– Так. Кто сообщил?
– Слесарь-сантехник обнаружил. Рано утром из ее квартиры залило нижние этажи. На звонки никто не отвечал. Ни в дверь, ни по телефону. Слесарь из ЖЭКа вскрыл дверь… Она наливала воду в ванну, в это время…
– В ванной застрелили?
– Нет, в спальне. У зеркала. Наши выехали.
– Сейчас подъеду. Толя, позвони Геннадию Овсяницкому. Он, я понимаю, присматривал за ней в свете своего заявления… Заодно узнай, где можно найти парня, с которым она жила последнее время.
Сергей и Толя подъехали к дому Менделеевой почти одновременно.
– Я позвонил Овсяницкому, – сказал Толя, – но жена отказалась его будить. Говорит, он недавно лег, пьяный, она не собирается мужа расталкивать. Не особо приветливая дамочка.
– Понятно. Будем сторожить его пробуждение.
В большой, богато обставленной квартире работала группа. Эксперт, Александр Васильевич, пожал руки Сергею и Толе.
– Ей выстрелили в лоб. Примерно с порога. Она стояла у зеркала, кто-то вошел в комнату, она повернулась… Орудия преступления нет, смерть наступила мгновенно примерно в половине четвертого утра. В семь соседи снизу обнаружили, что их заливает.
– Что с дверью? – спросил Сергей.
– Ребята посмотрели: дверь была вскрыта однократно. Только слесарем из ЖЭКа. До этого была закрыта, как обычно. То есть или жертва впустила убийцу, или он открыл своим ключом.
– Ну, если ванну при нем наливала, значит, это кто-то свой. Хотя, конечно, она могла включить воду, когда позвонили в дверь. Или кто-то открыл дверь, когда она наливала воду. Ну, в общем, свои, по-любому.
– Сережа, – Толя вошел из прихожей. – Значит, жила она здесь последнее время с парнем… как ребята выяснили. Стриптизер, альфонс, она его Мальчиком называла. Выехали вечером вдвоем на ее машине. Соседи видели. Когда вернулись, в каком составе – неизвестно. Его вещи в квартире есть. Самое интересное: в ее столе копия завещания на его имя. Составлено вчера. Она завещает ему абсолютно все имущество, в том числе бутики, которые принадлежали Сидоровой, эту квартиру и – ты не поверишь – квартиру, что выставили на продажу за двадцать пять миллионов долларов, ну, ты знаешь, на Остоженке, – так она ее недавно купила, оказывается. Тоже Мальчику-с-пальчик должна отойти.
– Толь, вот как бывает. Получается, и работать не надо ни фига. Лови этого Мальчика и занимай очередь за премией.
* * *
Валентина Сидорова вышла из поезда, поставила на землю небольшую дорожную сумку и растерянно осмотрелась. Москва. Она была здесь восемнадцать лет назад. Получила диплом врача-терапевта, поехала домой по распределению. Так повезло. Думала, обязательно сюда вернется уже опытным специалистом. Просидела все годы в кабинете участкового врача районной провинциальной поликлиники… Толку от всего образования – справляется с уходом за мамой. Только на этот уход зарплаты и хватает. Выбралась наконец. Валя остро вспомнила о цели своего приезда и крепко сжала зубы, чтобы не стучали.
– Здравствуйте, вы Валентина? – раздался рядом мужской голос.
– Да, – Валя растерянно посмотрела на красивого парня восточной внешности.
– Я Рим. Работник в вашем доме. Приехал за вами.
Она безучастно смотрела на высокие сосны, которые выстроились вдоль дороги за шлагбаумом элитного поселка, на высокую узорчатую металлическую ограду, на пост охраны, на большой дом, какие она видела только в кино. Тут жила Наташка. Что-то делала, кого-то любила, с кем-то встречалась. Кто-то любил ее. Кто-то очень сильно ненавидел… Только что делать ей, Валентине, в этой совершенно чужой жизни?
Рим открыл входную дверь, пропустил ее. Посреди огромного холла стояла маленькая стройная девушка, она поспешила им навстречу.
