— У нас чрезвычайное происшествие, — сообщил он. — Труп возле отделения нашли…
— Ну и черт с ним!
— Да если бы его где-то нашли, а то прямо рядом с отделением. Как будто кто-то вызов бросил…
Он врал легко и беззастенчиво. Ему нужен был повод, чтобы исчезнуть из этой квартиры. И Алла его отпустила.
Он быстро оделся и вышел. Его «восьмерка» стояла у подъезда. Степан сел за руль, завел двигатель, сорвал машину с места и на полном ходу рванул в сторону Кольцевой автострады.
Он ехал в Бутырку.
По пути связался с Марковым.
— Спишь?
— А что прикажешь делать? Третий час ночи…
— Самое время для темных дел…
— Я не понял, к чему ты это?
— Знаешь, почему мы никак не можем засечь выход Шлыкова на связь с Болотовой?
— Почему?
— Потому что мы прослушиваем квартиру, ее телефоны и отслеживаем ее контакты. А она общается со своим другом молча…
— Как это молча?
— Через Интернет…
— А ведь запросто…
— Я засек контакт…
— И?..
— Шлыков связался с Болотовой. Передал ей сообщение…
— Ну?..
— Похоже, Болотову угрожает смертельная опасность. Если, конечно, он все еще жив…
— А конкретно?
— Шлыков — киллер, у него есть «хозяин». И, я думаю, через своего хозяина он может добраться до Болотова. Он так и передал, что Виталий обречен. Сегодня ночью он должен умереть. Мол, уже договоренность есть с нужными людьми. Хозяин Шлыкова и его подручные как раз и есть те люди…
— Очень даже может быть… Что ты собираешься делать?
— На всех парах лечу в Бутырку.
— Зачем?
— Постараюсь что-нибудь предпринять…
— Ничего ты не сможешь. Сейчас ночь, тебя туда и на пушечный выстрел не подпустят. Я свяжусь с начальником изолятора. Я его хорошо знаю. Он посодействует…
— Да, наверное, так будет лучше… Но курс я не меняю…
— Разумеется. Я тоже подтягиваюсь…
* * *
Виталий проснулся среди ночи. Глянул на часы. Без пятнадцати три.
Последняя ночь в этой камере. Завтра его переведут в другую, отдельную, с комфортом.
Он не виновен. Он ни в чем не виновен! Но одно дело знать это самому и совсем другое, когда тебя оправдало следствие.
Во всем виновата Алла. Она задумала избавиться от него. Со своим Герой снюхалась. И вместе они его подставили. На нары упекли.
Только им гораздо проще было убить его. А они этого не сделали. Почему?
Виталий услышал, как скрипнула соседняя шконка. Не поворачивая головы, увидел, как с нее встает блатной, толкает своего кореша. Оба смотрят на него, на Виталия. Переглянулись. Встали.
Теперь Виталий знает, почему его не убили. Герман оставил это дело на потом.
«Коренные» приближались медленно. Виталий рывком сорвал свое тело с койки. Но и блатные так же резко подскочили к нему, схватили за руки, вернули на место.
Ни тот ни другой не производят впечатление амбалов. Да и здоровье подточено лагерями основательно. Но сила в их руках избыточная. Как будто в тисках Виталий оказался. Ни дернуться, ни пошевелиться.
Пытаясь вырваться, Виталий увидел, как со своей шконки поднимается Юра.
Этот бандюк не в лучших отношениях с Виталием. Но и с блатными он в конфликте. А ну как поможет?
Но нет. В руках у Юры появляется грязное вафельное полотенце. Ухмыляясь, он подходит к Виталию, захватывает его шею полотенцем и начинает душить…
* * *
Степан продолжал ехать по направлению к Бутырской тюрьме. Запиликал телефон.
— Да…
— Это Марков… Связался с начальником Бутырки. А тот звонил своему дежурному помощнику. Вроде все в порядке…
— Так вроде или в порядке?
— Да ты волну не гони. Думаешь, один ты умный. Уже дана команда обеспечить безопасность Болотова…
— А не поздно?
— Будем надеяться, что нет.
Степану очень хотелось на это надеяться. Как-никак Болотов — отец его будущего племянника. А в перспективе муж сестры. Пусть попробует отказаться!
* * *
Полотенце сдавливало шею. Боль, острая нехватка воздуха. Виталий едва не лопался от внутреннего напряжения. В глазах потемнело. Сознание стало куда-то проваливаться. Все, конец…
Он уже не видел, не слышал, как открылась дверь, как в камеру ворвались три прапора с дубинками и начали избивать в кровь Юру Левого и блатных.
* * *
Слишком поспешно ретировался Степан. Мол, труп возле отделения нашли. Так Алла ему и поверила. Скот, тихо подкрался к ней, когда она с Германом общалась. Она ему снотворного в бокал подмешала. А оно на него не подействовало. Проснулся, дьявол, в самый ненужный момент.
Наверняка текст на компьютере прочитал. И еще сделал вид, будто ничего не понял. Вроде как она виртуальным сексом занималась. Кретин! Что-нибудь поумней бы придумал…
Она взялась за телефон через десять минут после того, как ушел Степан.
— Алло! Это милиция?
— Да, лейтенант Сдобный, слушаю… Голос сонный. Видно, дремал лейтенант, а тут она со своим звонком.
— А майора Кручу можно?
— Что? Вы что, гражданочка, день с ночью перепутали?
— А разве его на работу не вызывали?
— Позвоните психиатру…
— Спасибо за совет!
Она положила трубку.
Да, совсем за дуру ее держит Степан.
А вот себя самым умным считает. Успел он текст сообщения прочитать. Понял, что сообщение от Германа. Понял, какая опасность Виталию грозит. Наверняка сейчас к Бутырке мчится. А вдруг не опоздает?
Он думает, она ни о чем не догадывается. Живет с ней, спит как ни в чем не бывало. А сам следит за каждым ее шагом. И засады вокруг дома наверняка. Герман уже сообщил ей, что менты на него вышли, задержать пытались. И двух своих не досчитались. Теперь за ним охота. Но ему не страшно. Он и дальше будет вести свою игру. И ей не советовал отчаиваться. Только предупредил, чтобы осторожней была. Что менты наверняка ее подозревают. Но трогать не будут. Надеются его через нее выловить. Да только не на дураков нарвались…
Вокруг Аллы сгущались тучи, кошачий барометр внутри нее чутко улавливал непогоду, предупреждал об опасности. В Степане она видела врага. Шпион, Штирлиц чертов. Мало того, она была убеждена, что квартира ее и все телефоны поставлены на прослушивание. Но связь с Германом шла через Интернет. Ментам не по силам оказалось это понять. Поэтому они ждали телефонного звонка.