– Что?
– А что с Драгуном было? А Хруль сейчас где? То-то же...
– Но тогда Контора в силе была, а сейчас у вас раздрай...
– Нокаутирующий удар, – уточнил Барабуля. – Но ты погоди, все устаканится, вот увидишь...
– Пока что я вижу, что ты устаканиваешься. Смотри, Саша, сопьешься ведь...
– Я? Никогда!.. Вот с завтрашнего дня ни капли!
– Неубедительно звучит, майор. Не в первой же обещаешь...
– Ну, в этот раз, точно завязываю!.. Деньги принес?
В сущности, майор Барабуля встретился с Гиреевым не для того, чтобы слушать нравоучения, а для того, чтобы получить свои кровные пять тысяч долларов за содействие, так сказать, в охране банка.
Гиреев деньги передал неохотно. И пригрозил на прощание.
– Смотри, Саша, если не завяжешь, я найду себе другого помощника...
– Да не волнуйся ты, Султаныч, все будет нормально...
Барабуля спрятал деньги в карман и был таков. Вышел из кафе, сел в машину и отправился домой... Да, действительно, хватит коньяк глушить. Пора возвращаться к трезвому образу жизни. И в лоно семьи заодно... Но ведь он обещал Гирееву, что завяжет с завтрашнего дня. Но сегодня еще сегодня. И надо будет съездить к Оксанке. Баба она классная, дает без проблем. Неплохо было бы устроить небольшой индивидуальный мальчишник– прощание, так сказать, с вольной разгульной жизнью. Коньяка бутылочку приговорит, к бабе прижмется. А с завтрашнего дня – ни-ни. Только семья, и только служба на трезвую голову.
Барабуля повернул к Оксанке. Но далеко не уехал. Возле самого дома нарвался на гаишника. Стоит фанфарон расфуфыренный, палочкой своей бабки с нормальных людей срывает. Ему бы в оперскую лямку впрячься, да на матерых преступников охоту открыть. Ага, кишка тонка...
– Ну чего тебе? – недовольно поморщился майор.
Протянул удостоверение в развернутом виде. Это должно было произвести на гаишника впечатление.
– Извините, но мне кажется, что вы управляете машиной в нетрезвом виде.
– Я не управляю. Я стою. С тобой вот разговариваю...
– Все равно. Прошу выйти из машины.
– Ну, смотри, если я выйду!
Барабуля вышел из машины, но гаишник вдруг куда-то пропал. Вместо него появились крепкие парни в штатском. Не успел он опомниться, как его взяли под руки.
– Я не понял? Это что за произвол!
Оказалось, что произвол творил следователь военной прокуратуры при поддержке оперативников из ГУВД. Прямо на месте, в присутствии понятых, он забрал у него полученные от Гиреева деньги. Как положено, был составлен протокол изъятия. А в ГУВД Барабуле показали материалы скрытой видеозаписи, где был зафиксирован факт получения денег.
Следователь Кольцевик не скрывал своего ликования.
– Я не понял, ты чего радуешься, капитан? – угрожающе сверкнул взглядом чекист. – Казбек Султанович долг мне отдавал, что здесь такого?
– Долг? Пять тысяч долларов? А немного это для начальника отдела? Откуда у вас такие деньги?
– Дачу продал.
– Не было у вас никакой дачи... Но, может, уже появилась. За такие деньги не только дачу, особняк отгрохать может...
– За какие деньги?
– А за те, которые вы от гражданина Гиреева получали. Мы все про вас знаем, товарищ майор. Гражданин Гиреев платит вам за безопасность своего банка, а вы берете у него деньги, хотя знаете, что это противозаконно.
– Я не знаю, о чем вы говорите. У вас есть доказательства того, что эти пять тысяч долларов я получил в качестве оплаты, э-э, за охранные услуги?
Насколько Барабуля помнил, в недавнем разговоре с Гиреевым никто из них не говорил прямо, что злосчастные пять тысяч это дань за поддержку и содействие с его стороны. Так, вокруг все да около.
– Увы, прямых доказательств у нас нет, – развел руками военный следователь. – Есть только предположения...
– Ну, ты, капитан, совсем с катушек съехал. Бандитов ловить надо, а ты на своих наезжаешь... А-а, ну да, ты ж военник, ты только ментов и чекистов можешь под жабры брать. Смотри, как бы самого за яйца не взяли.
– Это что, угроза?
– Нет, это предостережение...
– Ну-ну.
– Что, ну-ну, капитан? Что, ну-ну! Давай, отпускай, пока я добрый...
– Ну что ж, так и быть, отпущу, пока вы не разозлились. Но ваши водительские права мне придется удержать. Нехорошо в нетрезвом виде за руль садиться. Пусть ваше начальство разбирается, что с вами делать...
– Не волнуйся, капитан, начальство разберется...
К Оксане Барабуля приехал на такси и с двумя бутылками армянского коньяка. По плану – сначала выпивка, а затем постель и разнузданный секс с податливой красоткой. Но до постели он еле-еле дополз. После первой бутылки его сильно развело, Оксана понадобилась ему только для того, чтобы дотащить его до дивана. Глаза закрылись, едва он коснулся головой подушки...
Зато утром Барабуля проснулся от нежных прикосновений. Оксана увидела, что он проснулся, и с жадностью набросилась на него. А он только этого и ждал...
В управлении Барабуля появился только после обеда. И сразу же был вызван к начальнику. В кабинете полковника Уральцева его ждал сюрприз в лице оперативников из ГУВД. Военного следователя с ними не было.
– Александр Витальевич, вот товарищи из городского УВД хотят знать, где вы были вчера ночью? Ваша жена утверждает, что вы были на службе. Но я-то знаю, что это не так... – Голос начальника звучал сухо и официально. А его взгляд предрекал кару небесную.
– Ну, я у одной женщины был... – замялся Барабуля. – Ландышева Оксана Даниловна. Она представляет оперативный интерес, поэтому...
– Адрес, по которому она проживает? – строго и сердито спросил оперативник.
– Да, конечно... А что такое?
– Сегодня ночью был убит Гиреев, – опередил оперативника Уральцев.
– Казбек Султанович? – опешил Барабуля. – Но как же так!..
– Да вот так, выстрел из гранатомета. Прямое попадание в комнату, где он спал... Хорошо, жена у матери была....
– Гранатомет?! Дожились. Скоро баллистические ракеты в ход пойдут... Как же так, мы вчера с ним встречались...
– Я знаю, зачем вы встречались, – грозно полыхнул взглядом начальник. – Но об этом мы поговорим позже!
Это гроза показная. Уральцев и сам был в доле. Две тысячи долларов с каждой выплаты доставались ему. Но злился он на своего подчиненного по-настоящему. Как же так, позволил ментам сесть себе на хвост... Впрочем, если бы Барабуля не засветился, источник дохода накрылся бы сам по себе в связи со смертью Гиреева.