Коньяк не пьянил. Зато как расслаблял... Говорят, спиртное растворяет мозги, как жировую массу. Но сейчас коньяк растворял образ восставшего из могилы монстра. Правда, страх все же оставался, просто выпадал в осадок на душе.
– Слушай, Белла, а может, Фокин и ни при чем? – заплетающимся языком спросила Лариса. – Может, не он убил Катю Гракову?
– А кто? – Белла казалась такой же пьяной.
– Так твой Даниил и убивал.
– Не знаю... Я в ту ночь дома не была...
– Как не была? А говорила, что была.
– Мало ли что я говорила... Я вот говорила, что люблю Даниила. А я его не любила... Я в ту ночь другого мужчину любила...
– Кого?
– С Елагиным я грешила. Вот в этой самой сауне. У него такой веничек, скажу я тебе...
– Мне как-то все равно, какой у него веничек. Но нужно было сразу сказать, что ты с ним того... А Даниил твой знал, что у тебя с Елагиным шуры-муры?
– Не знаю. Может быть...
– Тосковал, наверное... А что, если у него от тоски крыша сдвинулась? И возжаждала душа чужой крови... И после смерти душа не успокоилась... Почему он в Крылатском убивал? А потому, что там его незабвенная Белла жила...
– Брр, не надо. У меня и так внутри все вверх тормашками... И холодно... Надо бы согреться. Пошли в парилку...
В парилке они просто согревались. Венички отдыхали.
– Ужас какой-то, – с дрожью в голосе сказала Белла.
– Ужас, – кивнула Лариса. – Был детектив, а началась мистика... Я, между прочим, вампиров больше, чем мышей, боюсь...
– А я вообще никого не боюсь... Только вампиров... Как ты думаешь, чья у него кровь на клыках была? Может, он Гошу загрыз?
– А что, запросто! – пьяно встрепенулась Лариса.
У нее не было никакого желания подрываться с места, начинать расследование. Это было свыше ее сил. Тем более что силы стремительно иссякали.
– Страшно мне, – сказала Белла.
– И мне тоже...
Ларисе не хватало ни физических, ни моральных сил. Она была какая-то сама не своя.
– Тебе, Лариса, надо успокоиться. В конце концов, ты защищаешь меня, а не наоборот. Пошли в массажку, надо поднять тебе тонус...
Лариса с трудом поднялась на ноги, вышла из парилки, в массажной комнате ей потребовалась посторонняя помощь, чтобы взгромоздиться на стол. С ней что-то явно происходило. Может, спиртное на нее так действует.
Белла взяла ароматное масло, разлила его по спине, мягкими движениями стала втирать его в кожу. Но Лариса практически не ощущала ее прикосновений. Как будто это на столе чье-то чужое тело, а сама она парит в небе, в гуще тяжелых дождевых туч...
Зато Белла распалялась. Ее руки опускались все ниже, Лариса все чаще ощущала их на своих ягодицах. В конце концов шальные руки забрались в ложбину между ногами, коснулись заповедной зоны. Это было уже слишком. Но Лариса даже слова поперек сказать не могла. Язык словно онемел. Руки-ноги как будто отнялись. Или у нее просто не было сил даже пошевелить ими. Ее как будто парализовало. Она была беспомощным манекеном в руках извращенной Беллы...
В один прекрасный момент ее губы коснулись ее шеи. В районе сонной артерии.
– А теперь мы прокусим тебе шейку, – хищно прошипела Белла. – Кровь у тебя молодая, сладкая, я буду пить и наслаждаться...
Лариса все слышала. Но могла только возмущаться. И только мысленно.
– Да, девочка моя, да. Я очень люблю кровь молоденьких девочек... – не своим голосом вещала Белла.
Лариса не видела ее. Но могла поклясться, что у нее вместо зубов остро отточенные вампирские клыки. И сейчас по ним заструится кровь. Лариса станет очередной жертвой этой страшной женщины.
А может, Белла всего лишь шутит. Сейчас она засмеется, скажет, что это был всего лишь розыгрыш...
– Это я убила Катю Гракову... Нет, ее кровь меня не волновала... – продолжала Белла.
Нет, это не шутка. Это жуткая правда. Лариса попала в лапы к настоящему вампиру. Она парализована, потому что Белла подмешала ей в коньяк какую-то гадость. Точно так же она когда-то опоила Фокина... Сейчас Лариса умрет. И ей до конца дней своих будет стыдно за то, что она усомнилась в честности своего напарника. Фокин, оказывается, ни в чем не виноват...
– Я всего лишь хотела избавиться от своего мужа... – откровенничала Белла. – Но мне очень понравилась Катина кровь... Мне хотелось еще и еще... Я познакомилась с одной девочкой. Ее звали Асей. Мы очень понравились друг другу. Договорились встретиться. Мне мешал твой Фокин. Но я его не прогоняла. Ведь он должен был стать моим алиби... Мы встретились с Асей. Мы пили с ней коньяк, как с тобой. Мы сидели с ней в моей машине и пили коньяк. А потом ей стало хорошо-хорошо... И тебе сейчас будет хорошо-хорошо. Поверь, ты не пожалеешь...
Лариса чувствовала, как Белла касается зубами ее шеи. Внутри все сжалось от леденящего страха. Наступал конец света... Но Белла отстранилась от нее. Видно, она не все сказала, что ей хотелось. И точно:
– А Даниила я не боюсь! – голосом одержимой изрекла Белла. – Мы с ним муж и жена! Он – вампир. И я – вампир. Теперь мы будем вместе... Я сейчас начну, а потом позову его. И мы вместе закончим нашу трапезу...
Краем глаза Лариса видела, как она достает из своей сумки большой шприц, соединенный со стеклянным контейнером. Таким кровезаборником эта тварь выкачивала кровь из несчастных девушек. Теперь на очереди сама Лариса. Ужасная мысль медленно таяла в жидкой гуще затухающего сознания.
– А кто тебе сказал, что Даниил любит человеческую кровь? – послышался вдруг чей-то мужской голос.
Лариса лежала так, что могла видеть, кто входит в комнату. Это был тот самый вампир, которого она видела возле бассейна. Только на нем не было черного балахона. И осиновый кол из груди не торчал. Глаза самые обыкновенные, никаких клыков. Это был самый обыкновенный Даниил Бакатин. А вслед за ним в комнату входил Елагин... Лариса решила, что она уже на том свете.
– Аркадий! – истошно вскрикнула Белла.
Никаким Аркадием здесь не пахло. Может, Белла тронулась умом?
– Он самый! – ухмыльнулся Елагин.
– Так ты что... Ты что, живой? – обращаясь к Даниилу, спросила она.
– Как видишь... Ты думала, что убила его, ага, как бы не так, – за своего спутника говорил Денис. – Ни фига. Жив Аркадий, жив. Благодаря тебе. Правда, Аркадий?
Лариса все поняла. Она видела человека, очень похожего на Даниила Бакатина. Тот смотрел на Беллу, презрительно улыбаясь. Только презрение какое-то неоформленное. Так улыбаются разозленные дауны. Может, у Аркадия с головой не все в порядке?
– Ты же настояла на том, чтобы не производили вскрытие, – продолжал Елагин. – Ты же не хотела, чтобы экспертиза нашла яд, которым ты его угостила...