– Зря ты это придумала, – Женя мягко провел пальцем по разделительной линии между черным и белым. – Фигура у тебя и без того потрясная... И вообще, это не твой стиль...
– А какой у меня стиль? – возмущенно, но с интересом спросила Виолетта.
– Деловой. С пикантной изюминкой. А тут сюрреализм какой-то...
– Не нравится? – слегка расстроилась женщина.
– Да нет, хорошо. Даже очень.
– Не возбуждает?
– С этим делом полный порядок...
– А мне показалось, что ты сегодня какой-то вялый, – не без ехидства проговорила Виола.
– Тебе показалось.
– Я слышала, ты ночью куда-то уходил?
Жене понадобилось усилие, чтобы не выдать своего замешательства.
– Ну, не совсем ночью. Под утро. Люблю утром по Арбату прошвырнуться.
– Зачем врешь?.. Я знаю, у тебя баба есть.
– Кто тебе такое сказал? – похолодел парень.
– Знаю... Марьяна ее зовут, да?.. Или ты думал, что меня можно вокруг пальца обвести? – высокомерно усмехнулась Виола.
– Не думал...
– У меня все под контролем, мой мальчик... И твою девочку проверили. Нормально с ней все, не гуляла она. Ну, с тех пор, как ты ее бросил. Что там в Дивноморске было, я не знаю...
– Где?
– В Дивноморске. Она там в студенческом лагере отдыхала. Но если хочешь, мои люди наведут справки... Извини, но я не могу пустить твою личную жизнь на самотек...
– Я в трансе!
– Я это уже поняла...
Это про Марьяну пел он в одной из своих композиций, которые покоряли сейчас публику. Это ее он выбросил из своей души, как шкодливую кошку... Но, похоже, Марьяна не изменяла ему. Просто была очень пьяна, не разобралась в ситуации, раздвинула ноги...
Они во всем уже разобрались. Марьяна так хороша, что не мог он ее не простить. Понял, поверил и простил. И даже снял для нее квартиру недалеко от института, где она училась. Виола балует его, в счет будущих доходов авансировала ему апартаменты в своем служебном отеле, почти новую иномарку и еще деньги на карманные расходы дает – на них Женя мог арендовать две такие квартиры, как у Марьяны, если не три. В общем, с финансами у него порядок, а скоро будет еще лучше. Ведь его песни – настоящее богатство, осталось только дождаться, когда звонкая монета щедрыми горстями посыплется в карман.
В клубе Виола появлялась только к обеду, занималась текучкой и своими продюсерскими делами, домой уезжала к трем часам ночи. Пока она в клубе, Женя не смел уходить к Марьяне, зато исчезал под утро, и никто никогда не пытался его остановить. А Марьяна всегда его ждала, хотя и не каждая их встреча заканчивалась сексом. Иногда он хотел просто отдохнуть в обнимку с ней, проснуться в ее постели, поесть горячих блинчиков с джемом на завтрак. Готовить Марьяна умела и любила. Она уходила на занятия, а он отправлялся к себе. Клуб уже к тому времени не работал, но его ждал тренер по ритмике, чтобы он даром времени не терял, пока Виола отдыхает. Так Женя жил последний месяц и даже не догадывался, его тайное уже давно стало явным... Или не очень давно?..
– Ты не ревнуешь? – с опаской спросил он.
– Ревную, – совершенно спокойно сказала Виолетта.
– И что?
– Ничего. У меня есть муж, у тебя есть Марьяна. Я думаю, у тебя должно быть право на личную жизнь.
– Спасибо.
– А то, что Марьяну твою проверяли, так это ради тебя. И ради нас. Мне заразу подцепить не хочется.
– Да нет, чистая она...
– Вот я и хотела это знать... Но все-таки ты предохраняйся. Вдруг она от тебя понесет.
– И что?
– Ты же гей. У тебя не может быть детей...
– Я не гей!
– Мы же договорились, что ты не будешь ничего отрицать. Или ты хочешь, чтобы Валентин жил с тобой?
Виола уже подобрала ему напарника, смазливого паренька, который отлично управлялся с инструменталом. Но пока что Валек оставался на заднем плане, даже в клипах его не показывали. Но скоро начнутся гастроли, им придется жить в гостинице, как бы Виола не стала снимать им номер на двоих, чтобы это порождало слухи...
– Спасибо, не надо.
Впрочем, он уже сказал Марьяне, чтобы она не верила сплетням. Да, некрасивая у него легенда, но, увы, это актуальный тренд.
– Тогда молчи в тряпочку и делай то, что тебе говорят.
Звездная известность могла принести ему независимость от Виолы. Могла, но не принесет. Потому что условия договоров опутали его со всех сторон. Увы, но он попал к Виолетте чуть ли не в пожизненное рабство. Даже права на его песни принадлежат ей. Если он захочет, то не сможет уйти к другому продюсеру, потому что тут же утонет, если вдруг решится на самостоятельность. Поэтому Виола не очень-то церемонилась с Женей. Грубила порой, а в дурном расположении духа запросто могла послать его на три буквы.
– Да я ничего.
– Если скажу бросить Марьяну, ты ее бросишь.
– Ну, я не знаю...
– Я не спрашиваю. Я говорю, как должно быть. Ты меня понимаешь?
– И когда ты это скажешь?
– А это я на твое поведение посмотрю. Будешь выделываться, лишу сладкого. А пока пользуйся моей добротой... Да, на следующей неделе мы выезжаем в Ярославль, не вздумай брать ее с собой.
– Как скажешь... Ты тоже поедешь?
Вообще-то Женя надеялся, что с ними поедет администратор, обязанности которого Виола возложила на тренера по танцам. Лева – парень неплохой, сообразительный, только ему мальчики больше нравятся, чем девочки. И, похоже, он всерьез поверил, что Женя родственная с ним душа. И сегодня на занятиях даже попытался его взять за интимное место, за что получил пощечину... Но ведь пощечина – женское оружие. Так что вряд ли Женя смог разубедить Леву в порочности его натуры.
– Кто-то же должен позаботиться о тебе ночью... Или я тебе уже надоела?
– Ну, нет, что ты!
– Зачем же тебе Марьяна... Ладно, не будем об этом. У тебя через час занятия по вокалу.
– Да, я знаю.
– В двенадцать выступаешь в клубе... Я смотрю, сегодня у тебя свободный день.
– Почти.
– Что собираешься делать в свободное время? Поедешь к своей Марьяне?
– Если можно...
– Нельзя! – отрезала Виола. – Я смотрю, ты утратил интерес к творчеству. За последние две недели ни одной песни. Ни одной!..
– Ну...
– Что ну? Зажрался ты, Женечка... Поэт должен быть голодным, а у тебя красивая жизнь. И красивые женщины... Может, одна женщина лишняя?
– Да нет, все нормально...
Он не хотел терять Марьяну. Может, и красивая жизнь вокруг него, но все-таки он задыхался в той «доброте», которой окружила его Виола. А Марьяна хоть какая-то, но отдушина...