Она быстро заполнила сумки. Может, она с Антоном переночует в гостинице? Толе можно потом позвонить.
Ирина надела джинсы, куртку, вошла в кабинет Анатолия и открыла сейф, чтобы взять деньги. Взяла почти все и вдруг уставилась на пистолет, который Анатолий приобрел когда-то. Тогда их соседей ограбили. Он сказал: «Хоть будет чем испугать». Вот именно. Ей может понадобиться кого-то… испугать.
Сергей и Слава вышли на крыльцо отделения в сопровождении вооруженного наряда.
– Никита, – сказал Сергей, – мы едем в тот дом, в который Марк посылал людей. Коротко так: эта пара, которая там живет, недавно зарегистрировала новорожденного ребенка. Мы не нашли данных о том, что женщина рожала.
– Только не возбуждайся, – добавил Слава. – Сейчас многие рожают дома в ванной. Так что, если хочешь, можешь поехать в машине Сереги.
– Я хотел бы в машине жены. Она только что приехала. Разрешите нам вместе поехать. Это же по направлению к нашему дому.
– Ты что! – изумленно уставился на него Слава. – А тещу на дело не прихватишь? Вроде неглупый парень, а объяснить тебе ничего не получается.
– Я понимаю. Просто Наде нужно сейчас поехать со мной.
К ним приблизилась высокая бледная женщина, поздоровалась, и Сергей со Славой отвели взгляды.
– Делай, как знаешь, – махнул рукой Слава и посмотрел на Сергея. Тот незаметно пожал плечами. Жена Никиты совсем не была похожа на человека, которому отказывают.
Они разошлись по машинам, тронулись.
– Ребята, – предупредил наряд Слава, – мы сначала сами попробуем войти. Может, все сразу и просто разъяснится. Вы вступаете по моей команде.
К коттеджу Васильевых подъехали в таком порядке: милицейская машина, потом Сергей, затем Надя. Она остановила свой автомобиль метрах в двадцати от ворот. Слава и Сергей подошли к калитке, Слава нажал кнопку звонка. Потом другой раз, третий. Никто не открывал.
– Наверное, нет никого, – сказал Слава. – Он на работе. Она могла куда-то уехать.
– А ребенок?
– А ребенок лежит, курит и смотрит телевизор. Ты прямо как Никита, Серега. Ну, разумеется, мать взяла ребенка с собой. Неужели не понятно?
– Значит, они скоро вернутся. Таким маленьким детям нужно часто есть и спать.
– Неужели он в машине не спит? Да и поесть там же может. Она могла его повезти, скажем, к врачу, к подруге. Мы не будем ждать до вечера.
– А если…
– Нет, через забор ты не полезешь. Потому что ты с нами. Никаких гоп-стопов. У нас ничего нет для внедрения. Я даже не об ордере говорю, а о подозрениях. Кто-то что-то сказал, кто-то с кем-то спал, кто-то где-то умер. Это пока истории для женской бани.
– Ты все доступно объяснил. Но хоть немного подождем?
– Немного – да.
– Я покурю вон на том холмике. Оттуда, наверное, окна видны, занавески, то да се.
– Посматривай, конечно. Такая твоя профессия. Сергей сначала подошел к машине, в которой сидели Надя и Никита.
– Похоже, никого дома нет. Немного подождем, осмотримся. Вы посидите в машине, чтоб толпу не создавать.
– А мы не можем, скажем, через забор… – начал Никита.
– Ни в коем случае. Нет формальных оснований. Давай не будем проявлять вредную инициативу, а то Слава прогонит не только тебя, но и меня.
– Не буду, – послушно сказал Никита.Сергей пошел на холм, закурил, задумчиво разглядывая окна дома, закрытую дверь террасы.
– У меня одна бывшая одноклассница живет точно в таком же доме, – сказала Надя Никите. – У них гараж в подвале и выезд с другой стороны. Просто на выезде ворота без запоров, на пружинах, открываются в обе стороны. Можно не выходить.
– Если мы незаметно посмотрим, думаю, ничего страшного?
– Я сейчас дам задний ход, сверну, чуть-чуть проедем. Они не заметят, наши сыщики. Они крышу изучают, будто в планетарии.
Машина выехала задом к тихой, незаметной улочке, где не было ни людей, ни домов. Дом Васильевых с тылу тоже казался совершенно пустым. Но ворота на пружинах вдруг распахнулись, и на улочку начал тихо, осторожно выползать автомобиль.
– Останови, – сказал Никита и выскочил из машины. Он подошел к женщине, которая сидела за рулем, с извиняющейся улыбкой:
– Я прошу прощения. Вы не могли бы мне помочь? Я хотел спросить…
Ирина с ужасом смотрела на крупного парня и странную женщину, которая тоже вышла из машины. Бледная, прямой, пронизывающий взгляд… Она пришла за ее сыном. Она и какой-то бандит. Ирина опустила окно и нажала курок, целясь Никите в грудь. Надя видела это, как в замедленной съемке.
И себя она вдруг увидела со стороны: как рванулась вперед и закрыла Никиту собой. Ее сердце вдруг зажглось, его пронзила острая боль, и все исчезло.
Слава с интересом смотрел на худенькую женщину с озабоченным и, кажется, добрым лицом.
– Вы не догадываетесь, почему мы вас вызвали, гражданка Белова?
– Ума не приложу. Никогда не имела дел с правоохранительными органами. Что-то случилось? Какая-то жалоба на больницу?
– Немного хуже. Вы знакомы с Ириной Васильевой?
– Да, мы вместе учились на биофаке.
– Что вы о ней можете сказать?
– Она была очень способной, но предпочла стать домохозяйкой. Мы изредка созваниваемся.
– Она обращалась к вам с какой-нибудь конкретной просьбой за последнее время?
– Ну о чем она меня может просить? Она состоятельная женщина.
– У меня ее мобильный телефон, и я могу назвать дату и время ее звонка вам на работу. Есть распечатка разговора. Она хотела с вами встретиться, чтобы не говорить о своей просьбе по телефону.
– Я не понимаю, почему вы все это так тщательно проверяли? С ней что-то случилось?
– Не с ней. Вы работаете в больнице, и я полагаю, что она попросила у вас какое-то лекарство. С какой целью?
– Господи, прямо допрос. Точнее, это, видимо, он и есть? Да, Ира сказала, что ухаживает за старой, одинокой соседкой, страдающей склерозом и, как это называется, неусидчивостью, что ли. Ира боялась, что та в ее отсутствие может уйти и не найти дорогу обратно. Врачи в поселке бабушкой не занимаются. Я сказала, что мы в похожих случаях иногда даем один не очень распространенный препарат. Его довольно давно запатентовал профессор нашего мединститута.
– На что он действует?
– Успокаивает, и без тяжелых побочных явлений, характерных для большинства транквилизаторов.
– Он может вызвать амнезию?
– В больших дозах – возможно. Но мы даем очень маленькие. Он хорошо влияет на сосуды, исчезает потребность в ряде других лекарств. Больные хорошо себя чувствуют, а для нас это, кроме всего, и экономия. Мы – бедная больница.