— Кстати, где он сейчас? — Лозинский бросил на Белова тяжёлый взгляд. — И где Прокопенко с «Селезнёвым»?
— Воронцов в ЛП-32, — ответил генерал-лейтенант. — Он любезно удовлетворил мою просьбу лично заняться проблемами людей, пострадавших от «Зыби», а заодно разобраться, как вообще мы можем защититься от подобных трансформаций в будущем. Прокопенко пока в своём кабинете, под арестом. Поп у себя в храме, он ничего не знает.
— С Прокопенко и попом разберёмся потом, — произнёс Зильберман, нервно постукивая пальцем по столешнице, — это мелочи! Надо что-то делать, пока мы сами не оказались под арестом в этом кабинете!
Лозинский посмотрел на него, потом поочерёдно перевёл взгляд на Белова, Линдера и Шумелкину. Больше в кабинете никого не было.
— Какие будут предложения? — спросил вице-премьер. — Что мы можем предпринять немедленно и что необходимо сделать в целом? Ваши мысли по этому поводу?
— Ах, неужели всё так страшно? — всплеснула руками Шумелкина. — Может быть, эти негодяи давно уже растворились в аномалии без остатка со своим «Янтарём»! Вы же видели, аномалия исчезла, не оставив никаких следов! Версия с пришельцами представляется мне совсем уж сказочной! Думаю, надо просто забыть об этих неприятностях, и всё утихнет само собой!
— Лена, от того, что ты редко интересуешься делами РАО, важность проблемы меньше не становится. — Линдер недовольно сверкнул глазами на Шумелкину. Та капризно скривилась, но обиду сдержала. — Я и сам не отказался бы объявить всё это фантастическими выдумками тупого солдафона с повреждёнными мозгами! Но объект «Янтарь» действительно не был создан нашим ГНИЦ! Его нашёл в тайге кто-то из местного сброда сразу после падения Ухтинского метеорита. Хорошо ещё, что объект быстро удалось изъять и информация о нём не получила широкого распространения. Мы изучаем его уже двадцать лет и до сих пор не продвинулись. Объект часто меняет свои свойства вопреки законам физики и постоянно излучает во всех известных нам диапазонах. Есть сильное подозрение, что и во всех неизвестных — тоже. И всё, чего мы добились за эти годы, это экранировали его путём модульной системы потоков встречных излучений в условиях…
— Технические детали оставим на потом, — раздражённо прервал его Зильберман, — давайте по существу! Раз эти существа прослушивали наши переговоры, они знают если не всё, то многое! — Он зло посмотрел на Белова: — Насколько я помню, Эдик, ты заверял, что твои спутники связи абсолютно надёжны, линии защищены и ничьих микрофонов, кроме твоих, здесь нет! Именно поэтому мы проводили все стратегические переговоры в Ухте!
— Я и сейчас тебе повторю то же самое! — окрысился генерал-лейтенант. — Скрыть что-либо в Москве практически невозможно! Надо объяснять, сколько там конкурентов?! В нейтральных странах всё ещё хуже, там всё кишит людьми наших заморских родственничков! Здесь единственное место, которое целиком принадлежит только мне!
— Видимо, не целиком, — распалялся газпромовец, — раз какой-то солдафон располагает ТАКОЙ информацией! Ты тут в короля играешь, а за мной первым придут — официальную переписку с «Экстраойлом» подготавливаю я!
— А я всё подписываю, — неторопливо перебил его Лозинский. — Не будем тратить время на взаимные упрёки. Если информация просочится, придут за всеми нами. Нужны предложения по существу.
— Я предлагаю инициировать процедуру «Дезинфекции», — заявил Белов, — в качестве крайней меры.
— А что это такое? — подала голос Шумелкина.
— Крайняя мера на случай возникновения непредвиденной катастрофической ситуации, — вице-премьер нахмурился ещё сильнее. — Мы согласовывали её ещё с предыдущим Президентом и не так давно утверждали с действующим. Ядерный удар по Эпицентру, мощностью в одну мегатонну.
— А это поможет? — переспросила она, переводя взгляд на Линдера. — Вдруг ракета промажет? Или они её не боятся?
— Они как раз её боятся, — Белов потряс пультом, — террорист Туман в разговоре с Рентгеном прямо заявил об этом!
