Он отметился у своего участкового и в тот же день отправился в Карелию. От нечего делать. С тоски и безысходности. Назло всем. И в том числе самому себе. Он ехал в Заварку, думая о том, жива бабка Олега Шаповалова или нет, а оказалось, что вымерла вся деревня.
Магазин он нашел. Это был полуразваленный сруб с черными от старости стенами, без крыши, над выломанной дверью болталась на ветру табличка «Сельпо». А вот дома с зелеными стенами за ним не было. Обычная изба стояла, стены некрашеные, на крыше ржавая дранка, окна и дверь заколочены. Но в отличие от многих других изб это строение не покосилось, и с крышей все в порядке, возможно, она даже не протекает. Разве что пристроенный к дому сарай почти разрушен...
Может, плюнуть на все и поселиться здесь? Траву выкосить, огород вспахать, корову завести... Полы в доме гнилые, шаткие, мебель убогая и ветхая, под толстым слоем пыли, старинная фотография на стене – лихой мужик в буденовке и суровая деревенская матрона в платке. Пол можно перестелить, рухлядь выкинуть, а фотографию оставить, чтобы домового не злить... Только не сможет Тимофей здесь жить. Он же не селянин. Он технарь.
Тимофей сел на скамью. Трухлявая лавка угрожающе скрипнула под тяжестью его тела, но он этого не заметил. Тимофея озарила мысль.
Ему надо было Клавдии Васильевне про внука рассказать. Но не сразу, выждать немного, а потом уже... А почему не сразу? Почему фамилия у этой Клавдии Васильевны не Трехболотова, например, или не Семидурова? Иванова она. И не потому, что фамилия распространенная, просто Шаповалов на ходу ее выдумал.
Не было здесь никакой Клавдии Васильевны. А про этот дом Шаповалов сказал после того, как Тимофей по простоте своей душевной от его денег отказался. На тот свет Олег собрался, а деньги без хозяина оставлять не захотел, потому и дал ему подсказочку... Только вот место, где клад зарыт, не сказал. Зарыт? А может, просто спрятан? На чердаке, например.
Не думал Тимофей, что его может охватить золотая лихорадка, но именно это с ним и произошло. Азарт кладоискателя заставил вибрировать нервы в ожидании чуда.
Сначала он обыскал дом, чердак, затем спустился в погреб. Лампу керосиновую к этому времени нашел и лопату. В подвале он поднял с пола доски, осмотрел землю и заметил, что в одном месте она более мягкая, чем везде. Похоже, здесь два-три года назад копали...
Земля легко поддавалась усилиям, душа пела в предчувствии большой радости, но в нос вдруг ударила смердящая вонь, и лопата вошла во что-то мягкое. Тимофей не считал себя слабонервным, но когда он понял, что раскопал чью-то могилу, его едва не стошнило. Он как ошпаренный выскочил из подвала в дом, затем во двор, вдохнул полной грудью свежий воздух.
– Ну что, нашел? – ошарашил его мужской голос.
Он мог бы подумать, что это призрак покойного стоит у него за спиной или разбуженный домовой, но голос показался ему знакомым. Тимофей обернулся и увидел своего преследователя Антона. Мужчина держал в руке «наган». Серьезный аргумент в споре за наследство Шаповалова.
– А я думал, ты уже от меня отстал, – вымученно улыбнулся Тимофей.
Действительно, Антон перестал напоминать о себе, как только Тимофей поселился в доме у Марьяны.
– Не отстал. Просто стал умнее, – Антон пытался, но не мог скрыть своего торжества.
Его так и распирало от восторга. Как же, все-таки добился своего...
А ведь Тимофей мог бы вычислить его, когда сюда добирался. Мог, но не сделал этого. Потому что голова под самую завязку дурными мыслями забита...
– Молодец, хорошо работаешь.
– Деньги где?
– Тебе в рифму ответить или как?
– Ты мне правду ответь.
– Тогда в земле деньги. Хотя я в этом и не уверен.
– Почему?
– Потому что труп там в подвале...
– Понятно...
– Что понятно? Мне вот почему-то ничего не понятно...
– Пираты на месте клада труп всегда оставляли, чтобы он охранял...
– Пираты... Ну да, Шаповалов был пиратом. И подельников своих грохнул.
– Он это тебе сказал или сам догадался?
– Сказал. А насчет клада догадался. Поезжай, говорит, к бабке моей, привет передай. А про деньги не сказал. Про деньги я только сегодня понял...
– Ну, тогда пошли, дальше копать будешь...
– С меня хватит. Я свое на ментов уже отпахал.
– Не ври, тебе полтора года еще осталось. Тебя потому и выпустили раньше, чтобы ты сейчас копал, – с торжеством победителя усмехнулся Антон.
– Кто тебе такое сказал, Берушин?
– Да.
– Ему деньги отвезешь?
– Ему и отвезу, – ничуть в том не сомневаясь, кивнул мужчина.
– И сколько за это получишь?
– Двадцать пять процентов.
– Ну, прямо как за клад от государства. И крепко тебя Берушин за яйца держит?
– Не держит он меня. Просто живем рядом, он меня попросил, я согласился...
– Берушину верить нельзя. Там в земле четыре лимона. Двадцать пять процентов – это миллион долларов. Берушин за такие деньги мать родную удавит. А ты просто сосед, с тобой он точно церемониться не станет... Ты хоть представляешь себе, сколько это, миллион долларов?
– Представляю.
– А два миллиона?
– Давай короче.
Судя по ухмылке, Антон уже понял, куда клонит Тимофей.
– Клад пополам поделим. Тебе два лимона и мне.
– А Берушин?
– Обойдется... У тебя жена есть?
– Нет.
– А в поселке тебя что держит?
– Ничего.
– Тогда не возвращайся к Берушину. Я пойду вправо, а ты влево. Я со своей половиной, а ты со своей.
Антон думал недолго, потому что, похоже, уже принял решение.
– Хорошо, делим добычу пополам и расходимся, – согласился он.
– Да, только дальше копаешь ты.
– Ага, сейчас! – Антон взглядом показал на свой револьвер.
– Ты мог бы застрелить меня и забрать все, – сказал Тимофей и вздохнул, осуждая себя за столь опрометчивую подсказку. Впрочем, Антон и сам не дурак, если смог выследить его.
– Не собираюсь я в тебя стрелять, – возмущенно сказал мужчина.
Ни единой коварной искорки во взгляде, ни капли лукавства. Похоже, он действительно не собирался убивать Тимофея. Во всяком случае, сейчас.
– Да? Ну, тогда докажи. Если сам копать начнешь, то я тебе поверю...
– Тебе подсказать место, где лохов можно поискать?
– А здесь их нет? – с сожалением спросил Тимофей.
– Нет.