– Когда это было?
– Ну, точно не вспомню. Но дня за два до того, как ее…
– Получается, 13 марта, так?
– Может, и тринадцатого.
– Почему вы об этом нам не сказали, когда узнали о том, что произошло, и даже не явились как свидетель?
– Господи. Да некогда мне было. Я что, только о вас и думала, что ли? Да мне, если честно, эта ТИМ была по барабану. Сама ко мне прилипла.
– Из каких соображений?
– Бабки у нее были, а вкуса ни на копейку. Просила, чтоб я ей привезла то да се. Показывала свои украшения. Я и попросила колье.
– Она такая щедрая и доверчивая была?
– По чесноку – она была скряга. Просто ей ничего не стоило дать мне поносить побрякушку, чтоб я ей потом помогла одеться нормально. Деревенская она.
– Сколько стоит эта «побрякушка»?
– Не знаю.
– Минимум двадцать тысяч долларов.
– Так для нее это… Она мне что, ее подарила? Говорю же – поносить дала.
Сергей взглянул на скучающего Анатолия и глазами показал ему на дверь. Тот вышел в коридор, Сергей через минуту к нему присоединился.
– Толя, пролетаем. Ну, повезем ее в особняк, проверим, была ли она там тринадцатого. Охрана, допустим, подтверждает. А как мы докажем, что колье забрали в день убийства? Сандра сказала, что несколько дней не проверяла содержимое шкатулки. С гарнитуром Ирмы пока полный туман, следов нет. Двое суток истекают, придется ее выпускать. Слушай, пошли кого-нибудь срочно к ней на квартиру, пусть ищут – кровь из носу – не знаю что. А сам звони этим форумчанкам. Кто что знает о ней, кто что слышал. Нужны зацепка, крючок, сегодня…
– Понял. Я еще Аню к этому ювелиру пошлю. Тяни пока резину, старик. Может, и не она убила, но хочется, чтоб она. У меня к ней личная симпатия. Кожей чувствую: ее дом – тюрьма.
* * *
Настя взяла телефон и не сразу поняла, кто ей звонит.
– Анатолий? А-а. Конечно. Я вас узнала. Спасибо. Все нормально. А у вас? Моя помощь? Я, конечно, только вряд ли я смогу. О Стелле? Я даже не знаю, что сказать. Понимаете, она не имеет прямого отношения к форуму. Она им просто пользуется. Есть такой раздел: «комиссионка». Там люди продают, покупают. Она продает и покупает. Я иногда туда заглядываю, когда устаю. Посмотреть фотографии, почитать, что сколько стоит… Ну, в общем, с этой Стеллой я раз поссорилась.
– Серьезно? Трудно себе представить. Из-за чего?
– Я вам показалась мямлей, которая ни с кем не способна поссориться? Вообще-то я, наверное, такая и есть. Но кое-что я не могу выносить. Например, у нас существует такое правило. Если человек что-то продает через форум, он обязан отчислить процент в какую-нибудь острую тему. Стелла иногда очень красивые и дорогие вещи продает. Но никому не помогает. Я написала об этом в ее теме. Модераторы тему закрыли. Она мне написала в личку. Жуткие оскорбления. Нищенка, оборвашка, завидуешь.
– Вы ей ответили?
– Нет, а что я отвечу? Я для нее, конечно, нищенка и оборванка. Она думает, что я ей завидую, неужели мне ее разубеждать в этом? Я сделала то, что считала правильным. Потом, когда она опять открыла тему, она уже не забывала перечислять деньги, правда, только в темы Наташи ТИМ. Но это ее право.
– У вас есть какие-нибудь соображения по поводу продаж-покупок Стеллы? Ничего необычного?
– Вы задаете мне вопросы, которые имеют значение для следствия? Я не могла ничего необычного заметить, потому что ничего в этом не понимаю и не очень интересуюсь…
– Возможно, кто-то другой заметил?
– Да. Алиса. Голд. Она мне как-то сказала, что Стелла покупает очень дешево шмотки у Ирмы, ну, там за 300–500 рублей. А сама продает очень дорогие вещи. Но Алису не только это удивило. Она говорит, что вещи, которые Стелла продает, стоят на самом деле намного дороже – просто в несколько раз. Алиса в этом разбирается. Говорит, это эксклюзивные дизайнерские работы, некоторые просто известны.
– Не припомните что-нибудь?
– Ой, я очень хорошо помню один костюмчик. Из-за него ссора и вышла. Она продала его за двадцать пять тысяч, а в «неотложке» собирали по сто рублей на операцию Пете с лейкемией. Она не перевела. Назывался костюм «Лолита». Необыкновенная прелесть из чего-то шикарного. Платье на талии в обтяжку, юбка пышная, болеро… В общем, мне не описать. Алиса, наверное, сможет. Она говорит, что стоить эта «Лолита» должна тысяч пять долларов. Представляете?
– Нет.
– Я тоже… Анатолий, извините, а нельзя вас попросить об одной услуге… Вы мне иногда рассказывайте, как там у вас дела. Я никому не разболтаю, честное слово.
– Обещаю. Но у меня еще могут быть к вам вопросы. Можно общаться?
– Конечно.
Настя положила телефон, беспокойно походила по квартире, потом быстро собралась и поехала к Алисе.
– Ты расстроена? – с беспокойством посмотрела на нее Голд.
– Понимаешь, этот следователь Анатолий. Он у меня о Стелле спрашивал. Почему-то она их интересует. Я рассказала то, о чем мы говорили. Ну, насчет вещей, которые она продает. На тебя сослалась. Ничего, что я проболталась?
– Как ты могла не рассказать? Это следствие по делу об убийстве.
– Да, но как-то…
– Ты эти глупости брось, Настя. Тут дело не в выяснении отношений подружек, когда нельзя что-то лишнее сказать. Для следствия интересно именно лишнее, понимаешь? Где-то может быть зацепка.
– Я понимаю. Любопытно, почему Стелла?
– Она просто должна была на чем-то спалиться. Темная баба. Ты о чем думаешь? Переживаешь за нее?
– Да нет. Понимаешь… Алис, мне кажется, что Анатолий… Ладно, глупости все это. Давай попробуем. Опусти ноги, закрой глаза. Просто сиди, ни о чем не думая… Так, так, так…
Они обе не поняли, сколько времени прошло. Настя тяжело встала с коленей, провела ладонью по влажному лбу.
– Я не знаю, Алиса. Может, я с ума схожу. Но мне показалось, что твои пальчики шевелились.
– Здравствуйте, Надежда, она же Зажигалка, – Толя с любопытством взглянул на очень крупную девушку в возрасте «за тридцать», – извините, что в срочном порядке сорвали вас с работы. Понадобилось кое-что прояснить, возможно, с вашей помощью.
– Да ладно. Я не в обиде. Платят мне не сдельно. – Надежда издала смешок, который прозвучал, как «иго-го».
– Вы остроумный человек, я заметил. Интересно, какой смысл вы вкладываете в свою подпись на форуме: «Почистил зубы, закрой, блин, тюбик»?
– Какой смысл? Ясно какой. Все мужики козлы. – Опять смешок «иго-го».
– То есть это совершенно точно?
– Угу. А вам, как я понимаю, не с кем про мужиков поговорить.