– Лариса, ты мне скажи, долго мы будем вот так бодаться? – нахмурился Фокин.
Судя по всему, ему было не до шуток. Лариса задела его за живое. Но ведь он первый начал.
– Мы же взрослые люди. Тем более не чужие. Друг другу многим обязаны, а ведем себя, как взбалмошные дети...
– Не знаю, как ты, но я буду себя так вести, – без вызова и с теплой улыбкой сказала Лариса.
– И до каких пор?
– До тех пор, пока ты не принесешь мне одежду! – гаркнула она.
Фокин воодушевленно кивнул и полез в тумбочку, откуда извлек пакет с одеждой.
– Это и есть кладовка? – усмехнулась Лариса.
– Не знаю, кладовка или нет, но что не оружейная, это точно. Пистолет твой изъят как орудие убийства. Обратно ты его не скоро получишь...
– Ты мне хочешь свой одолжить?.. Ладно, шучу... Может, вы отвернетесь, господин капитан?
Лариса оделась, сунула больничную пижаму под подушку. Повертелась немного у зеркала. Сам этот процесс свидетельствовал о полном ее выздоровлении. Привела себя в порядок и вышла из палаты. В коридоре столкнулась с мужчиной в белом халате.
– Здравствуйте! – проходя мимо него, чарующе улыбнулась она.
– Здравствуйте! – расплылся в улыбке врач.
Но улыбка тут же потухла. Лицо застыло в гримасе крайнего изумления.
– Девушка... Девушка!.. Девушка, остановитесь!!!
Он все же узнал в ней свою пациентку, к тому же неподъемную, но Лариса, увы, не собиралась сдаваться ему на милость. Она ускорила шаг и под прикрытием верного Фокина выскочила из отделения. На лифте вниз, через вестибюль на выход.
Они сели в «шестерку». Никто их не преследовал, и они беспрепятственно выехали с больничного двора.
– Елагин грозился, что через Аркадия сделает Беллу на деньги. Так вот, она сказала, что деньги надежно спрятаны...
– Тебе она говорила. А я сам лично в этом убедился.
– Ты что, счета ее нашел?
– Нет, это не так-то просто. Но их обязательно найдут. Только уверенность у меня такая, что на счетах остались голые нули...
– Откуда такая уверенность?
– Белла заранее знала, что на нее выйдут. Ты не поверишь, но она и квартиру свою продала, и дачу в Гвоздевке. Оперативно, агентству недвижимости за шестьдесят процентов от рыночной цены. Это срочный выкуп называется. Было ваше, стало наше. Договор отчуждения, генеральная доверенность, все такое прочее. Деньги она за три дня до вашей эпохальной встречи получила. В общем, подготовилась к срочной эвакуации...
– Может, она уже за границей?
– Скорее всего... Ничего, подключим Интерпол. Заграница – не открытый космос. Никуда она не денется...
Геннадий Никишин был дома. Он очень удивился, когда увидел перед собой Ларису.
– Ты что, уже похоронил меня, дружок? – ехидно улыбнулась она.
Вслед за ней в квартиру вломился Фокин.
– А это кто такой? – возмутился Гена. – У вас ордер есть?
– Ты че, фраерок, какой ордер? – осклабился Стас. – Вот мой ордер, понял?
Он лихо вытащил из кобуры свой «ПМ» и сунул ствол Никишину под нос.
– Вы... Вы что себе позволяете? – возмутился Гена.
– Это ты, козел, чего себе позволяешь?..
– Вы... Вы из милиции?
– Кто из милиции?! Я из милиции?! Ты че, гнида, за мента меня держишь? Да я тебя, падлу, счас урою!
Стас играл очень хорошо. Говоря образно, лоха закошмарил натурально.
– З-за что? – лепетала жертва.
– Ни фига себе, за что! Твоя Белла корешей моих замочила, а он еще спрашивает...
– К-когда она их замочила?
– Да вот недавно замочила. Три пацана, и всех из волыны в натуре пошмаляла...
– Но я-то здесь при чем?
– А ты башку свою, козел, разуй!.. Ты герле моей про Игнатова и Фокина рассказал? – показал на Ларису Фокин. – Типа, Белла с ними амур крутила. Пацаны с ней разбираться поехали, а она всех их и положила...
– Так что, Лариса не из милиции? – недоуменно мотнул головой Никишин.
– Нет, конечно!
– Быть не может. Она же точно из милиции.
– «Корочки» липовые были.
– Да не в «корочках» дело...
– А в чем?.. Да ты не напрягай мозги. Я все знаю. Белла сказала, что Лариска из милиции. Ну ты и поверил...
– А разве нет?
– Ну вот, ты даже не отрицаешь, что с Беллой своей нюхаешься... Зачем про Игнатова и Фокина наврал?
– Я... Я не наврал... – жалко пробормотал Гена.
– Не наврал?! – обрадовался Стас. – Значит, правду сказал! Классно, теперь я с легкой душой могу тебя замочить!
Фокин подсечкой сбил на пол Никишина, направил на него пистолет.
– Ну че, мурло, три секунды на регистрацию рейса, и твой вылет на тот свет...
– Но я наврал. Наврал! – запаниковал Гена.
– А лечить меня не надо. Не наврал ты, сам в этом признался... Ну что, полетели?
Стас шевельнул пальцем на спусковом крючке.
– Да я, честное слово, наврал! Меня Белла заставила! – совсем расклеился Никишин.
– Как она тебя заставила? Как она могла тебя заставить? Ты же здоровый мужик, а она баба...
– Но ведь ваших корешей она же убила. Так и меня убить может... Она мне угрожала. Сказала, если я навру про Игнатова и Фокина, она мне пять тысяч долларов даст. И сама даст... А если я не навру, то мне крышка. А стреляет она здорово. В муху с пяти метров попадает...
– Ты это откуда знаешь?
– Да знаю... Только я что-то не пойму, при чем здесь Фокин с Игнатовым и ваши кореша...
– Тебе честно сказать, братуха? Я и сам не понял, какая между ними связь. Но на пушку-то я тебя взял... Кстати, я не представился. Капитан Фокин. Тот самый, с которым вы якобы уже встречались... Товарищ старший лейтенант, вы признание гражданина Никишина записали?
– Да, товарищ капитан, записала, – показывая на диктофон, подыграла Стасу Лариса.
– Ну вот и отлично...
– Что все это значит? – взвыл Гена.
– А то и значит: пять минут на сборы, и пошли.
– Куда?
– В машину, а затем в «Петры». Завтра прокурор вынесет обвинительное постановление, и начнется для вас каторжная жизнь.
– За что?
– За соучастие в убийстве. Третьего дня ваша бывшая жена, гражданка Бакатина, совершила тройное убийство. Ее вина полностью доказана, осталось только выяснить степень вашей вины...