Клод отрубился и повис на руках у своих дружков.
* * *
Жанна не спала. Время позднее, а сна ни в одном глазу. Ее внимание привлек звук работающего двигателя. Она подошла к окну.
В соседский двор въехал джип. Из него вышли братки. Вытянули из машины Клода. Он был никакой. Пьяный в дрезину. Они затащили его в дом. Минут через двадцать появились снова. Без соседа. Четверо вошли, трое вышли. Значит, в доме остался только хозяин.
* * *
Клоду снилась Вика. Чес под ней, верхом Чичик. Слон входит в нее спереди. Только слышно не чмоканье, а крик. Ей жутко больно, она воет. Ее стоны режут слух, переворачивают душу. А Слон никак не может заткнуть ей рот…
Он направился к ней, но споткнулся и упал. Упал и проснулся.
А Вика все продолжала выть от боли. Только не громко, звук доносился откуда-то издалека.
Клод медленно повернул голову в сторону двери. И содрогнулся от ужаса. Сердце сдавила ледяная рука.
В дверях стояла Вика. В белой прозрачной накидке, под ней голое тело. Волосы растрепаны, руки выставлены вперед. Взгляд безумный, устремлен в никуда. На руках и ногах обрывки веревок.
Перед тем как утопить, ее связали…
Она утонула, умерла. Но ее душа не находит покоя. Она пришла к нему, к своему убийце. Она ищет отмщения.
Вика не раскрывала рта. Но ее стоны заполняли комнату. И вселяли в душу невероятный ужас.
Ноги налились свинцовой тяжестью, верхнюю часть тела парализовало совсем. Но Клод все же нашел в себе силы встать.
И Вика стала исчезать. Попятилась назад, скрылась за дверью.
На негнущихся ногах Клод последовал за ней.
В холле на втором этаже, куда выходила его комната, Вики не было. Зато на лестнице мелькнула ее белая накидка. Клод собрал в кулак все свои силы и двинулся за ней. Но дальше лестницы он не прошел. Перед глазами заколыхалась сонная пелена. Сознание стремительно наполняла тяжелая дрема…
Елена Николаевна, мама Вики, смотрела на него печальными глазами. А еще Степан видел в них смирение. Похоже, она свыклась с мыслью, что никогда больше не увидит свою дочь.
— Вы ищете Вику? — бесцветно спросила она.
— Да, конечно… Как только найдем, я тут же дам вам знать…
— Я буду ждать…
— Ждите. И надейтесь…
— Надеюсь… Не буду вас задерживать. До свидания…
Она поднялась со стула и вышла из его кабинета.
Степан проводил ее взглядом. И невесело вздохнул Не мог он найти Вику. А искал он ее в одном направлении с душегубом. На него он списывал исчезновение девушки. И надеялся, что выбьет из него признание. Узнает, где Вика.
Но душегуб пропал. Возможно, на дне Глубокого озера покоится. А может, и в самом деле ушел от Клода. Степан проверял. Действительно у этого бандюка не было ни охраны, ни сложной системы сигнализации, ни собак. И замки на дверях простые. С ним в тот день были его дружбаны. Но они не охранники, а потому ночью дрыхли как сурки…
Степан не особенно верил, что душегуб жив. Но у него не было никаких доказательств того, что он мертв. Поэтому поиски продолжались…
* * *
На Маришу страшно было смотреть. Лицо опухшее, глаза заплыли, только щелочки видны. Нос картошкой, губы распухшие, два передних зуба выбиты.
Вчера в ночь она на работу не вышла. Дрын ее с собой увез. В сауну. По случаю освобождения Клода устроили праздник. Маришу подавали в качестве горячего блюда.
А сегодня после смены Гена зашел к ней. Дверь открыла какая-то девчонка. Симпатичная, но молчит как рыба.
Мариша лежала в постели. И отворачивала от Гены лицо. Стеснялась. Дура потому что.
Она была нужна ему любая. Даже если она стриптизерша и проститутка. Он хотел жить с ней. Она вроде бы не возражала. Но с ремеслом своим завязывать не собиралась. Считала, что хорошо устроилась…
— Мариша, золото, а ну давай подробно и обо всем! — Гена присел на стул возле кровати. Мариша не издала ни звука.
— Ну что ты молчишь?
— Да чего ты к ней пристал? — наконец-то заговорила ее подружка. — Разговаривать ей больно, не понимаешь?.. Или по морде никогда не получал?
— Я?! — дернулся Гена.
Но тут же остыл. Сейчас не время понты колотить.
— Кстати, меня Гена зовут…
— Люда…
— Что с ней?
— Побили, не видишь?
— Ну понятное дело, что не о дверь стукнулась. Кто ее избил? Только не тяни резину. Я должен знать.
— Зачем?
— Как зачем? Да я этому гаду башку откручу и бомжам на холодец кину…
— Не говори «оп»!
— Да я за Маришу любого урою!
— Мариша, можно ему говорить? — вопросительно посмотрела на подругу Люда.
Та тоскливо вздохнула и кивнула.
— Он все знает?
Мариша снова кивнула утвердительно.
— На субботнике мы вчера были… Знаешь, что это такое?
— Понятное дело, не метлами махали задарма….
— Не метлами, — согласилась Люда. — Метелками…
— Короче…
— В общем, Мариша под раздачу попала. Один козел нажрался и с кулаками на нее…
— Урод!.. Кто такой?
— А вот этого тебе лучше не знать. А то еще и вправду драться полезешь…
— Полезу, а чо?
— Это хорошо. Только Клода лучше не трогать…
— Клода?!
Будто ушат холодной воды на него вылили.
— Ты его знаешь?
— Еще бы… Он мой босс…
— Так вы с Маришей вместе в «Стрипе» работаете?
— Я-то работаю. А она… Короче, Мариша, ты больше не выставляешься. И подкладываться ни под кого не будешь. Я сказал…
— Ух ты какой прыткий! — насмешливо посмотрела на него Люда. — А на что она жить будет? Улицы за копейки мести?
— Ну почему улицы? На нормальную работу устроится. Замуж выйдет. За меня…
— Ну-у, если жених есть!.. — вскинула руки Люда. — У тебя, наверное, своя квартира с евроремонтом, «Мерседес»…
— А что, в квартире и «мерсе» счастье?.. И вообще, чо ты лезешь не в свои дела?
Достала его эта Люда!.. Но та не унималась.
— Почему не в свои?.. У меня, между прочим, тоже парень был, — горько усмехнулась она. — Крутого из себя строил. Я, я, я… Все мораль мне читал. Нельзя, мол, так жить, как ты. Панель — это грязно, и все такое прочее. Короче, отговорил. Завязала я путанить. А сутенер мой на меня с ножом. Я — к своему другу. Выручай. Ну он — к сутику. Договорились. И знаешь как?