизнь роковым выстрелом. И вот она снова в Москве, чтобы отомстить за своего мужа. И стоит перед дверью квартиры, откуда когда-то сбежала в никуда вместе с любимым мужчиной.
Квартиру она оставляла брату Егору. Ему же отдала и свой бизнес. Из Красноярска отослала ему генеральную доверенность, на этом и прервала свое с ним общение. Слишком глубоко они с Мишей легли на дно, чтобы поддерживать связь с родственниками. Осторожничали, поэтому шестнадцать лет Олег Лазарев не мог добраться до них. И если бы не случай, не шумиха в телеэфире, они бы с Мишей и дальше жили спокойно и счастливо… Но нет больше тишины и покоя, есть только пожар, который раздул Олег и в котором он же и должен сгореть…
За дверью играла музыка. Бум-бум-бом… Тома нажала на клавишу звонка. Ей открыли тут же.
– О! Наконец-то! – воскликнул какой-то пьяный юнец с ежиком крашеных волос. – Заходи, красавица!
Не давая ей опомниться, он схватил ее за руку и чуть ли не силой втащил в квартиру.
– А вот и девочки!
Удивительно, но в доме сохранилась прежняя обстановка. Только обои поспокойней и посвежей, но мебель та же. А в самой квартире кавардак. Накрытый стол, несколько юнцов на диване в полукоматозном состоянии. Музыка танцевальная, но в пляс никто не идет. Видно, слишком крепкими были напитки, не рассчитала молодежь свои силы.
С кресла поднялся худощавый юноша. Светлые курчавые волосы, высокий, но узкий лоб, асимметрично посаженные глаза… Тома улыбнулась, узнав в нем юного Егора. Оказывается, это Савелий, ее племянник. Ему было три года, когда она подалась в бега, сейчас, значит, девятнадцать. На вид совсем еще зеленый парень…
– Какая девочка! – пошатываясь, Савва подошел к ней, обнял за талию.
Тома убрала руку, отступила на шаг. И в это время в квартиру ворвался разъяренный мужчина в дорогом летнем костюме… Это был Егор собственной персоной. Постаревший, располневший, но такой же резкий и скорый на расправу.
– Три минуты, чтобы очистить помещение! – рявкнул он так устрашающе, что юнцы разом пришли в чувство и, как встревоженные воробьи с провода, соскочили с дивана.
– А ты чего стоишь? – сверкнул он взглядом, обращаясь к Томе. – Если заплатили, хорошо. Нет – не мои проблемы… Пошла отсюда!
– А может, ты сам пойдешь?
Егор резко шагнул к ней, но замер – как будто натолкнулся на прозрачную стену.
– Ко мне пойдешь, братишка, – поправилась она.
– Томка! – всплеснул руками Егор. – Твою мать!..
– Маму не трогай.
– Э-э, что я такое говорю… Ум за разум зашел с этими детками… А ты живая, да?
– Нет, привидение. На вечеринку к твоему мальчику заглянула. Они тут духов вызывали…
– Духов?! – встрепенулся Егор. И гневно посмотрел на сына: – Сколько раз говорил тебе, не связывайся с чертовщиной…
– Ну, спасибо тебе, братишка. – Тома насмешливо скривила губы. – В чертовщину меня записал… Не умирала я. И не воскресала. А ты так и не научился шутки понимать…
– А-а, так это шутка? – озадачился Егор.
– Здравствуй, Савва, – махнув на него рукой, обратилась она к бледному от страха юнцу. – Я не привидение. И не девочка по вызову. Я твоя родная тетка.
– Здрасти, – выдавил из себя племянник.
– Может, кто-нибудь чаю предложит с дороги?
– Может, лучше сто грамм?
– Нет, не сегодня…
Разогнав друзей сына, Егор заставил Савву наводить порядок в доме, а сам накрыл стол в малой гостиной.
– Ты уж извини балбеса, за продажную тебя принял, – с повинной головой сказал он.
– Я думала, ты меня кое за кого другого принял, – усмехнулась Тома.
– Ну, ошибся, сестра. Не в духе был… Завтра у Саввы свадьба, он тут мальчишник организовал, срам развел, в общем. Нельзя так, вот я и разозлился…
– С этого и надо было начинать, что Савва женится… Изменилась я, что не узнал? Постарела?
– Нет… То есть да… Но немного… Ты даже моложе моей жены выглядишь, а ей всего двадцать семь… Э-э, ты, наверное, не знаешь, я снова женился…
– Теперь знаю. А с Ириной что?
– Да ничего, нормально все. Живет себе потихоньку, без меня. А дети со мной… Жизнь есть жизнь.