Но Марат извиниться не успел. В холле вдруг появился генерал Суходол собственной персоной. Охранник его впустил, даже не спрашивая у Каролины на то разрешения… Значит, генерал не только ей мозги запудрил, но еще и своими людьми окружил.
Суходол воплощал собой стареющего ловеласа. Весь вылизанный от корней волос до кончиков ногтей, при параде. Пышет здоровьем и благополучием. В руке корзина роз… Да он еще и ухаживает за Каролиной. Вот это номер!
Марат думал, что генерал придет в ярость. Но нет, он увидел его, покровительственно улыбнулся. Поставил корзину на стол, подошел к Марату.
– Капитан Крушилин, если не ошибаюсь?
Суходол был близок к тому, чтобы подать ему руку. Но что-то его сдерживало. Видимо, боялся, что Марат вместо того, чтобы ответить на приветствие, даст ему в морду. Осторожничает генерал, и правильно, между прочим, делает.
– Не ошибаетесь, – угрюмо кивнул он.
– А что так невесело?.. Как здоровье?
– Не жалуюсь.
– Я знаю, вы в санатории отдыхали.
– А я знаю, что вы это знаете, – усмехнулся Марат.
– А-а, тебе уже известно, что я хлопотал за тебя.
– Хлопотали. Вопрос, перед кем?
Перед киллерами он хлопотал, вот перед кем. Хлопотал и чуть не ухлопал. Но Суходол придерживался другой версии.
– Я в Генеральном штабе за тебя слово замолвил. Да, Крушилин, да. Мне вовсе не безразлична судьба героя. Знаю, как отважно ты исполнял свой конституционный долг…
– А нельзя ли без громких слов?
– Слушай, Крушилин, что-то я тебя не пойму! – начальственно нахмурился генерал. – Я ему объясняю, что на него приказ подписан, а он ерепенится…
– Какой приказ?
– Майора тебе присвоили…
– Надо же.
Марат даже не знал, радоваться ему или послать этого говнюка куда подальше.
– И это еще не все. Планируют тебя на высокую должность. Как минимум на подполковничью…
Теперь он все понял. Покупает его генерал, как последнего лоха покупает. Не удалось ослушника убить, так надо пряниками теперь до смерти закормить.
– Куда, в Чечню?
– А это тебе решать, капи… то есть майор… Тебе решать. Если в Чечню, то на полковничью должность, если в свой Мурманск – то примешь батальон…
Знал генерал, на какую мозоль давить. Каждый военный в душе своей карьерист, на этом он и решил сыграть. К Чечне Марату не привыкать, а там его ждет полковничья должность – как тот сыр в мышеловке…
Марату всего двадцать восемь лет, и полковничья должность в его возрасте – это что-то из разряда невероятного. Нужно быть дураком, чтобы отказаться от такого предложения. И он готов ехать в Чечню… Да, возможно, там его ждет чеченская пуля, изготовленная по заказу того же генерала. Но ведь он не лыком шит – не так-то просто его убить. В самом деле, почему бы ему не отправиться на Кавказ?.. Марат вдруг понял, что купился на коварное предложение. Эта блестящая перспектива схватила его за шкирку и потащила вверх по карьерной лестнице. Надо бы притормозить, взнуздать свои честолюбивые помыслы, а то как бы не занесло на повороте в могильную яму…
– Так что выбор за тобой, майор, – добродушно, но свысока смотрел на него генерал.
– Что-то не нравится мне все это, – покачал головой Марат.
– А-а, понятно… – помрачнел Суходол. – Каролина говорила мне, что ты зуб на меня имеешь… Неужели ты в самом деле думаешь, что я нарочно отправил ваш батальон на гибель?
– Не только я один так думаю.
– Кто еще?.. Ну да ладно, можешь не отвечать. Я знаю, кто распускает грязные слухи… Это все большая политика, майор, здесь грязи гораздо больше, чем в Чечне…
– Есть свиньи, которым одинаково хорошо и в той, и в этой грязи.
– Это ты о ком? – грозно исподлобья глянул на него генерал.
– Вы знаете, о ком… Есть такой Цыганчук. Он же Фадеев. Он же еще черт знает кто… Догадываетесь, о ком я?
– Не имею представления.
– А помните наемника, которого мы в плен взяли. Вы еще говорили, что он нас в заблуждение вводит…
– Что-то припоминаю.
– Этот наемник тогда Цыганчуком был. А здесь, в России, Фадеевым стал. Там наемником был, а здесь киллером стал… Хотелось бы знать, кто его из плена вызволил?
– Неужто на меня грешишь, капитан?
– Ну вот, уже капитан, – усмехнулся Марат. – Не нравится наш разговор, да?.. А мне не нравится, что этот Цыганчук пытался меня убить. Мне не нравится, что он убил Антонину, а подставил меня… Мне не нравится, что в Ялте за мной охотились сразу четыре киллера…
– Я-то здесь при чем? – театрально возмутился генерал.
– Да при том!.. Вы меня убить хотели. Вы!
– Побойся бога, майор! Я боевой генерал, а не какой-то там крестный отец из подворотни!..
Он набрал в легкие воздух, медленно выпустил его через рот. Дыхательное упражнение изображает. Дескать, он хоть и зол на Марата, но готов простить его. Сейчас он успокоится и простит.
– Говоришь, в Ялте на тебя покушались?
Генерал спрашивал у Марата, а смотрел на Каролину.
– Покушались. И не один раз… Сначала Фадей был, затем вторая партия появилась… Фадей мне все рассказал.
– Что он тебе рассказал?
– То, что вы, герр генерал, меня заказали…
– Это вранье! Гнусное вранье!.. Где этот мерзавец? Он жив?
– Нет, умер от передозировки… Но мне доказательств вашей вины не нужны. Я ее без всяких доказательство принимаю…
– И что дальше? Ты убьешь меня, да?.. Давай, убивай, пусть господин Абрамов порадуется…
– Снова этот господин Абрамов, – поморщился Марат. – Чем он вам не угодил?
– А тем, что племянника своего убил, на Каролину покушался… Его киллеры сначала Эммануила убили, а потом за тобой отправились…
– Зачем я этому Абрамову нужен?
– А ты сам подумай! Мы же с тобой как бы враги. И с Каролиной тоже. Сначала погибает она с мужем, затем ты. Кого винить во всем будут? Меня!.. Теперь понял, зачем все это нужно!
– Понял, – кивнул Марат.
Он понял, что с генералом спорить бесполезно. Ты будешь показывать ему на белое, а он будет утверждать, что это черное. Язык у него подвешен, словарный запас неистощим – такой даже мертвого может убедить в том, что он живой. Голыми обвинениями его не возьмешь. Он же военный и умеет перекладывать свою вину на чужие плечи…
– Вот и хорошо, что ты все понял, – успокоился Суходол. – Надеюсь, ты больше не видишь во мне своего врага.
– Не вижу, – соврал Марат.
В такой ситуации нужно со всем соглашаться, иначе получишь на уши очередную порцию оправдательной лапши. А уши-то не казенные…