– Здравствуйте, Валентина. Добро пожаловать в ваш дом. Примите мои соболезнования. Я – горничная вашей сестры. Меня зовут Сандра. Пойдемте со мной. Я приготовила вам комнату, ванну. Скоро будет готов завтрак.
В красивой уютной спальне Валя почувствовала себя пыльной, неуклюжей, неуместной. Ей страшно захотелось обратно домой, к маме, в их маленькую обшарпанную квартиру, где знакомо каждое пятнышко на обоях, где допотопный электрочайник пыхтит каждый вечер: «Ты дома».
– Сандра, – Валя беспомощно повернулась к девушке, – мне здесь плохо. То есть, конечно, здесь очень хорошо, но я никогда не бывала в таких местах. Я выйду из этой комнаты и тут же заблужусь. Я знаю, в современных ванных все так сложно… Я просто не смогу в этом разобраться. У меня в сумке фланелевый халат, ситцевая ночная рубашка, старая зубная щетка и паста. – Валя, неожиданно для себя самой, расплакалась. – Я стесняюсь тебя, этого парня красивого… Я ужасно боюсь, Сандра. Ты понимаешь… Наташа… мертвая. Я увижу ее на кладбище? Там будут чужие люди… Я просто в ужасе, девочка.
Непроницаемые глаза Сандры вдруг затуманились. Она крепко сжала сильной маленькой ладонью руку Валентины.
– Все на самом деле очень тяжело. Пока. Мы все между небом и землей. Но я знаю, как надо. Я буду все время рядом, Валя, если вы захотите. Все ерунда – что сделать, халат, рубашка, – мы очень быстро это исправим. Всех работников мучает другое. Пока не найден убийца, вся прислуга под подозрением. Мы уже друг друга подозреваем. Я хочу сразу сказать: у меня было сложное отношение к вашей сестре, но я не желала ей зла. Вы верите?
– Господи, конечно. Тебе-то зачем ей зла желать…
– Не знаю. Причины, возможно, были… Но я бы никогда…
Валя внимательно посмотрела на гордое и несчастное лицо девушки и тихо сказала:
– Вижу, тебе тут не сладко. Давай держаться вместе. У меня и нет больше никого. Пожалуйста, говори мне «ты».
Вечером, когда Валя сидела на кровати и бездумно смотрела в стенку, в дверь постучали. Она сказала «войдите» – и в спальню неловко шагнул Рим.
– Извините, что так поздно. Не хотел мешать. У меня поручение.
Он приблизился к стене у кровати, щелкнул выключателем, картина отъехала в сторону.
– Что это? – испугалась Валя.
– Следователи просили показать вам… В общем, типа вам от Наташи.
Он быстро вышел. Валентина заглянула в тайник и охнула. Такие деньги. Чужие деньги в чужом доме… Что ей делать? Она резко схватила сумку, достала фото маленькой девочки с челкой и строго у нее спросила: «Что мне делать, Наташа?»
Алиса уже второй час висела в поиске Интернета. Искала информацию о трехлапом Малыше. Однако. Деньги на его лечение и содержание собираются где возможно и где нет. На «Одноклассниках» и «Вконтакте», на сайтах, кажется, всех городов, районов Москвы, на форумах автомобилистов, спортсменов, инвалидов-взрослых и инвалидов-детей, само собой – на всех собачьих форумах… вот: «Подайте безлапому Малышу» на форуме одного из крупнейших банков. Причем помощь принимается даже сейчас, через два дня после того, как Мария объявила на форуме «Ты здесь нужен», что пес пере-ехал в семью – к ее сестре в Ижевск. Ситуация для этой компании нестандартная. Обычно они объявляют собаку пристроенной, когда прекращается поток денег на нее. Тут не то. Деньги еще идут. Ясно, что это пришлось сделать из-за вмешательства Насти, ведь она была на передержке и у нее есть родственники в Ижевске. Что пишет в теме Маш-маш насчет того, что Настины родственники точно знают, что по указанному адресу Малыша нет. Вот: «Что говарять родствиники кокшанель лично меня неинтирисует. Пусть езжает сама туда потом будим разбираться, чего она там увидила. У нас дел тут хватает. За нас никто других собак не спасеть. Знаим мы тех кто только языком можит говарить. А что она сделала сама для этой песы. Можно ответ на вопрос??????»