Он обреченно вздохнул. И вдруг в его голосе зазвенела сталь.
— Но моя сила в моем прагматизме. Я бессилен перед натиском коварных женщин. И у меня всегда есть позиция для отступления. Меня загоняют в угол, но вытащить меня оттуда уже невозможно. И все, я потерян для женщины, а она для меня. Ее просто выставляют за дверь. Ни с чем… Главное, знать, где твоя слабость, и тогда можно ничего не бояться. Вы меня понимаете?
— Вы хотите сказать, что еще ни одной женщине не удалось провести вас?..
— Ни одной… Даже жена при разводе не получила ни гроша. Но поверьте, меня ни в чем нельзя винить. Я к ней со всей душой, а она, извините, показала мне задницу…
— Юрий, и все же я осуждаю вас… Я хочу есть, а вы меня баснями кормите…
— Извините, Жанна…
Внизу их ждал роскошный стол. Официант при параде. Он обращался с Жанной так, будто она королевских кровей.
Это было чудесно.
Юрий бросал на нее взгляды, полные восхищения. Он обожал ее и, казалось, готов был кинуть весь мир к ее ногам…
Сегодня с ней произошло очередное превращение из золушки в принцессу. Только она не позволяла себе расслабляться. Знала, какая злодейка ее судьба.
Хорошее не может быть долгим — Жанна ожидала скорой перемены в своей судьбе. И знала, что она свернет в гиблую сторону.
С квартиры пришлось съехать. Мебель продать. А вот с машиной Артур расставаться не собирался. Без нее он как без рук.
Он был страшно зол на Самсона. Все у него отобрал. И деньги, и драгоценности, и Жанну. Вроде бы честно игра шла. Но где-то крылся подвох. Не зря же Самсон сделал его, как пацана. А может, просто фортуна окончательно отвернулась от него?
Он остался ни с чем. Этот «новорус» Самсон просто со скуки разорил его. У самого бабок немерено, так он еще и его рыжье к себе прибрал. Сволота! И Жанну, падаль, трахает!..
Жанну он не ревновал. Он просто ненавидел ее. Безотчетная ненависть. Ведь она не виновата в том, что он проиграл. Но она свидетель его унижения. И за одно это он готов был растерзать ее…
Артур не знал, что ему делать. Поэтому первое время он просто мотался по Москве, жег бензин. Потом решил заняться извозом. Какая-никакая, а копейка.
И все чаще подумывал о том, чтобы всерьез вспомнить о прошлом. Грабежи, разбои — все это по фене называлось «скоком».
Но для «скока» нужен «ствол». Значит, первый шаг — это оружие.
Шаг второй — надежные пацаны, которых он мог бы повести за собой. Их нет. Но найти можно. Есть у него кое-какие связи в криминальном мире. И не «шестерка» он какая-нибудь. Можно подобрать пару-тройку пацанов, у которых он будет в авторитете…
Мысли его оборвал мужик в дорогом кожаном пальто на меховой подкладке. В руке кейс. Рожа кирпичом, взгляд тусклый. Он небрежно махнул рукой. Артур успел среагировать и остановил машину перед самым его носом.
— Браток, в Шереметьево-два, — пробасил мужик. Здоровый как буйвол. И такой же наглый. — Только с ветерком. Спешу…
— Садись, — кивнул Артур.
Мужик уселся на переднее сиденье. Расслабился.
— Полтинник тебя устроит? — лениво спросил он.
— «Зеленью»?
— А у меня других не водится…
— Не пойдет…
— Ты чо, в натуре, это ж нормаль…
— Не пойдет, полетит…
— А-а, ну давай, под…
Мужик откинулся на сиденье и закемарил. На дорогу ноль внимания.
Проснулся, когда они выехали за город и мчались к аэропорту. Посмотрел на часы.
— Не слабо гонишь, фраерок…
— Я не фраерок, — скривился Артур. — Не в тему ты вписался со своим базаром…
— А, ну извини, братан, если обидел…
Артур не ответил. Он обсасывал одну мыслишку.
— Ну ты чо заглох? — набычился мужик. — Я тебе говорю, извини. А ты побоку… Непорядок…
— Непорядок, — согласился Артур.
И вдруг резко костяшками пальцев мужику в шею. Точный удар, в сонную артерию. На зоне наработал его. Это у него коронка. Жаль, мужик не сможет этого оценить. Он вырубился до того, как успел хоть что-то понять.
Артур свернул с главной дороги на проселочную. Завез мужика в безлюдное место. Для вящего спокойствия снова ударил его в шею. И залез к нему во внутренний карман. Вытащил «лопатник». И обалдел. В нем лежала стопка стодолларовых купюр. Ровно две тысячи. И еще на три сотни зелеными полтинниками. Круто!
Обыск продолжился. Но, кроме заграничного и отечественного паспортов, билета на самолет, ничего больше не нашлось. Оставался кейс. Но он был заперт на кодовый замок. И в нем что-то лежало.
Артур вышел из машины, открыл багажник, достал оттуда тонкий капроновый шнур, отрезал кусок. И с ним вернулся в машину, сел на заднее сиденье.
Мужик пришел в себя, и тут же на его шее затянулась удавка. Артур медленно ее дожимал.
— Э-э, ты чо, в натуре, — хрипел мужик. — Отпусти!.. Тебя же кончат, козла…
Артур всегда относился к угрозам как к пустой породе. И пропускал их мимо ушей, если не находил в них зернышка драгоценной информации.
Он дожал удавку. Мужик уже не мог говорить. И даже не хрипел. Побагровел, напрягся, засучил ногами. Артур ослабил шнур.
— Номер кода? — спросил он.
— Чего?
— Кейс как открыть…
— А хрен тебе по всей морде… Кхрр-кхрр…
Пытка продолжалась. Мужик ломался недолго. Он назвал код замка.
Сначала Артур открыл кейс. А затем на полную затянул удавку на шее мужика. Остановился, когда тот стал трупом.
В кейсе он нашел деньги. Две банковские упаковки двадцатидолларовых купюр. Четыре тысячи баксов плюс две триста — богатый улов. Всегда бы так…
Белье и несессер Артура не волновали. Зато заинтересовала толщина кейса. Снаружи он толстый, а изнутри тонкий. А это значило одно — внутри прокладка. А за ней…
За ней он обнаружил пистолет. Мощная конструкция, с глушителем. Не сразу понял Артур, что все его части сплошь из керамики и пластика. Зато догадался, почему он такой. Чтобы при таможенном досмотре его не обнаружил металлоискатель. Больших бабок такая «игрушка» стоит.
И зачем мужику «ствол» — это также нетрудно понять. Он киллер, вылетал за рубеж, чтобы исполнить чей-то заказ. Значит, Артур кого-то спас. Жаль, он не может потребовать оплаты за эту услугу…
Артур спрятал труп в багажник. Простоял в безлюдном месте до темноты. А затем начал рыть яму. Всю ночь старался. Под утро сбросил туда жмура, закопал его, аккуратно разровнял могилу, застелил ее срезанным дерном. Будто всю жизнь только и делал, что прятал криминальные трупы — могилка вышла образцово-показательная. Хоть издалека, хоть вблизи не заметишь, что в этом месте кто-то закопан.