— Зря вы так со мной. — Зоя испугалась. Но виду не подала. Скрыла свой страх под маской высокомерия. — Я очень серьезный человек. И вы можете пожалеть…
— Я сказал, пошла отсюда!
Зоя больше не произнесла ни слова. Она спокойно поднялась со своего места, смерила Ковригина презрительным взглядом и направилась к выходу.
* * *
Евгений Алексеевич Плахов. Мужчина сорока лет. Среднего роста, в меру упитан, представительного вида. Он принял ее сразу, едва она сказала, что вопрос касается его личной безопасности.
Она вошла в его кабинет, поздоровалась, присела на указанное место.
— Я вас слушаю. — Он явно куда-то торопился.
— Евгений Алексеевич, я располагаю одной очень важной для вас информацией, — с независимым видом сообщила ему Зоя.
— Да, это я уже слышал. Она касается моей личной безопасности… Пожалуйста, представьтесь…
— Это не обязательно, — отрезала она.
— Тогда прошу вас покинуть мой кабинет! — Он тоже умел быть жестким.
— Боюсь, если я это сделаю, то вам самому скоро придется представляться…
— Кому?
— Господу богу или сатане. Никто ведь не может знать, что вам уготовано: рай или ад.
— На что вы намекаете? — нахмурил брови Плахов
— Я не намекаю, я предупреждаю. В общем, вам выписан билет на тот свет.
Правое веко Плахова нервно задергалось.
— Кто?
— Ковригин…
Евгений Алексеевич потемнел. Свел губы в тонкую линию, сжал кулаки.
— Откуда у вас эта информация?
— От самого Ковригина. Он заказал вас мне…
— Что?!
— Что слышали. Я киллер, который должен вас убить.
С минуту он переваривал услышанное. Благо не задергался, не вызвал охрану. Но все внимание на ее руки.
— Зачем вы мне это сказали?
— Ковригин мне мало заплатил, — будто о чем-то обыденном сказала Зоя.
— Сколько? — Он смотрел на нее с испугом и неприязнью.
— Пять тысяч… Мне кажется, он издевается над вами.
— Почему?
— Потому что вы стоите дороже. Только, пожалуйста, не воспринимайте мои слова как комплимент…
— Вы еще шутите… Почему вы считаете, что я вам должен верить?
— У меня есть один очень важный аргумент.
— Какой?
— Евгений Алексеевич, я, конечно, понимаю, на дворе весна. Вы соскучились по свежему воздуху. Но если вы открыли окно, то надо было задвинуть занавеску…
— Я не понимаю, к чему вы это?
— А вы посмотрите в окно. Только очень внимательно.
Плахов повернул голову и посмотрел в окно. В доме через дорогу из распахнутого настежь окна на него смотрела Тонька. В руках у нее винтовка «СВУ».
— Только, пожалуйста, не делайте резких движений, — предельно серьезно предупредила Зоя.
Евгений Алексеевич застыл как изваяние, словно не снайпера увидел, а Медузу Горгону.
— Сколько вы хотите? — пошевелил он губами.
— Сорок тысяч долларов…
— А не много?
— А вы знаете, скольких людей погубила жадность?
— Хорошо, вы получите деньги.
— Вот и договорились… Кстати, в стоимость расходов входит ликвидация Ковригина… Вы должны понимать, что мы серьезная фирма. Вымогательство — не наша сфера. Мы занимаемся решением жизненно важных проблем. Ваша проблема одна из них. Вы оплачиваете свою жизнь и смерть вашего недруга. Вам же хочется спать спокойно?
— Значит, вы беретесь устранить Ковригина…
— А разве вас это не устраивает?.. Если нет, скажите. И вы нам будете должны всего пятнадцать тысяч.
— Кому это вам?
— Фирма «Черная метка».
— Юридический адрес?
— Вы мне нравитесь. В вашем положении не шутят. Но вы шутите. Уважаю…
— А я буду уважать вас, если этот человек в окне перестанет в меня целиться…
Зоя подошла к окну, незаметно подала знак Тоньке. Та исчезла.
— Итак, я хочу знать ваше отношение к Ковригину.
— Мне кажется, вы были правы…
— Значит, сорок тысяч?
— Да.
— За деньгами к вам придут завтра. В это же время…
— Вы берете вперед?
— Вообще-то это самый лучший вариант. Но в данном случае мы берем не «до», а после…
— То есть вы хотите сказать…
— Да, уже сегодня ночью вы можете спать спокойно… Кстати, не советую обращаться в милицию. У нас длинные руки. Мы знаем, где работает ваша жена Анна Михайловна. Знаем, где учится сын Антон…
Она видела, как побледнел Плахов.
Теперь он точно не станет связываться с ментами.
* * *
Витка еще ни разу не стреляла в живого человека. Вместе со всеми она обстреливала микроавтобус, возможно, это ее пуля попала в бензобак. Но это не то.
Зато она уже неплохо водила машину, очень хорошо справилась с ролью частного детектива. Это она узнала, чем болен Ковригин.
Теперь вот ей предоставлялась возможность навсегда излечить его от гонореи.
— Не нервничай! — увещевала ее Зоя. — Ты стреляешь очень хорошо…
— Но то мишень…
Витка готова была исполнить Ковригина. Только немного нервничала.
Они уже были на месте. Строящийся дом в трехстах метрах от офиса Ковригина. Он должен появиться с минуты на минуту.
— А ты представь, что он всего лишь мишень…
— Представляю…
— Внимание!
Появился Ковригин. Идет деловой такой, думает, что самый крутой. Только есть и покруче.
Витка вскинула винтовку, прицелилась. Зоя видела, как она плавно выжимает слабину на спусковом крючке. Рука ее не дрожит. Это хорошо…
Глушитель задавил звук выстрела. Было только слышно, как клацнул затвор. И тут же второй выстрел. Контрольный.
Обе пули попали Ковригину в сердце.
— Почему не в голову? — спросила Зоя.
— Не могу…
Зоя где-то читала, что женщина инстинктивно не может стрелять в голову. У нее слишком сильно развито чувство красоты. От снайперской пули голова может треснуть, словно перезрелый арбуз. Женщиной это воспринимается как покушение на красоту. Поэтому ей лучше стрелять в сердце. И в этом случае разрушается гармония, но не так катастрофически.
Только лично она не воспринимала всерьез этот словесный треп. Ей было абсолютно все равно, куда стрелять. Главное — результат.