– Был, – так же беспечно согласился дворецкий.
– Ладу, когда она падала, в сторону могло отнести...
– Наверное, могло... А это вы к чему говорите?
– А к тому, что вы знаете точное место, откуда она упала... Отсюда вы ее сбросили, да?
Степан пронзительно глянул на Макса и угрожающе сделал шаг вперед. Дворецкий в испуге попятился. И невольно сместился в сторону обрыва. А Степан продолжал наступать. А он продолжал смещаться.
– Это неправда! – возмущенно воскликнул он. – Я не мог ее убить!.. Я ее любил!
– А она деньги любила... Ты говорил, что она отказалась от денег. А она не отказалась...
– Отказалась! – упрямо мотнул головой Макс.
– А я говорю, что нет!
В конце концов дворецкий понял, что может свалиться с обрыва вслед за Ладой. Остановился. Но Степан уже стоял спиной к ограде – так, что Макс оказался между ним и пропастью. Вдобавок к этому, Степан всем своим грозным видом показывал, что ему ничего не стоит столкнуть его вниз.
– Она согласилась покататься на яхте за триста долларов! А ты говоришь, что она отказалась!
Степан угрожающе повел плечом. Макс вздрогнул в ожидании удара.
– Зачем ты мне соврал?
– Я... Я не врал... Она отказалась... Ну, потом согласилась...
Макс раскололся. Но Степан должен был его дожать... Но как бы не переборщить. А то ведь сдуру может вниз со скалы сброситься. Или просто оступиться... Степан держал себя в готовности в любой момент схватить дворецкого за грудки, чтобы удержать от падения.
– Все-таки согласилась?
– Да!.. Зачем же ты мне соврал?
– А что, по-вашему, я должен был сказать, что Лада – дешевка? – навзрыд спросил Макс.
– А разве это так?
– Но ведь она согласилась!
– Может, ей на яхте захотелось покататься...
– Знаю я эти катания!
– Но ведь она так и не покаталась на яхте!
– Откуда я знаю?
– Ты хочешь сказать, что вчера ночью спал и ничего не видел...
– Да, спал! Очень устал и лег спать!
– Как же так, Макс! Ты узнаешь, что твою возлюбленную купили, как проститутку. И после этого ложишься спать?
– Да! От обиды!.. Я поставил на ней крест и лег спать!
– В каком смысле, в прямом или в переносном? Может, ты сначала столкнул ее с обрыва, а потом лег спать?.. Это ревность, Макс, банальная ревность. Убийства на почве ревности случаются довольно часто. И надо сказать, что за них много не дают. Мой тебе совет, Максим Батькович, завтра пойди в поселковое отделение милиции и чистосердечно во всем признайся. Явка с повинной значительно смягчает наказание. Получишь три-четыре года лагерей, через два года выйдешь по амнистии...
– Да не убивал я Ладу!
Макс испуганно попятился. Но Степан вовремя схватил его за руку и чуть ли не силой затащил за калитку. От греха подальше.
– А кто ж тогда ее убил?
– Не знаю! – затравленно выпалил дворецкий.
– Но ты же говорил, что господин Сафронов во всем виноват!
– Говорил! И сейчас готов это сказать!.. Но вы же подумаете, что я пытаюсь переложить вину на него... А ведь он виноват!.. Или он, или его церберы... Они же купили Ладу! Они, а не я!
– Ты видел, как ее скидывают с обрыва?
– Я ничего не видел! Ничего!
– И где ты находился в момент убийства?
– Где... Я не знаю, когда ее убили...
– Почему ты так уверен, что ее убили?
– Но вы же сами сказали...
– Нет, ты изначально считал, что это убийство!
Степан хорошо помнил, с чего начался его первый с Максом разговор. Дворецкий выразил желание самолично найти убийцу Лады... Но это ничего не значило. Возможно, он был уверен, что Ладу убил Сафрон или кто-то из его людей...
– И сейчас считаю...
– Предположительно, Лада погибла в промежутке от трех до четырех часов ночи. Где ты в это время находился? – спросил Степан.
– У себя в комнате, – нервно ответил Макс.
– И, конечно же, спал!
– Нет... Хотел заснуть, но не получилось... Страдал я. Понимаете, страдал!
– Ну что ж, страдалец, придется тебе снова отправиться в свою комнату. И смотри не вздумай удариться в бега... Ситуация такая, что доказательств твоей вины нет. Только мотивы и предположения, а на этом далеко не уедешь. Но если ты сам вдруг далеко уедешь, то тебя объявят в розыск. И доказательств не потребуется, чтобы взять тебя под стражу. Так что иди к себе и не делай глупостей...
Макс был только рад исчезнуть из виду. Он скрылся в доме, а Степан остался во дворе. Закурил.
Ситуация в самом деле непростая. Или Сафрон непонятно зачем Ладу со скалы сбросил. Или Макс это сделал из ревности. А может, она сама упала... Шла на яхту да свалилась. Может, ветром сдуло, может, выпила для храбрости... Степан думал, что она от калитки влево, в сторону его дома, ушла, прежде чем упасть. Но ведь силу ветра он не учитывал. А ветер ощутимый был, если верить Палкину. Может, от калитки ее унесло... Может, у нее стодолларовую купюру из рук выдуло, а она от жадности за ней кинулась – и... Смешно так думать, но Степан должен был отработать все, даже маловероятные, версии...
В окнах кляевского дома горел свет. Во дворе никого. Но Степан недолго оставался в одиночестве. Хлопнула дверь, и на крыльце появился Сафрон. Не останавливаясь, направился к задней калитке, прямо на Степана. Но его самого не замечал. Задумался. Одет по погоде – джинсы, легкий свитерок. Вещей с собой нет. И жены не видно. Но ясно, что к яхте идет... Уж не Палкин ли ему позвонил, да во всем признался. Вот и удирает Сафрон...
Степан вышел из тени, перегородил ему путь.
– Леша, куда ж ты на ночь глядя?
– А-а, Степан Степаныч... Не спится, да?
– Да вот, посты проверяю...
– Какие посты?
– Ну, как яхта охраняется... Нормально охраняется, скажу тебе. Ребята твои начеку. И бардака нет. В смысле, баб на яхту не водят...
– Так это, у меня с этим строго... – нервно дернул щекой Сафрон.
– Да и где здесь баб взять? Все замужние. А твои соколы только с незамужними... С Ладой, например...
– Это ты о чем, Степаныч?
– А свидетель у меня, Леша есть. Не буду говорить кто, но есть. И свидетель этот слышал, как твой Палкин договаривался с Ладой. И она согласилась. За триста долларов. Обязалась в два часа ночи быть на яхте...
– Палкин?! Пал-Палыч, что ли?.. Вот пройдоха, а!.. Ну его-то понять можно, скучно на яхте без бабы... Так Лада согласилась, да?.. Надо было мне с ней закрутить. Триста баксов я бы нашел, не проблема...