– Херня все это… Скажи, когда будут хоронить Кирьяна и Пашу? – хмуро спросил Родион.
– Разрешения на захоронение пока нет. Они же погибли насильственной смертью…
– Похоже, менты ждут, когда я на волю выйду. Ждут, когда я сам своих друзей похороню. Ничего, они у меня дождутся…
– Родион Сергеевич, прошла информация, что к вам применяли незаконные методы дознания…
– Незаконные методы дознания? – усмехнулся Родион. – Да, были такие методы. До сих пор кровью отливаю… Как думаешь, еще не поздно снять побои?
– Нет, не поздно. Можно сделать медицинское заключение по факту избиения. Даже не можно, а нужно. Мы обязательно займемся этим, обязательно…
– Кто у нас на плаву остался? Кто сейчас вместо меня делами заправляет?
Оказалось, что хозяйство принял сам Витек. Он уже в Москве вместе с Колдуном. В принципе Родион на это и рассчитывал.
– Мы с ног сбились, когда пытались узнать, где вы находитесь. Почему вас прятали?
– Хотели, чтобы я взял на себя убийство Яркова.
– А при чем здесь это? И кто такой Ярков?
– Да есть тут один человечек… Наркота – это всего лишь повод… Как там с Кирьяном и Пашей? Их убили, поэтому должно вестись следствие…
– Следствие ведется. Но пока безрезультатно. Кстати, следователь, который ведет это дело, ждет встречи с вами. Хочет выяснить некоторые обстоятельства…
– Теперь я от него никуда не уйду. Пусть приходит в СИЗО, поговорим… Когда ты меня оттуда вытащишь?
– Будем надеяться, что в самое ближайшее время…
– Передай там, чтобы отморозков искали, которые Пашу с Кирьяном сделали. Я понимаю, что времена трудные. Но этих уродов нужно найти. Всех до одного. Начиная с Макарова…
Больше всего Родион боялся, что крыса Васек попадет к ментам в руки. Он покажет на Кирьяна. Но и Родиона выгораживать не будет. Скажет, что тот видел, как убивали Яркова. А еще покажет, где зарыт труп…
– И еще. Меня интересует, где сейчас находится мой Леньчик.
– Как где? Он был задержан вместе с вами. Только его повезли в другое отделение милиции. Я был у него.
– И что?
– Сказал, чтобы вы за него не переживали. Сказал, что у него все в полном порядке.
Так и должно быть. В Леньчике Родион не сомневался.
И был спокоен за него.
Хотелось узнать и про Чижика. Но Родион не стал спрашивать о нем. Не исключалось, что разговор с адвокатом на прослушке. Ярков, Макаров, Леньчик, Чижик… Как бы Кабальцев не поставил эти имена в один ряд. Тогда Леньчик и Чижик попадут под ментовской пресс, начнутся допросы с особым пристрастием…
Родион мог бы говорить и говорить. Нужно было сказать, чтобы перезахоронили труп Яркова. Необходимо было вычислить ментовского агента, которого внедрили в «Пирамиду» вместе с Ярковым. А такой был – от кого же тогда менты узнали про убийство Яркова? Много чего нужно было сказать Витьку и Колдуну. И Родион скажет. При личном свидании. Он почему-то уже не сомневался, что в самом скором времени окажется на свободе, пусть всего лишь под залог.
– Вы еще о чем-то хотели меня спросить? – спросил адвокат.
– Да, хотел… Как там моя жена поживает?
– У нее все в порядке.
– Она ничего не просила мне передать?
– Просила. Она просила передать, что у нее все в порядке.
– И все?
– И все…
– Не сказала, что любит, скучает?…
– А разве она должна была это сказать?
– А ты думаешь, не должна?
– Обычно это подразумевается в одной фразе – «все в порядке».
Адвокат был просто уверен в этом. Только Родион не совсем был согласен с ним. Ему почему-то казалось, что Лада не любит его и не скучает. И не ждет. Лада могла убедить его в обратном. Но она не стала этого делать. Могла бы ему письмо с адвокатом передать. Но нет от нее ни единой строчки…
А могла бы и сама к нему пробиться. Изолятор временного содержания – это не СИЗО, здесь куда легче организовать свидание. Так нет, не захотела приехать к нему.
– Тут ваша жена вещи вам собрала…
– Насушила сухарей, да? – хмуро усмехнулся Родион.
– Нет, почему же сухари? Все как положено. Туалетные принадлежности, полотенца, продукты, сигареты. И спортивный костюм с кроссовками.
– Спасибо ей…
Выпроводила мужа, что называется, и «хабар» ему через порог бросила – забирай, мол, вещи и проваливай. На душе у Родиона заскребли кошки…
* * *
Не думал Родион, что этап прибудет так быстро. Он рассчитывал проторчать в КПЗ еще пару деньков. За это время можно было добиться освобождения под залог. Никак не хотелось ехать в следственный изолятор. Но, увы, увы…
Автозак прибыл через два часа после свидания с адвокатом. Лошадь подана, можно ехать. Но сначала Родион предстал пред ясны очи начальника конвоя.
– Жалобы есть? – кисло спросил грузный прапорщик внутренних войск. – Побои, болезни… Вещи все целы?
– Побои, – кивнул Родион.
Это была единственная возможность задержаться в КПЗ для последующего освобождения.
– Покажи.
Он разделся до пояса. Провел рукой в области живота, нижней части спины.
– Ничего нет, – недовольно поморщился прапор. – Одевайся.
Вот тебе и медицинское освидетельствование. На глазок.
Синяки еле видны, а это, считай, что ничего нет. А на «нет» и суда нет… А то, что внутри у тебя каша, так это мало кого гребет.
Спорить с прапорщиком бесполезно. Разозлить можно.
А это большая вероятность нарваться на большие неприятности. К тому же Родион слишком сильно уважал себя, чтобы опуститься до банального нытья. Не приняли жалобу, утрись и отойди в сторону. Так он и поступил.
Поступила команда на погрузку. Автозак подогнали к выходу из изолятора, конвойники с овчаркой организовали живой коридор. И понеслась!
В фургон автозака затолкали двадцать человек. Тесновато, но в принципе нормально.
Давным-давно, еще на заре перестройки, Родион сиживал в местах не столь отдаленных. Путешествие на таком вот автозаке было делом привычным. Он хорошо помнил, как в машину натолкали без малого полсотни человек. Фургон был уже полон, а еще оставалось несколько человек. Конвоиры тогда предстали во всей своей красе. Кулаками и прикладами впрессовали «остаточных» в плотную массу «пассажиров». Вот когда было тесно – не продохнуть. Ехали долго – три часа. Два сердечника так и не доехали – к месту добрались только их трупы.
Зато сейчас вроде бы все в порядке. Жить можно. И ехать тоже.