– А хотя бы потому, что ты у меня в немилости... Жди, когда я с тобой свяжусь!
Лариса вышла из машины и направилась к подъезду, в дверях которого скрылась Роза со своим дружком. Если, конечно, ее в самом деле зовут Розой...
В подъезде домофона не было, зато был консьерж. Настоящий громила – бритый затылок, кожаный пиджак. Видно, в этом доме проживал какой-то крупный авторитет.
Громила перегородил ей путь.
– Куда? – громовым голосом спросил он.
– По вызову, – подмигнула ему Лариса.
– А-а, ясно, – оскалился он.
И облапал ее оценивающе-похотливым взглядом.
– Что, нравлюсь? – спросила она.
Громила поймал ее за талию, притянул к себе.
Она не стала выкручивать ему руки, не стала ронять его на пол. Она просто ударила его согнутым пальцем в болевую точку. Трудно было пробить гору мышц, но она с этим успешно справилась. Громила вмиг обмяк, лицо перекосилось от страха и ужаса. Орать он не мог: голосовые связки были парализованы. Лариса взяла его под руку, помогла добраться до стула, усадила.
Достала удостоверение, развернула.
– Старший лейтенант милиции Черкашина. Отдел по пресечению половых преступлений...
Лариса снова его ударила – растормозила нервную систему. Громила ожил. Но выражение ужаса в глазах осталось.
– Кто живет в двадцать третьей квартире? – начальственно спросила она.
– Да кто там только не живет. Эту хату мужик один внаем сдает... Там сейчас Роза живет...
– Хозяина как зовут, не знаешь, а квартирантку знаешь. Ты что, спал с ней?
– Ну что-то вроде того... Ей ночью, типа, скучно стало, она меня к себе позвала.
– Она из Тюмени приехала?
– Да вроде.
– Отец у нее – нефтяной магнат...
– Да? А я думал, что ей любовник хату снимает, баран рогатый... Ты... Вы представляете, она с меня полтинник баксов слупить хотела! Ага, счас...
– Так она что, проститутка?
– Да скорее всего. Какой-то папик ее пригрел, хату ей какую снял, так ее все равно на заработки тянет. А сейчас чем, думаете, занимается?
– Чем?
– Да с ней пацан какой-то приехал. На хате с ней закрылся. Я так думаю, клиента привела...
– Не хотелось бы отвлекать голубков, но придется. И ты мне поможешь...
Громила позвонил Розе. Сказал, что она затопила соседей снизу. Та ответила, что с кранами у нее все в порядке.
– Сейчас поднимусь, проверю, – сказал он и положил трубку.
Вместе с консьержем Лариса поднялась на этаж, встала вне поля обзора видеокамеры. И вышла на сцену, когда Роза открыла дверь.
Лариса бесцеремонно оттолкнула ее в сторону, вошла в квартиру. И увидела парня. Он сидел в кожаном кресле и удивленно пялился на нее. Похоже, он не очень был рад ее визиту.
– Это твой сутенер?
– Ты за базаром следи! – поднимаясь с места, угрожающе напыжился живчик.
Типчик был совсем близко. Игнорировать его Лариса больше не могла.
– Тормози! – велела она. – А то я решу, что ты хочешь меня изнасиловать.
– Зачем насиловать? Сама дашь! – похабно усмехнулся он.
– Ты меня уже насилуешь. Морально.
– Да? И мне кажется, что тебе приятно!
Лариса стояла к нему боком. Расстояние один шаг. Роза смотрела на нее, но вряд ли уловила тот момент, когда она взмахнула ногой. Все произошло слишком быстро. Парень только начал падать, а она уже как ни в чем не бывало стояла на месте.
– Ой, что это с ним? – всплеснула руками Лариса. – Он что, припадочный?
Типчик лежал на полу без признаков жизни. Но он живой. И очень скоро придет в себя.
Роза была в трансе.
– Может, все-таки скажешь, кто тебя нанял? – спросила Лариса.
– Я не понимаю, о чем разговор?
Глаза слезятся, лицо бледное, губы трясутся.
– Хорошо, я тебе объясню. В крови у капитана Фокина Станислава Павловича обнаружен сильнодействующий транквилизатор. Знаешь, как он туда попал? Это ты подмешала его в коньяк, чтобы он потерял контроль над своими действиями!
– Я ничего не мешала... – начала было Роза.
Но Лариса жестко ее оборвала:
– Молчать!.. Объясняю дальше. Экспертизой установлено, что транквилизатор мог стать причиной смерти капитана Фокина. К счастью, он остался жив. Но ты все равно будешь привлечена к уголовной ответственности за покушение на жизнь сотрудника милиции.
Краем глаза Лариса заметила, что парень очнулся. Сел на пол, потер рукой челюсть, полез в карман пиджака. Он даже не заметил, как в ее руке появился пистолет.
– Руки на колени! – до жути ласковым голосом велела Лариса.
– Я... Я ничего... Я просто сигареты хотел достать...
– А ты что, куришь в комнате?.. Люди деньги за эту квартиру платили, а ты здесь свинячишь, нехорошо... Когда в камеру попадешь, там кури сколько влезет, если дадут...
– Какая камера?
– Понятное дело, что тюремная... Я же знаю, что вы все в сговоре. А поскольку ни в чем признаваться не желаете, придется вас всех арестовать...
– А что мы сделали?
– Делаешь вид, что не знаешь? Ладно, я расскажу... Вас нанял некий человек, снял для вас эту квартиру, одолжил джип. По его сценарию вы организовали спектакль с капитаном Фокиным. Роза его совратила, затем блестяще разыграла сцену неразделенной любви... Только промашка вышла, господа актеры, я вам не дурочка с переулочка, мне лапши на уши не навешаешь... Да, кстати! – осуждающе посмотрела она на парня. – Тебя еще будут судить за грабеж.
– Какой грабеж?
– А разве не ты ограбил свою дражайшую подружку? – кивнула она на Розу.
– Так это же не по-настоящему!
– А это суд установит, по-настоящему было или нет... В общем, вы можете ничего не говорить. Но поскольку заказчик нам известен, а также установлены ваши противоправные действия, то вас придется задержать. Как минимум месяца три в следственном изоляторе вам обеспечено.
– А что мы сделали? – захныкала Роза.
– Следователь объяснит... Ну что, собираемся? У меня мало времени...
– Может, не надо?.. Я, честное слово, Станиславу ничего не мешала! – пискнула Роза.
– Но коньяком поила?
– Поила.
– В преступном сговоре участвовала?
Роза виновато опустила голову. И ее пособник убито молчал.
– Что, каетесь? – спросила Лариса.