— Что скажешь, Вениамин? — посмотрел на Линдера Лозинский. — Твой отдел рассчитывал «Дезинфекцию». Чем всё это может обернуться?
— В глобальном смысле — ничем. — Представитель Академии Наук слегка задумался. — Что такое «Янтарь», по-прежнему неизвестно, но представляется невероятным, чтобы он выдержал ядерный взрыв подобной мощности. Думаю, что сидящие в Эпицентре тоже его не выдержат, кто бы они ни были. Судите сами: да, уровень их технологий неизмеримо выше, раз они создали Ареал и управляют им. С другой стороны, террорист упомянул, что в Эпицентре находится потерпевший крушение корабль, то есть их возможности ограничены. И я склонен этому верить. Они могут нас прослушивать, но при этом за столько лет ни разу не вышли в эфир. Они берут под контроль людей, попадающих в Красную Зону, но до сих пор никто из сотрудников ГНИЦ ни разу не попытался отнести им «Янтарь». Вывод прост: они далеко не всесильны. Представьте себе, что вы попали на необитаемый остров в результате кораблекрушения. У вас есть ружьё, но вы не сможете перестрелять всех живущих на острове хищников — их сотни, а патронов мало. Вы развели костёр, чтобы согреться и осветить ночную темноту, но он не может обогреть и осветить весь остров. Ну, и так далее. Словом, если бы они могли что-то сделать, то давно уже это сделали бы. Собственно говоря, они и делают то, что в их силах, — проводят терраформирование и стремятся получить свой аварийный маяк, чтобы подать сигнал бедствия. Это означает, что им не так уж и хорошо. Думаю, они погибнут в результате ядерного удара, недаром же они его опасаются.
Шумелкина беззаботно пожала плечами:
— Ну, так давайте запустим эту ядерную бомбу, раз это так просто!
— Другой вопрос, что это повлечёт за собой человеческие жертвы и вызовет крайне негативный общественный резонанс, — поморщился вице-премьер. — Президент может не пойти на эту меру.
— До Эпицентра сто километров, — отмахнулась Шумелкина, — какие жертвы?! Только Зомби и десяток-другой сталкеров и прочих уголовников! Они и без того ежедневно мрут десятками, как мухи. Объявим по РАО предупреждение о приближающемся сверхмощном Выбросе, в Ухте проведём учения Гражданской Обороны, я не знаю, придумайте что-нибудь! Пусть отрабатывают действия при аварии на каком-нибудь военном заводе или ещё что!
— А радиация? — поморщился Лозинский. — А ветер? Заработаем себе второй Чернобыль, и Европа месяцами будет ныть о радиоактивных осадках…
— Европа далеко, — отрезал Белов, — а мы близко. И никто не знает, как отреагирует Ареал на ядерный взрыв. Возможно, спутники его даже не заметят, один чёрт внутри него дальше Зелёной Зоны ничего не видно. Спишем всё на Выброс, никто не докажет. А бороться с предположениями разных выскочек нам не привыкать.
— А как же нефтяные разработки? — вскинулся Зильберман. — Там вахтенный график, смены работают круглосуточно! Как я уберу оттуда людей? Только на то, чтобы создать предлог для этого, потребуется не меньше…
— Не надо никого убирать, — успокоил его Линдер. — «Дезинфекция» рассчитана тщательно, учтены все возможные детали вплоть до мельчайших. Ракета упадёт в Эпицентр сверху, заряд сдетонирует на высоте одного километра, там аномалий не бывает. Взрыв полностью накроет Эпицентр, и в то же время все его последствия не выйдут за пределы Жёлтой Зоны. За исключением, возможно, лёгкой ударной волны, способной сбить человека с ног, но не более того. До нефтепромыслов и вовсе ничего не дойдёт. В обычных условиях проблемой явились бы звуковая волна и фотовспышка взрыва, но в нашем случае ею можно пренебречь, так как ни звук, ни свет не покидают пределов Зон Ареала. Это доказано стопроцентно, на практическом опыте, когда мы пытались бомбить утерянные бронепоезда. Так что ваши нефтяники в безопасности. Но я согласен с Еленой, в Ухте лучше провести учения ГО, а по РАО объявить о Выбросе.